Мой желудок выбрал этот момент, чтобы издать урчание.
Глаза Драгикса расширяются, и он приближает голову к моему животу, наклоняя голову, как будто ждёт. Ему не приходится долго ждать, и через несколько секунд мой желудок издаёт очередной вой.
Его взгляд возвращается к моему лицу, и его глаза, кажется, искрятся… весельем.
Я сердито смотрю на него, и он бросает на меня предостерегающий взгляд, вставая на ноги. Он такой огромный, что я удивляюсь, как он меня случайно не раздавил, но ноги у него на удивление проворные.
Он делает шаг назад и сканирует наше окружение, поднимая голову и принюхиваясь. Он выглядит удовлетворенным, когда оглядывается на меня. Затем он смотрит на вход в своё логово. Он делает шаг к нему и, ткнув носом, толкает огромный валун перед широким входом, загораживая его.
Затем он слегка приседает, прежде чем взлететь в небо. Мой рот открывается. Он закрыл мой единственный выход с этой горы.
— Ты сукин сын! — я кричу ему вслед, пытаясь игнорировать его ответный рёв.
Гораздо проще кричать на дракона, который улетает от вас.
Мой мочевой пузырь даёт о себе знать, и я встаю на ноги, снова проклиная Драгикса за то, что он оставил меня здесь. Я иду в сторону плоской вершины горы, мой желудок скручивает от долгого спуска. Ничего, кроме чистой скалы. Я всё равно хожу по периметру. Настоящей тропы нет, но на дальней стороне, рядом со входом, который только что заблокировал Драгикс, я нахожу тропу, которая может вести куда-то.
Для этого потребуются серьезные альпинистские навыки. Я медленно ползла, цепляясь за камни, надеясь, что не поскользнусь. Но… если бы я смогла спуститься примерно на десять футов, я могла бы пробраться вдоль этих камней, пока не наткнулась на кусты и деревья, расположенные ниже.
Оттуда мне нужно будет подождать шанса, пока я не найду способ скрыть свой запах.
Если Драгикс оставил меня сейчас, он может оставить меня и снова. Или, может быть, я даже смогу улизнуть, пока он будет спать.
Если он не съест меня первым.
Справа от валуна есть несколько скудных кустов, которые Драгикс использовал, чтобы заблокировать мой путь для побега. Я приседаю за ними и писаю, всё время проклиная дракона, и подтягиваю лохмотья, которые раньше были моими пижамными штанами, когда замечаю точку вдалеке.
Точка, которая становится больше.
Драгикс с глухим стуком приземляется, и я вздрагиваю, когда он кладёт мертвое существо на землю перед собой, поворачивает голову и снова обращает внимание на меня. Он поднимает одну ногу, когти блестят в солнечном свете, и делает жест в сторону животного — движение какое-то властное.
Я поднимаю средний палец и показываю ему собственный жест.
Он не понимает оскорбления и просто смотрит на меня. Его взгляд мечется между мной и бедным мертвым животным перед ним.
Мой желудок снова урчит, и он прищуривается на меня, его когтистая лапа снова тыкает в животное.
— Ты ведь шутишь, правда?
Растущее раздражение в этих золотых глазах говорит мне, что он совсем не шутит.
Я осматриваю животное. Он пушистый, с четырьмя ногами, мало чем отличающийся от овцы или козы на Земле. Также он весь в крови, и мой желудок скручивает, когда меня начинает тошнить от этого вида.
Драгикс кажется чрезвычайно оскорблен таким поворотом, его глаза расширяются от возмущения, а затем снова сужаются, когда он переводит взгляд то на меня, то на животное.
— Я очень ценю твоё подношение, но почему бы тебе самому не съесть его?
Он подходит ближе, и я отступаю назад. Вот так он внезапно оказывается передо мной, преодолевая вершину горы одним прыжком. Его крыло взлетает, притягивая меня ближе к себе, и он скалит на меня зубы, бросив взгляд мне за плечо. Я оглядываюсь назад, понимая, что подошла слишком близко к краю горы.
— Ах, спасибо. У тебя отличные рефлексы.
Он игнорирует это, подталкивая меня к мертвому животному своим крылом. Я упираюсь пятками в скалу, морщась, когда острый край камня врезается мне в ногу.
Драгикс рычит на это, тут же опуская голову, чтобы зализать рану.
— Ты дракон или наседка? — Я убираю ногу, а он игнорирует меня, пока не закончил лизать.
Затем он ещё раз указывает на окровавленную тушу.
— Я не голодна.
Он рычит в ответ. Я отшатываюсь от него, когда он издаёт этот звук, и пламя вырывается из его рта в воздух.
Он не первый самец, которого я вывела из себя, и если он меня не съест, то будет не последним. Но он определенно самый ужасный из всех и моё сердце грохочет, всё моё тело трясется, когда я отступаю от него на дюйм.
На этот раз я стараюсь не подходить слишком близко к склону горы. У меня щиплет глаза, и я вытираю их, расстроенная, напуганная и просто свихнувшаяся.
Драгикс изучает меня, его хвост хлещет по земле. Воздух всё ещё кажется теплым от огня, который он выплюнул, хотя это может быть просто моё воображение.
Подождите-ка. Огонь.
— Стой, — я поднимаю одну руку. — Ты можешь… приготовить это животное на своём огне? Я не могу есть его сырым. Мне станет плохо.
Он подходит ближе к животному, выдыхает и поджигает его.
Я отскакиваю назад, и он бросает на меня взгляд, снова предупреждая меня держаться подальше от края горы. Я снова продвигаюсь вперед, и он снова обращает внимание на животное. От запаха горящих волос или… меха у меня сворачивает желудок, но он снова урчит от главного запаха готовящегося мяса.
Несколько мгновений спустя Драгикс глубоко вдыхает. Я смотрю, ошеломленная, как пламя мерцает, угасает, а затем полностью исчезает.
Ни фига себе. Он может не только дышать огнем, но и тушить его. Всего за один вдох.
Он кивает в сторону животного, и я осторожно делаю шаг вперед. Он кажется нетерпеливым, почти отчаянно хочет, чтобы я поела, и я прищуриваюсь, глядя на него. Может быть, он собирается откормить меня, прежде чем съесть?
Я сглатываю, глядя на животное, не зная, с чего начать. Драгикс поднимает одну лапу и выпускает когти. Он быстро снимает шкуру с животного и отрезает большой кусок. Затем он протягивает ко мне лапу — или, может быть, руку, — и у меня текут слюнки, когда я чувствую запах жареного мяса.
Я не могу вспомнить, когда последний раз ела.
Я протягиваю руку и беру мясо. Оно прожарено и удивительно нежное, когда я откусываю. На вкус немного похож на курицу, и почти как кролика, но я беру ещё кусок, потом ещё и ем до тех пор, пока мой желудок не может выдержать еще хоть укус.
Драгикс смотрит на меня, пока я отказываюсь от следующего куска мяса.
— Спасибо, — говорю я ему. — Это было действительно вкусно, но сейчас я сыта. Я больше не могу есть. Ты должен съесть остальное.
Он оглядывается на то, что осталось от животного. Меня одолевает чувство вины за то, как мало я съела, но затем я вздрагиваю, когда Драгикс вгрызается в него, проглатывая в два укуса. Он проглатывает всё целиком — кости и остальное — и, когда он заканчивает, щёлкает зубами.
Господи, он тот ещё страшила.
Я должна выбраться отсюда, потому что если он когда-нибудь решит повернуться ко мне вот так своими зубами…
Мой желудок переворачивается, когда я смотрю на то место, где лежало животное, а затем встречаюсь взглядом с Драгиксом.
— Ещё раз спасибо, — говорю я дрожащим голосом, и он поворачивается и уходит.
Глава 3
Чарли
Я дрожу. Не потому, что мне холодно, а потому, что я медленно пытаюсь собрать остатки своего мужества.
Уже темно, и Драгикс явно решил, что пора ложиться спать.
День сегодня долго тянулся. После того, как мы поели, Драгикс оттолкнул валун от огромного входа, ведущего вниз. Я внимательно наблюдала и увидела голову фиолетовой женщины, пока она поднималась по лестнице.
Она представилась как Майз и вместе с чашкой принесла деревянный кувшин с водой. Когда я напилась, она снова наполнила кувшин и оставила его.
