В драгоценности заключена огромная энергия Священной Пары, кроме того, бриллиант уникален, таких в мире больше нет. Но самое главное, это ее свойства, она всегда приумножала богатства владельца, во всяком случае, так рассказывал когда-то Тирхан, а Виктран запомнил.
К сожалению, об остальных свойствах старый учитель больше ничего не нашел. В сказках было много о величии, о горестях, которые приносила Слеза своему владельцу перед тем, как сменить хозяина, но вот чем конкретно обладал артефакт, увы, никто не знал. Как и то, чем мог обладать хозяин бриллианта до того, как с ним расстаться.
Точнее морф думал, что никто не знал, оказывается, одна живая душа не только знала, но и сумела его отыскать и завладеть им…
Интересно послы из Тарусы знали, что именно привезли Дамруку?
— Ты по праву займешь центральное место в моей короне, — тем временем сообщил Его величество, а Виктран скривился. Его и до того раздражало самолюбование короля Нармада, но тот даже наедине с собой вел себя так, словно перед ним были зрители, которые воспевали его ум, красоту и находчивость. — Весь мир будет у моих ног. Весь!
Виктран впервые испытал страх. Страх от того, что именно так и случится. Если ему не удастся помешать. Если его подчиненные все же не доберутся до королевства и не предупредят отца и короля.
Но даже если и предупредят, что сможет противопоставить армия, практически обделённая магией? Особенно если учесть, что Дамрук сумел собрать вокруг себя одаренных и в таком количестве, что ни одной стране не снилось? Как он их находил? Как убеждал служить себе?
Ласка прижала лапки к груди и, если бы Виктран позволил, давно бы юркнула за один из бархатных тюков, потому что только сейчас все ощутили влияние бриллианта, его магию. Она была чудовищна.
— Я — красавец! — громко объявил Дамрук, выпячивая свою грудь, а Виктран с ужасом понял, что бриллиант, усиливал чувства окружающих. Возводил их в абсолют. — Отец не смог! Зато смог я! Я лучше! Я достоин! Все сдохнут! Весь мир подчинится мне!
Король Нармада расхохотался, его хохот, в замкнутом помещении, буквально отлетал от стен, и возвращался с утроенной силой.
Морф все-таки не выдержал. Упустил контроль, и позволил ласке свернуться клубком, спрятавшись за тот самый тюк. Он ощущал эмоции короля как свои собственные, он вдруг начал думать в том же направлении. Что да, Дамрук красавец, что он действительно завоюет весь мир… Хуже того, Виктран вдруг начал этого желать! Потому что только он, только Дамрук этого достоин!
О! он бы служил Его величеству. Сделал бы все, чтобы тот всегда сиял в ореоле своей славы! Чтобы умывался кровью врагов и…
Радрак на шее ласки сжался с такой силой, что у Виктрана вышибло воздух из легких. И мужчина сам не знал каким чудом, ему удалось не то, что ни звука не издать, а не завыть от боли!
Однако именно радрак привел его в чувства, именно он помог ему избавится от чудовищной мощи Слезы Священной Пары, а ведь Дамрук так и не взял ее в руки! Что будет, когда тот напрямую с ней станет контактировать? Окружающие сойдут с ума от любви к Его величеству? Виктрана передернуло от мерзости, он так живо и ярко это представил, что его затошнило.
Боги! Как вы могли допустить такое? Зачем создали эту страшную драгоценность?!
— Мир падет к моим ногам! Скоро, совсем скоро! — Его величество в очередной раз выпятил грудь, поправил несуществующие пылинки на плаще, картинно вздохнул и накрыл артефакт тканью. — Рохан бы гордился своим потомком!
Только после этого король наконец покинул сокровищницу.
Виктран выжидал, его сердце билось часто-часто, лапки ласки подрагивали от пережитого ужаса и боли. Мужчина пережидал действие двух чудовищных артефактов и лихорадочно размышлял над тем, как вытащить Слезу Священной Пары из сокровищницы.
Касаться ее нельзя. Виктран не мог дать чёткого ответа почему, только интуиция буквально колоколом звенела — трогать этот артефакт нельзя ни зубами, ни лапами.
Но как-то же его держать надо? Да еще так, чтобы он не соприкасался с другими артефактами! Шкатулка Виктрану не подходила. Из того мелкого окошка, под самым потолком сокровищницы, ему попросту будет не вытащить ее. К тому же выходить нужно будет полностью со всем скарбом, если часть останется внутри, а он сам будет снаружи, запоют заклинания.
Изначально он планировал воспользоваться тканью, в которую хотел завернуть все артефакты, благо те в основном не были массивными, драгоценные камни, иногда слишком крупные для минерального кристалла.
Но и оставлять Дамруку слезу нельзя!
Ласка заметалась по сокровищнице подыскивая подходящие варианты, заметалась, запищала, завертелась, не находя ничего, что могло бы облегчить ношу ворону и при этом не дать соприкоснуться другим артефактам со Слезой.
Ткань тут пусть и была, да плотный бархат, который если обмотать в несколько слоев, получится сильно объемным.
Виктран размышлял и кажется, нашел решение. Не нравилось оно ему. Не нравилось, но выбора другого просто не было.
Стрелой пустился по сундукам, выискивая те самые артефакты, собирал в кучку, рядом со Слезой. Расстелил рядом ткань, куда осторожно и выпустил из шкатулки слезу, именно ее он и обмотал в узелок… А с остальным…
Больно выворачивало суставы, выкручивало сознание, которое все норовило ускользнуть, уступая место разуму птицы. Виктран боролся, выгибался дугой, каркал, но не сдавал позиций.
И вот вокруг сложенных кучкой артефактов ходит ворон, ходит и приценивается к блестящим, словно нагретых солнцем, камней.
Виктран начал с меньшего — ловко подцепил клювом, подкинул в воздухе и отправил в горло. Думать в этот момент не получалось. Радрак сжался на шее с такой силой. Что Виктран всерьез думал. Что умрет не от проклятого артефакта, а буквально подавится.
Обошлось.
Но каждый раз, как только в клюв птицы попадал новый драгоценный камень, радрак сжимался, скручивал внутренности, протестовал, будто ревнивец, не допуская близости с другими артефактами.
Мужчина потерял счет времени. Перед ним оставалось всего три артефакта, когда сознание человека начало проигрывать птичьему разуму. Ворону хотелось избавиться от рези в желудке, а еще улететь отсюда. И он даже взмахнул крыльями, поднялся на пару метров над полом, каркнул так звонко и громко, что если бы сокровищница не была так сильно напичкана заклинаниями, не пропускающими ни звука, стража на дверях, непременно бы его услышала.
Мужчине едва удалось взять контроль над птицей и заставить проглотить оставшиеся артефакты. Проглотить и тут же кулем упасть, хрипеть и кататься по полу от боли, которая прошила каждую клеточку тела.
Обламывать когти до крови и ждать смерти. Виктран уже не был уверен в том, что сможет отсюда выйти живым. Ни он, ни ворон. Наверное, идея была глупой. Не стоило глотать мощные артефакты. Но и другого варианта вытащить их отсюда Виктран найти не смог.
Его сознание затухало, уже не просто привыкшее к боли, а словно ставшее ее частью.
Виктран уже не мог отделить себя от нее. Есть боль, есть он — часть нее, есть мгла, которая накрывает, не давая и шанса выбраться.
«Сынок, будь острожен!»
Виктран словно наяву увидел матушку и услышал ее прощальные слова.
«Возвращайся!» — крик матери ворвался в сознание Виктрана, отбирая его у тьмы и боли, птица забилась на полу, затрепыхалась с утроенный силой и наконец, поднялась.
«Вернусь, матушка», — подумал Виктран и сделал первые шаги.
Его покачивало, ворон чуть не завалился на бок и Виктран с ужасом понял, что его крыло вывихнуто. Вывихнуто, но лететь все равно сможет.
Мужчина пусть и с трудом, но попал по узелку со Слезой, и взлетел. Увы, тут же опустился обратно. Но Виктран не сдавался. Попытка следовала за попыткой. Каждый раз все выше, все сильнее, пока наконец, ворон не достиг того самого окошка.
— Помоги Священная Пара, — мысленно попросил Виктран и клювом с узелком протиснулся за решетку. — Помоги!
