от дара предвидения самим мирозданием, — произнес провидец. — И пока она жила в этих мирах, я не видел ничье будущее, только незначительные факты, которые никак не смогут дать ответы на ваши вопросы. Все истинные маги прорицатели. Ясновидение — это наш главный и основополагающий дар, но Лина им не обладала, поскольку наполовину являлась демоном. Сущность демона противоположна нашей силе, которой не свойственно проявление жестокости и насилия. Ее появление на свет создало такой магический коллапс. Она лишена ясновидения, и из-за этого сама стала неуязвимой для прорицания, как и оба мира, в которых Эвелина жила. Все пророчества о той, кому суждено закрыть портал, были сделаны до ее рождения. И поверьте, очень многое в своей судьбе Эвелина уже смогла изменить. У нее не должно было быть силы архидемона, по предсказаниям, портал закроет обычный полудемон, последняя из рода Шервудов, являющаяся истинной парой для носителя королевской магии. Но она получила такую мощь темной силы, о которой никто и помыслить не мог. Да и истинная магия в ней далеко не простая. Ее сила превосходит силу всех известных мне магов.
— Если ты не видел ее будущее после ее перехода в другой мир, то скажи о нашем! Будет в нем Лина или нет? Это же ты должен знать! — допытывался Най.
— Ваше будущее я видел только до момента встречи с Эвелиной, — ответил прорицатель. — Это значит, что вы все либо погибнете в попытке найти ее, либо все — таки найдете, и из-за этого я не могу предвидеть судьбы тех, кто живет с ней в одном мире.
Он развел руками, признавая свою беспомощность.
— Но сейчас ее нет ни в Велании, ни в Хароме! — прогремел Энджи. — Ты и сейчас не видишь наше будущее?
— Нет, — печально произнес Оракул. — Мой дар должен был вернуться, как только архидемон с истинной магией покинула связанные миры, но этого не произошло до сих пор. Она все еще «защищает» Веланию и Харом от ясновидения. Или это делает ее связь истинных, которая до сих пор не оборвалась.
— Оракул, как мне найти ее? — требовательно спросил я.
Вариант с гибелью я не рассматривал, и, если Оракул не видит наше будущее, значит, мы найдем Лину! По-другому быть не может!
Прорицатель внимательно смотрел на меня, как будто обдумывал стоит ли мне говорить что-то или нет. Прошло несколько секунд, а затем, он заговорил.
— Есть один способ вернуть вашу Лину, но он может и не сработать, — серьезно произнес Оракул. — Если бы она не обладала силой архидемона, то шанс был бы выше, а так риск может быть не оправдан…
Он снова задумчиво посмотрел на меня, а я уже стал терять терпение.
— Хватит туманных слов! — воскликнул я. — Говори уже, как вернуть ее!
— Любого носителя демонической сущности, вне зависимости от местонахождения, может призвать архидемон, — произнес Оракул, не отрывая от меня глаз. — Повелителю демонов по силам осуществлять призыв только на своей исторической родине, в Хароме, но для архидемона нет таких преград. Эта сила позволит призвать даже из другого мира. Даже если миры не связаны между собой.
— А где мы возьмем еще одного архидемона? — воскликнул Энджи. — Как будто они рождаются каждый день! Эта сила достается только избранным! Сама Тьма решает, кого наделить такой мощью!
Но Оракул проигнорировал слова полудемона, он продолжал сверить меня взглядом, и я стал понимать куда он клонит. Нам не нужно ждать, когда родится демон с такой силой. Обряд перерождения может решить этот вопрос.
— Это вообще реально? — с надеждой спросил я.
— У себя спроси, император, — с хмурой улыбкой ответил провидец. — Справишься ли ты со своей магией, сможет ли твоя любовь к Лине побороть саму природу и принять демонический темный дар? Учти, Джеймс, в ходе обряда перерождения ты либо умрешь, либо станешь архидемоном. Обратного пути не будет. Если ты не сможешь принять темный дар, Тьма убьет тебя. И повторюсь, риск может быть не оправдан, так как даже став архидемоном, у тебя может просто не получиться призвать такого же сильного демона из другого мира. И ты потеряешь себя самого, свой престол и свою любовь.
Джеймс
— Извини, брат, за откровенность, но этот план самоубийственен для тебя, — с тревогой произнес Найджел.
Мы втроем вернулись в императорский дворец, и Энджелл даже не стал напоследок убивать Оракула, хотя по виду полудемона было ясно, что у того руки прям чесались сделать это. Во дворце нас все обходили стороной и даже не пытались подойти и что-то спросить, напряжение, царившее вокруг, ощущалось кожей. Даже в моем кабинете за два часа, что мы провели тут, обсуждая информацию, полученную от провидца, никто не осмелился помешать нам.
— Есть альтернативный план? — недовольно спросил я. Для себя я уже принял решение. Я пройду обряд перерождения и попытаюсь совладать с собственной природой. Я принял демоническую сущность Лины, а, значит, приму и темный дар, обменяв его на королевскую магию. У меня получится, я уверен в этом.
— Надо подумать, но одно знаю точно, своей смертью ты ничего не добьешься! — не сдавался Най.
Я посмотрел на Энджелла, который подозрительно молча сидел. На самом деле, мне было не так важно, что скажет Найджел, меня беспокоило то, поддержит ли мое решение Энджи. Провести обряд может только высший демон, и если мой второй брат откажется от этой идеи, мне будет тяжело заставить другого подданного Харома сделать это. Сомневаюсь, что демоны с радостью кинутся перерождать императора Велании в себе подобного! Особенно если есть большая вероятность моей смерти в процессе обряда! Останется только надежда на Шелиака, но мне не хотелось обращаться к повелителю Харома с этой просьбой: если что-то пойдет не так, Велания может объявить войну Харому за убийство своего императора. А сталкивать две расы — совсем плохая идея. Куда лучше, если все произойдет без ведома главного демона, и политически Велании нечего будет предъявить Подземному царству. Это мой выбор, и только мне отвечать за него. К тому же я сомневался, что Шелиак разделит мой энтузиазм и поверит в успех перерождения носителя королевской магии.
— Покажи брачную татуировку на руке? — хмуро попросил Энджелл.
Я закатил рукав, и сердце болезненно сжалось. Еще утром на правой руке ослепительно горел золотой брачный узор, а сейчас он поблек, и это был очень плохой знак. Братья одновременно поникли и обреченно вздохнули.
— Она не умерла, — процедил я, понимая, к чему клонит полудемон и для чего попросил показать татуировку. — Она просто в другом мире,
