Будто не замечая рюмок, до краёв наполнила два кубка, один вином, другой же водкой.
– Давай, мой хороший, - с улыбкой подняла я свой. – Давай крепко вздрогнем уж, за первую нашу ночь!
Αгап немного помедлил, странно на меня косясь пронырливыми щелочками каких-то поросячьих глаз, потом же кубок с водкой взял.
– Давай вот так, на брудершафт будем, – с весёлым смехом я наши руки скрестила. - И до дна! Пьём до дна!
Αгап чуть склонился, неуверенно касаясь края своего кубка губами.
– Пей, пей, – бормотала я, уже захлёбываясь сама вином.
– Эх, хорошо! – допивши водку, закряхтел Агап, и с хрустом закусил огурчиком.
– Расстегни мне пуговки на блузке, - здесь, словно в благодарность, я к нему спиной повернулась.
Вернувшийся Фрол, тихонечко на стол тарелку с халвой поставил, и как-то забавно к выходу попятился, видимо, боясь в чём-то своему хозяину помешать.
– Вот хорошо, - высвободившись из Агаповых объятий, я окончательно скинула блузку, игриво прищурилась, при том руку в сладости запустив. – Вкусно! – манерно облизала свои пальцы.
– А давай ещё по одной! – снова наши кубки вином и водкой наполнила.
– Ты напоить меня хочешь? - понятливо скривившись, Αгап как-то хитро на меня глядел.
– Что ты, милый, - я нарочито демонстративно скинула юбку, оставшись только в корсете и панталонах, маняще перед ним покрутилась, и наигранно да с издёвкой выдохнула: – Если больше не можешь, то я сама выпью, с халвой, а не с тобой...
– Ладно, давай уже, – смело шагнул к столику Агап, и мы снова скрестили наши руки.
– До дна! До дна! – задорно смеясь, весело кричала я,
Скоро мой пьяно покачивающийся полюбовничек со звоном поставил опустевший кубок на тумбу, я же, ему в руки не даваясь, многозначительно дефилировала в кружевном белье, в том самом, во что меня Софья обрядила, и ему это, похоже очень нравилось. Дожидаясь, когда выпивка окончательно ударит в хозяйскую голову, похотливо танцуя, я принялась медленно стягивать кружевной лиф.
Надо же крепкий он какой! Не лиф конечно, а Агап. Чуть ли не литр сорокогpадусной проглотил, а может оно и покрепче было, да до сих пор на ногах держится! А ведь он уже и без того не особо трезвым сюда пришёл. У меня же вон даже от вина идёт кругом голова!
Уже куда пьянее шатаясь, Агап попытался меня поймать, да промахнулся с нетвёрдого разгона.
К себе его с игривым хохотом завлекая, мне удалось увернуться ещё пару и пару раз, но всё же он меня схватил, под истошный визг повалил на кровать. Чуть ли не всюду лапая, мне на грудь препротивно слюнки пуская, крепко в мои бёдра вцепился, очень так пытаясь панталоны с меня содрать, да только ничегошеньки уже не выходило у него. Его руки лишь беспомощно то по ним, то по туго затянутому корсету шарили, всё медлительнее и медленнее становясь, пока окончательно и не замерли на притихшей мне. Вскорости он на спину откинулся, да и громко захрапел.
И сразу вскочив, я к пустой кадке подбежала, судя по исходящей оттуда вони, кем-то частенько так вместо ночной вазы применявшейся, запустила два пальца в рот, это чтобы получилось по-быстрому желудок опорожнить. Мне ведь самой только опьянеть не хватало, а для этого и уже выпитого вина достаточно. Затем, со слегка кружащейся головой, одежду с Агапа стащила, подтянула его повыше, да в правильной позе уложила на кровать. Пусть уж решит, поутру проснувшись, что якобы всё произошло у нас тут.
Со всем этим справившись, и сама устало присела на кровать.
А что мне мешает сейчас по округе пoгулять? Для всех-то я теперь хозяйской женщиной буду выглядеть. Кто тогда посмеет тронуть?
Торопливо одевшись, приоткрыла дверь. Осторожно выглянула. Пусто в горнице. Стараясь не слишком громко скрипеть половицами, вышла в предбанник. Тут тоже никого... Вот интересно, а который сейчас час? Судя по всему, где-то около девяти вечера, уже темнеет, но ещё достаточно светло.
Набравшись храбрости, я сбежала с крыльца, да неспешно направилась к забору с густо развешенными на нём разномастными горшками. Держалась уверенно, по-хозяйски. Не без любопытства на меня косясь, гремя по камням будто перевешивающей его саблей, мимо пробрёл изрядно подвыпивший казачок. Я окинула его строгим взглядом, он же, не трезво крякнув и подбоченясь, подкрутил обвисший ус и отвернул в сторону от хозяйского дома.
Похоже, о моём новом статусе уже и молва разнестись успела.
Постояла у ограды, и вернулась назад, да только до колодца и дошла. Εсли кто и наблюдает сейчас за мной, то и понять уже должен, что бежать никуда не собираюсь. Отпустила вниз ведро, да стала поднимать, медленно крутя рукоятку ворота. Тяжело всё же... Пришлось подналечь и обеими руками взяться.
Водица ну прямо ледяной оказалась! То и дело по сторонам оглядываясь, я от души напилась, несколько демонстративно умылась, и устремилась к калитке, не вытираясь – просто на ходу стряхивая воду с ладошек.
Не знаю, деревушка ли здесь или хутор большой, но, обегая несколько ветхих хат, куда-то вдаль уходила разбитая колесами повозок да плотно утрамбованная копытами лошадей просёлочная дорога. Сможет ли моя поздняя прогулка, да в особенности по ней, у кого-то вызвать подозрение? Ну разумеется, конечно! Однако, здраво рассуждая, если меня и остановят на ней, то всегда ведь и отговориться могу, что всего лишь гуляю и дышу свежим воздухом. Ведь не прячусь и не убегаю вроде...
Отошла от деревеньки шагов на триста, и в полной растерянности остановилась… Наверное, не следует дальше идти. Вокруг, насколько видели мои глаза, расстилалась почти голая степь, в ней слабо качался ковыль, да возможно выли волки... А может, это ветер завывает в моих ушах? Возвращаться всё же надобно... В Агаповом доме наверняка скоро вспомнят обо мне, и на поиски отправятся, они легко всюду найдут и догонят верхом, а тогда отговориться, что всего лишь тут гуляю, уже вряд ли удастся.
Я хотела повернуть назад, да тут, в нарастающем облаке пыли, увидела запряжённую парой коней кибитку, управляемую самым что ни на есть настоящим извозчиком с кнутом в руках и тёмно-зелёном сюртуке на плечах.
– Эй, красавица! – вдруг оқликнули меня из её глубины. - Здесь есть станция или двор какой постоялый?
– О чём вы, сударь? - горько усмехнулась я. - Лучше бегите отсюда без оглядки, да поскорей уже!
– Это отчего же... - высунулась из неё голова в тёмной фуражке со светлым околышком. – Мне бы, где остановиться до утра надобно, а
то заплутали мы тут маленько...
– Не там вы ночлега ищете, милостивый господин, - даже и не знаю, почему так сказала, до того пристально в его такие добродушные глаза вглядевшись. – Ρазбойничья это база, только порежут вас здесь и ограбят, а то и вообще похитят, как меня, например...
– Хм... - уже меня внимательно оглядывая, проезжий незнакомец задумчиво погладил свой чисто выбритый подбородок. Оценивающе и я посмотрела на него. Этому мужчине на вид где-то за тридцать, хотя его слегка закрученные кверху пышные усы могут и исказить восприятие.
– Девка эта дело, барин, говорит, - зажавши кнут под мышкой, извозчик с каким-то раболепием обратился к своему пассажиру. - Покуда не поздно ещё, убраться бы нам отсюда подобру-поздорову надобно!
– Девкой ты будешь свою жёнушку называть, – безотчётно разозлившись, с неким недовольством ему бросила. - Разве не видишь, что перед тобой настоящая барышня!
– Звеняйте, впотьмах не углядел, - стянув шапку, вдруг почтительно поклонился он.
– Звать то тебя как, милая? – повелительным тоном поинтересовaлись из кибитки.
– Варя, – опустив глаза, как можно несчастңее выдохнула я
в ответ.
– Значит, говоришь, что не из крепостных будешь? – больше высунувшись наружу, барин откровенно с ног и до головы меня оглядел. Ну будто собственность я какая!
– Да, не крепoстная, вольная я… – не знаю почему, но здесь обижено надула губки.
