Невидимыми мы летали под потолком огромного зала Венской государственной оперы. Мы попали как раз на полонез, танец дебютантов. Молоденькие девушки в белых платьях с коронами в прическах, юноши в черных фраках. Серьезные, волнующиеся. Красота! Я любовалась румяными смущенными щечками девушек и напряженно сдвинутыми бровями молодых людей, и сама, мимоходом, сверху посылала им тепло и восторг. Прекрасная музыка лилась со сцены, где сидел венский оркестр, на балконах расположились гости посолиднее. Я узнала несколько известных политиков, певцов. О, даже канцлер тут. Саймон мелькал на балконах со знатью. Что он там творил, какие ставки заключались и какие договоры подписывались — мне было не интересно. Я наблюдала за танцующими.
Вот у той девушки, стоящей справа у колонны загорелся интерес к красивому высокому парню, танцующему в крайнем ряду. «Да, не плох»… — подумала мельком я. Красивые изящные движения, правильно держит локти и наклоняет голову. Так, что-то я отвлеклась. Я опять обратила внимание на девушку. Ее интерес выглядел как дрожащий огонек свечки на ветру, колеблющийся, то затухающий, то вспыхивающий вновь. «Нет, — подумала я, — не серьезно». И отвернулась.
Вспышка страсти донеслась слева. Я присмотрелась… За колонной стояла обнявшись парочка, что-то страстно шепча друг-другу. Договаривались встретиться через час в отеле. Я скривилась, — кроме похоти внутри не было ничего — клиенты Николя.
— Ну что, — подлетел Саймон ко мне, — кого-то завлекла в свои сети, Любовь?
— Нет, — лениво ответила я, — пока смотрю… А ты?
— О, — радостно воскликнул мужчина, — я уже заключил пару пари и несколько сделок. Точнее, они заключили, — потер руки Саймон… — но если тебе скучно, полетели в другое место.
— Пойдем, — вздохнула я, — что-то здесь одни только дети миллионеров и высокородная знать. Искренностью и не пахнет.
Мы переместились на площадь Святого Стефана к собору.
— Совсем другое дело, — воскликнула я, — туристы, молодожены, влюбленные парочки.
— Ага, — добавил Саймон, — любопытство, азарт, восхищение и восторг… Все, как я люблю…
Так мы и развлекались, летая по миру. Оставляя свои следы то там, то сям… Следы своих эмоций, чувств, переживаний. Добавляя к естественному человеческому настроению нотку влюбленности, воодушевления, страсти. Мы танцевали на площади Навона в Риме, и все туристы следом за нами выстроились в один сплошной хоровод и, смеясь, закружились под музыку бородатого скрипача, играющего на улице. Мы распугивали голубей на площади Святого Петра и сидели, болтая ногами на вершине Эйфелевой башни. И где бы мы ни появлялись, тут же на лицах людей расцветали улыбки, а глаза искрились любопытством и нежностью. Руки влюбленных парочек тянулись обнять, а губы прижаться к губам.
Мы остановились в каком-то парке у фонтана. Толи Прага, то ли Берлин, толи Будапешт. Я уже запуталась и устала, мы перемещались с такой скоростью, что здания и улицы слились в один яркий калейдоскоп.
— Любовь, — вдруг серьезным тоном начал Саймон, — я хотел тебе сказать.
Я насторожилась, почувствовав беспокойство… Мы выглядели как два полупрозрачных тела и рассмотреть, что там за выражение глаз у Саймона я не могла.
— Я уже давно люблю тебя, — выдохнул он тихо.
Я растерялась и не знала, что сказать. Серьезный Саймон, это так редко бывает, да и пугает немного.
— Спасибо… — пробормотала сдавленно я, — но я не уверенна.
— В себе? — подсказал мужчина… Я медленно повернулась к нему, пытаясь определить, что я чувствую у себя внутри… Интерес? Да, определенно… Азарт, любопытство? И это было… Теперь бы понять мои личные это эмоции или влияние Саймона… Он был мне интересен, как красивый мужчина, как кавалер, как Хранитель… Но любить?
— Да, в себе… Дай мне время, Саймон… Ты хороший человек, — я хмыкнула, — точнее, хороший Бог… И, наверное, ты подходишь мне по эмоциям… — это тоже важно… — я несла какую-то чушь, и сама понимала, что это не те слова, которые хотел бы услышать мужчина….
— Понятно, — тихо ответил Саймон… — я хороший Бог и подходящий для тебя Хранитель, но ты меня не хочешь.
— Может со временем?.. — с надеждой сказала я.
— Хорошо. Я подожду… — произнес Саймон и добавил невесело — у нас же вечность впереди.
* * *
— Ты дурочка, — заявила мне Аманда на следующий день, выслушав мои сомнения.
Дежавю какое-то. Что-то я такое слышала уже в своей жизни, только от Марины давным-давно.
— Почему? — нахмурилась я, — потому что не хочу сразу в омут с головой? Потому что хочу быть уверенной в чувствах?
— Черт, Люба, так с твоими сомнениями человечество вымрет… Любовь не любит! Нонсенс!
— Я люблю, — тут же возмутилась я, — люблю свой мир, животных, людей. Люблю цветы, музыку, природу… Люблю детей, искренность и дружбу.
— Но секс?! — воскликнула Аманда, — где же он в твоем списке?
— Будет обязательно, — решительно заявила я… — просто он не так важен.
— Он не важен??? — вскочила Аманда и заметалась по комнате, позвякивая бубенчиками, — милая моя, занятия любовью, так же безумно важны, как скажем та же дружба или дети … Они — связующее звено между любящими мужчиной и женщиной. Страсть руководит многими человеческими поступками. Ворочает огромные глыбы истории. Вспомни, — взволнованно продолжала она, — в борьбе за право обладать женщиной короли свергались с престолов и перемешивались династии, любовницы монархов, и фавориты императриц творили историю, вмешивались в ее ход. Даже сейчас президенты и политики лишаются своих высоких постов из-за скандалов, на почве страсти… И ты мне говоришь, что она не важна?
— Ну, хорошо, — согласилась я, — важна-важна… Успокойся… — я вздохнула, — осталось только выбрать кандидата… Выбор то невелик…
— Точнее, его совсем нет, — тут же рассмеялась Аманда… Адольф отпадает сразу, даже предлагать тебе не буду… Остается пятеро.
Николя, Саймон, Дэвид, Максим и Грант.
— Нет-нет, — замахала руками я, — Гранта тоже вычеркни… Война? Бррр… Ни за что!
— Это ты зря, — таинственно улыбнулась Аманда, — Грант великолепный образчик мужественности и силы… Мм… — облизнула губы Аманда, как кошечка, лакающая сливки, — если бы только он обратил внимание на меня, я бы ни секунды не раздумывала, — и видя мои полные ужаса глаза весело рассмеялась, — ладно-ладно… Окей. Тогда остаются, четверо. И двоим ты уже отказала.
— Ты нормальная? Дэвид же твой парень, вычеркивай и его, — заявила я.
— Да какой он парень… Так спим раз в месяц по праздникам… надоело уже… — Аманда вздохнула, — не представляю, что нас ждет даже через пару сотен лет, а тут тысячи…
