— Где Мун? — спросила, пытаясь понять по лицу Стаса, что происходит. — С ним что-то случилось?
— Беспокоишься? — сквозь маску сосредоточенности промелькнула понимающая улыбка, и я отвела глаза.
— Когда Мун уходил, упомянул, что что-то произошло.
— Тебе нужно самой увидеть, — расплывчато ответил Суворов, чем лишь усилил напряжение внутри.
Что мне нужно увидеть на территории стаи? Здесь только мои люди — значит, дело в них.
— Что-то случилось с тренером и командой? — первой мыслью было, что вновь объявилась Плетка, но потом я поняла, что не может быть: даже оборотням нужно время, чтобы залечить раны.
— Увидишь, — снова ушел от ответа альфа.
Я поняла, что спрашивать бесполезно. Почему-то меня даже не хотят подготовить к тому, что меня ждет, и это настораживало. А когда меня ввели в ближайший к особняку Суворова коттедж, я поняла, что дело плохо.
В доме, закатанном в мрамор, словно музей, стояли хмурые оборотни. Все они с тревогой смотрели на меня, скрываясь за ширмой ожидания.
Все двери здесь запирались на цифровые замки с опознаванием лиц, стены были подозрительно толсты, а сам дом совершенно не напоминал жилой.
— Идем за мной. — Альфа вышел вперед и проводил меня до дальней комнаты.
Распахнул дверь и широким жестом руки пригласил внутрь.
Первое, что бросилось в глаза, — это белый халат медика, синий чемоданчик и окровавленное лицо Паши. Парень не подпускал к себе последователя Гиппократа, волком смотрел на Муна и, как только увидел меня, вскочил на ноги, а потом повалился на бок с криком боли.
Да что здесь, черт побери, происходит?!
ГЛАВА 96
ГЛАВА 96
Врач успел быстрее меня: открыл веки и посмотрел зрачки, перевернул на спину и стал быстро прощупывать тело хоккеиста.
Я видела, как часто поднимается и опускается грудная клетка мужчины. Лица всех оборотней исказила скептическая гримаса. Всех, кроме Муна: он один выглядел предельно сосредоточенным и держался в стороне, внимательно смотря то на меня, то на Пашу.
Я опустилась рядом с хоккеистом на колени и спросила врача:
— Что с ним?
— Небольшое сотрясение, сломанный нос, но он будет в порядке. Сейчас он…
Внезапно Паша резко втянул воздух, распахнул глаза и бегло осмотрел все вокруг, будто только пришел в себя и пытался понять, где он и что происходит. Тут же попробовал сесть, но, видно, голову повело, и мужчину зашатало.
Неужели Паша подрался с кем-то?
Я оглядела всех присутствующих оборотней и ни на одном не обнаружила и царапины. Мун с тревогой наблюдал за мной в абсолютном молчании, только кулаки сжимались до белых костяшек.
— Санни, нам нужно уходить отсюда, пока отпускают! Посмотри, что они со мной сделали!
— Они? — Я с беспокойством осмотрела пострадавшего парня с головы до ног. — Что случилось?
Я все никак не могла понять, что же произошло. Как? А другие хоккеисты? Паша с кем-то сцепился?
— Ты сама не видишь?
— Кто тебя так? За что? — спросила, а сама еще раз осмотрела всех оборотней. Скептическое выражение никуда не делось.
— За что? А ты лучше у этого спроси! — И кивком окровавленного подбородка показал в сторону Муна.
— Мун? — удивилась я.
Я уже было подумала, что кто-то из других оборотней сорвался. Но чтобы Мун? И когда? Сейчас?
— Теперь ты убедилась, что они животные? А он — жестокий убийца. Если бы его не оттащили, он бы меня убил! — отплевываясь кровью, сказал Паша, с ненавистью глядя на оборотня.
Я обернулась на Муна в полном непонимании. Когда успел? Ведь сообщение о неприятностях застало нас в доме. Или драка произошла только что, после какого-то саботажа Паши?
Мун будто окаменел, прямо глядя мне в глаза, но не говорил ни слова. Будто чего-то ждал.
— Когда все произошло? — спросила я, поворачиваясь к Паше.
— Глубокой ночью. Они не давали ни еды, ни воды, заставляя подписать контракт, а потом пришел он.
— Ночью? — еще раз уточнила я.
— Да, часа в три ночи по ощущению.
Какая поразительная точность!
Я отстранилась от парня, встала на ноги и посмотрела на Пашу сверху вниз.
— Идем? Сейчас я встану, помоги мне. Они не посмеют нас задерживать… — засуетился хоккеист, отталкивая руку доктора.
— Уходи, Паш.
— А ты? — застыл парень. — Неужели после того, что увидела, останешься с этими монстрами.
— Паш, ты монстр похуже.
— Ты не слышишь? Этот твой Мун превратил меня в это!
— Этот мой Мун всю ночь провел со мной, — я сказала это, уже не смотря на Пашу, только на оборотня.
Прямо на моих глазах невероятное напряжение покинуло Муна. Он широко улыбнулся, сверкнув зубами, мгновенно оказался рядом со мной и сграбастал на руки.
— Я могу идти!
— Оборотни любят чувствовать тяжесть своей пары! — громко, так, чтобы слышали все, сказал волк и пошел на выход.
— Он врет! — закричал сзади Паша.
Я обернулась на него из-за плеча и увидела, как один из оборотней включил проектор и на белой стене понеслась запись, как хоккеист сам разбивает себе нос об стол, словно умалишенный.
— Сдурел! — выдохнула я.
— Согласен! Я бы тоже сдурел, если бы ты ему поверила…
ГЛАВА 97
ГЛАВА 97
В душе у меня будто разлилась зеленая липкая мерзость. Поступок бывшего сделал ноги настолько ватными, что я не сопротивлялась Муну. Да и чему? Хорошо же: несут, холят, лелеют. Помогают как можно быстрее покинуть прошлое, которое сильно завоняло гнильцой.
Сама, наверное, я еще минут пять смотрела бы на транслируемое на экране зрелище, где Паша виртуозно себя калечит. Вот уж не ожидала, что он опустится до такого!
Рассчитывал, что я испугаюсь оборотней и убегу с ним? Вот дурак!
— А как другие ребята? Как тренер? — попыталась отвлечься я, припоминая, что видела только оборотней и Пашу в том доме.
— У них мозги на месте. Мы позаботились о каждом. Они в курсе, что за соблюдением договора о неразглашении будут следить другие оборотни уже на новых местах.
— Но это же разные страны, если не ошибаюсь…
— Не ошибаешься. Но разве оборотни только землю русскую топчут? — иронично заметил Мун шутливо-богатырским тоном, чем высек у меня смешок.
— А ты куда меня несешь? — спросила, глядя, как солнце показалось из-за горизонта.
Повернулась к Муну и поймала момент перехода зрячих глаз в невидящие. Но уверенная походка мужчины не изменилась ни на миг, будто он не зрение потерял, а что-то незначительное. Меня всегда это поражало!
И ведь не дрогнул ни один мускул!
Не то что недавно при разговоре с бывшим. Я кожей чувствовала, как он напряжен. Однако он не сказал ни слова, не стал себя защищать. Ждал моей реакции.
— Как это куда несу? — спросил мужчина и безошибочно свернул по дорожке направо. — В наш дом!
— В наш дом? — теперь настала очередь моих ироничных вопросов, они хотя бы разбавляли горечь от представления.
Конечно, я понимала, что близость — это рубеж. Стоит его перешагнуть, и уже ничего не будет как прежде. Волк так крепко держал меня в руках, что я знала: не отпустит.
— Там, где ты со мной, — там дом, — абсолютно серьезно заявил Мун, а потом наклонился ко мне и игриво прошептал на ушко: — Особенно после того, что ты сделала с больным сегодня ночью.
— А если промахнешься? — пошутила я, зная, что ночное зрение Муна и его дневная слепота не задевают мужчину.
— Куда? — забавно изогнул бровь оборотень, явно намекая на что-то свое, и я засмотрелась на дужку в сочетании со “стеклянным” взглядом вперед. Раньше, возможно, меня бы пугала такая мимика, но не сейчас.
— Мимо нужного дома! — ответила, стараясь перекрыть легким смехом неприятный осадок.
— Главное, что мимо твоего сердца не промахнусь, — самоуверенно заявил Мун.
— Кхм… А ты знаешь, что сказать женщине, — заметила я.
— Я готовился. — Мун бережно поставил меня на ноги и открыл дверь.
— Готовился? — спросила я, чувствуя, как талию обвила рука и как стремительно меня затягивает в дом.
