Все грохотало, ходило ходуном. Боевой маг ходил вдоль стеллажей, рассматривая пузырьки.
— Прости меня, — послышался голос Иона. Я пыталась снять ошейник, но он словно высасывал меня изнутри. И при каждой попытке его снять, больно сжимался.
— Прошу тебя, — Ион присел рядом, взяв мою руку в свою. — Не смотри на меня так… Я действительно испугался… И растерялся… В этом нет ничего плохого, ведь так?
— Конечно, — прошептала я, глядя ему в глаза. — В этом нет ничего плохого…
— Вот увидишь, — Ион нервничал. Он сжимал мою руку. — Все будет хорошо… Я поговорю с отцом… Он перестанет злиться… И… Ты же на меня не злишься?
— Нет, — покачала я головой. — Не злюсь. Я вытаскивала из себя осколки стекла. А ты боялся вида своей крови… Как я могла забыть…
— Я люблю тебя… — в голосе Иона стояли слезы. Он поцеловал меня в лоб. — Я попытаюсь убедить отца в том, чтобы он не убивал тебя. А просто стер память… Так же тоже можно?
— Можно, — прошептала я, глядя на его бледное лицо с дрожащими губами.
Его сухие губы прикоснулись к моим. По моей щеке скользнули пальцы Иона. Он осмотрелся.
— Знаешь, я ведь выбрал тебя, — в голос Иона слышалось отчаяние. — Не деньги, а тебя… Просто, я не ожидал, что так получится…
— Ничего страшного, — ответила я, делая глубокий вдох. Все вокруг перестало трястись, а лишь слегка пошатывалось.
— Включили защиту. Новую, — поднял голову Ион. Он улыбался, а по его щекам текли слезы. — Отец ее заказал сразу после первого нападения…
— Какой молодец, — вздохнула я, чувствуя себя словно одурманенной.
Эти ошейники предназначены для того, чтобы опасные магические твари вели себя примерно. И не бросались в толпу с криком: «Ммм! Вкусняшки!». А для этого нужно сломить их волю, подавить из мысли и желания.
— Все будет хорошо, я обещаю, — гладил меня Ион. — Я прямо сейчас, когда они вернуться, скажу им, что так нельзя! Нельзя тебя убивать! Это, по меньшей мере, жестоко! И бесчеловечно!
Послышался страшный рев. И скрежет когтей. Словно кто-то вырывал каменные глыбы. Часть стены обрушилась, обнажая кусок коридора. Я подняла глаза, видя огромную зияющую дыру рядом с закрытой дверью.
— Знаешь, — прошептал Ион. — Я… понимаю, что не вовремя… Но… Ты ведь меня любишь, не так ли…
— Конечно, — ответила я, пытаясь сохранить в голове единственную мысль: «Зелье в сумке!». Он периодически терялась, но я упорно находила ее и возвращала на место. «Зелье в сумке! Зелье в сумке!», — твердила я про себя, пытаясь пошевелиться. Моя рука поползла в сторону сумки.
— И я тебя очень сильно… люблю, — выдохнул он в мои губы. — Можно? Пока боевой маг не видит?
Зелье в сумке!
Рука Иона скользнула по моему колену.
Зелье в сумке!
А я тем временем пробралась в сумку. Зелье в сумке! Просто возьми зелье из сумки! Фуфлыжник схватил меня за руку и игриво укусил. Мама не играет! Маме нужно… А что маме нужно?
— Я просто очень хочу тебя, — вздохнул Ион, снова прижавшись губами к моему лбу. — Ты меня словно приворожила… Дала какой-то волшебный отвар… Или зелье… Я не могу перестать думать о тебе…
Зелье… А! Зелье в сумке!
Я схватила бутылку, чувствуя, как режу руку о стекло. А потом дотронулась до горлышка второй. Она или не она?
— Согласен, сегодня я поступил как трус. И не заслуживаю твоей любви… Но у каждого ведь есть право на ошибку? Я обещаю, что больше никогда не струшу! — сглотнул Ион, а я медленно доставала зелье. — Знаешь, а ведь в будущем ты можешь тоже допустить какую-нибудь ошибку. Я, например, прошу ее! Сразу же! И даже вспоминать о ней не буду!
«Ударь!», — билось в голове. Ион смотрел на меня, осторожно приспуская с моего плеча ночную рубашку. «Бей!», — командовала я себе, глядя на занесенную треснувшую колбу в «Удушайкой». Моя рука опустилась на голову Иона. Зелье разлетелось на мелкие осколки. А из нее потек едкий зеленый дым.
— А теперь беги! — прошептала я себе, набирая воздуха в грудь.
Едкое зелье растекалось по всему помещению.
— Кхе! — послышался кашель боевого мага. — Что … кхе!
— Кхе! — слышался кашель Иона.
— Беги, дорогая, беги! — мысленно уговаривала я себя. Глаза слезились. Все терялось в едком тумане. — Беги!
Я добежала и споткнулась. Меня вынесло в коридор.
— Так, — я пыталась собраться с мыслями, но ошейник не позволял. Где-то давным-давно я что-то читала про него! Только где!
«Где же ты, моя маленькая фея…», — внезапно пронеслось в голове.
Феи. Я вспомнила колбу с феями. Ошейники… Колба… Точно! Феям не надевают ошейники. Потому что только они догадались, как его сломать. Каждый ошейник имеет заряд. И поглощает определенное количество магии. Феи используют самое слабое заклинание на ошейник, но постоянно. И ошейник быстро разряжается.
— Ыыыыыы, — простонала я, положив руку на ошейник и пуская по пальцам самое слабенькое и безобидное заклинание. Меня трясло, ошейник дрожал в руке. Заклинание словно вытягивалось из моих пальцев.
— Поглощай! — шептала я, чувствуя, как проясняются мысли. — Поглощай.
— Ах!— покачнулась я. Ошейник все еще работал, но я снова могла думать. Пока что этого было достаточно!
Я мчалась по Академии. Огромные окна передо мной лопнули. В них показался взмывающий вверх хвост.
— Вот она! — послышались голоса, когда я прыгнула в портал. Пол обрушился, но портал успел сработать.
Меня выбросило в зале славы. В стене зияла огромная дыра, в которой было видно ночное небо и всполохи пламени. Жуткий рев разъяренного чудовища заставлял колени дрожать, а сердце бешено стучаться: «Выпустите меня!».
Я тормознула, видя, как огромная тень накрыла звезды. Огромный дракон нависал над Академией. От каждого его удара о почти невидимую защиту по всему куполу шло голубое мерцание.
— Все хорошо, мама пока справляется, — прошептала я, глядя сумку.
Фуфлыжник высунулся из сумки и … замер от восхищения. В его глазах читалось: «Ма-а-ам! Я тоже так хочу!».
— Ага, щас! Размечтался! — запихивала я Фуфлыжника обратно. — Чтобы мама до смерти перепугалась! И переживала за тебя?
— Уууу! — Фуфлыжник просто млел от восхищения, пока я переводила дух. Ошейник все еще был на шее. Но он почти полностью разрядился.
— Я тебе дам, уууу! По попе! — я пыталась заправить его снова. Но он нашел дырку.
— Это твой папа? — спросила я, глядя на дракона, который прилетел очень вовремя.
— Нет, — ответил Фуфлыжник, пытаясь вылезти из сумки и повторить.
Я в ужасе смотрела на то, как огромный дракон разрывает защиту когтями и зубами. Голубые сверкающие ошметки заклинания летят во все стороны и растворяются в звездах. Он поливал чужую магию струей пламени. А защита, похожая на мыльный пузырь, рвалась под натиском его ярости.
Это было жутким и завораживающим зрелищем.
— Так, нам пора! — опомнилась я, растирая лицо руками.
Я попыталась вытряхнуть осколки второго зелья из сумки.
— Стоять! Куда пошел! — я втащила Мамину Радость обратно в сумку. Он мечтал присоединиться к общему хаосу и беспределу. — Ты еще маленький! Вот вымахаешь с башню, тогда и поговорим!
— Ну, мам! — ныл Фуфлыжник. И пытался высунуться в дырку.
— Мама сказала: «нет!», — воспитывала я, пытаясь заправить дракончика обратно. И прикрыть заклинанием «смотровую дырку».
Тоже мне, Фуфлыжник Разрушитель Маминой Нервной Системы! Я слышала свой голос. И видела себя бегущей по полю за летящей громадиной: «Шапочку кто надевать будет? Ты там осторожней, не поранься! И не ешь всякую гадость! Перед тем, как жрать людей, спрашивай у них справку!».
Так, вроде бы справилась. Теперь нужно вооружиться. Я подошла к витринам, глядя на памятные артефакты.
-Дзень! — лопнула витрина от удара локтя. Ничего себе! Ай, только гудит жутко! Так, что у нас тут есть?
— Вау! — прошептала я, вытаскивая красивый меч. — Так… эм… Принадлежал великому боевому магу …. бла-бла-бла… который закончил Академию… бла-бла-бла… Вот! Меч способен воспламенятся при использовании заклинания огня! Класс!
