– Я не злюсь.
– Точно. Именно по этой причине твои руки так недовольно подрагивают, а глаза сверкают гневом,– фыркну фей, легко приподнимая мою кисть за запястье и демонстрируя сжатые в кулак пальцы. – Что тебя рассердило?
– Я тоже хочу быть красивой! – понимая, что Нимед так и так получит ответ, выдала я.
– Хм, – Ша, отпустив мою ладонь, позволив ей упасть на мягкую ткань камзола, пробежался длинными пальцами по спине, от поясницы вверх, к самой шее, заставив все тело трепетать от этого касания. – Я верно понимаю, то мои слова тебя не убедят? В том, что ты прекрасна?
Я скривилась, даже не пытаясь сделать вид, что стану слушать подобные заверения. Иногда вся логика и разум отступали, когда речь шла о нарядах и прическе. Особенно перед балом, на котором будут феи. И без того прекрасные, они будут одеты в свои самые лучшие наряды. В своих лучших украшениях.
И я, которой сегодня полагается выглядеть как половой тряпке.
О, да. Попробуй найти тут верные слова, и убедить меня в непревзойденном великолепии.
Но, кажется, Ша и без того все понял. В который раз убедив меня, что ему не нужны мои слова, чтобы угадать мысли, кружащиеся в голове, Нимедасофер нагнулся ближе, тихо и чувственно зашептав на ухо:
– Что ж, если это важно, то обещаю – после бала я наряжу тебя лучше, чем королеву. Чтобы ты почувствовала себя красивой настолько, насколько это вижу я. Так подойдет?
Губы сами собой растянулись в довольной улыбке. Как я не пыталась выглядеть неприступной и сдержанной, ничего не получалось. Не рядом с этим существом.
Глава 24
Перед самым выходом Нимед, еще раз придирчиво осмотрев меня с ног до головы, на мгновение исчез, вернувшись с невероятной красоты, туфельками. Они были великолепны. С круглым носом, на невысоком каблучке, эти туфли смотрели так, что даже сама наследная принцесса обзавидовалась бы, обуй я такие на свой дебютный бал несколько лет назад. Вот только было одно большое «но».
Туфли совершенно не вязались с моим нарядом. Даже если из-под длинной юбки покажется всего только носок, одного этого будет довольно, чтобы заподозрить неладное.
Будучи не слишком падкой на украшения и наряды, тем не менее, чувству себя нелепо и неловко в своем платье, и мне очень хотелось иметь хоть что-то изящное и милое сегодня. Я сжала пальцы, чтобы не потянуться к этой красоте.
– Я не могу, – тихо сказала, для большей уверенности пряча руки за спину.
Я ждала, что Нимедавсофер прислушается, но Ша только усмехнулся, покачав головой.
– Их никто не увидит такими, как они есть.
– Тогда в чем смысл? – этого я не понимала. Если само переодевание в лохмотья еще как-то можно было объяснить, то спрятанные под чарами прекрасные туфли казались откровенной глупостью.
– Во-первых, для того, чтобы ты чувствовала себя увереннее, – Ша опустился на одно колено, поставив туфли передо мной и поймав лодыжку под платьем. От теплого касания по коже волной прошли мурашки, заставляя трепетать.
Чувствуя, что теряю опору, я ухватилась за плечо склоненного мужчины. Все происходящее было волнительно и почти волшебно. Если бы только я не была похожа на последнюю замарашку королевства.
– Но дело не только в этом. Сегодня Йоль, а это значит, что на бал явится Йольский Кот, как ты уже знаешь. У этого волшебного существа, даже скорее духа, весьма вредный характер.
– Еще хуже, чем у твоих собратьев? – не удержалась я от едкого вопроса, чувствуя, как по телу волнами растекается жар поднимаясь от пальцев мужчины.
Нимед, не поддаваясь на провокацию и продолжая застегивать тонкую шлейку на моей лодыжке, покачал головой.
– В сравнении с ним, обитатели Неблагого двора – дети с хлопушками. Если бы коту вздумалось шалить, он вполне сумел бы одним движением лапы прибить половину существ нашего мира.
– Но он этого не сделает? – мне стало вдруг немного страшно, стоило только представить то место, куда нужно было сегодня идти.
– Нет. Кот – существо совсем иной категории. Для него, как я полагаю,– Ша выпустил на свободу одну мою ногу, заставив перенести на нее весь вес, и ухватился за другую лодыжку,– мы просто яркие птички, которые имеют привлекательное оперение и могут красиво петь.
– Я не понимаю,– это все на самом деле как-то противоречило одно другому и никак не желало укладываться в голове.
– Йольский Кот, по сути, может быть причислен к богам, и его мало волнует происходящее с нами. Но раз в год он является сюда, чтобы помочь Колесу провернуться. И в эту ночь встреча с ним может стать радостной. А может и наоборот.
– Для чего так много загадок? – отступив от поднявшегося Ша, я нахмурила брови. Сказанные слова никак не успокаивали и не помогали.
– Я просто не хочу портить тебе праздник. Скажу только, что если Кот приблизится – ничего не бойся и стой спокойно.
– Отличный совет, – чувствуя, что паника нарастает все больше, проворчала я.
– На самом деле да, – не оценил моего настроя Нимед, подавая руку и ведя в сторону комнаты с разбитыми окнами.
Почему-то за окнами дворца было еще светло, хотя когда мы покидали поместье на дворе уже лежали глубокие сумерки. Мы шли по пустым коридорам и я ловила себя на мысли, что с трудом удерживаю на месте челюсть, не позволяя ей упасть.
Так же, как поместья Нимеда было наполнено шуршанием листвы, золотистым светом и ароматом корицы, здесь у каждого зала было свое ощущения. Идя за феем по красным коврам, расстеленным в бело-сером зале, я чувствовала, что за плечи хватает холод, а на голову словно давит что-то тяжелое, пытаясь придавить к полу.
Следующим был зал с высокими потолками и красными колоннами, в котором я почувствовала себя мелкой, незначительной букашкой. Великолепие золотой лепнины на потолке, резные узоры и гулкое эхо шагов Нимеда сбивали дыхание, заставив взмокнуть всю спину.
Залы и галереи разделялись друг от друга небольшими нейтральными комнатами, в которых получалось куда легче дышать, чем в великолепных, но пугающих больших помещениях.
Мы на несколько мгновений остановились в такой комнате, когда резные двери за спиной, ведущие из комнаты с красными колоннами закрылись. Нимед не обернулся, но я услышала тихие слова:
– Ничего не бойся. Это магия дворца. Я не могу провести тебя коротким путем в первый раз, по перед тронным залом ты успеешь прийти в себя. А сейчас просто иди за мной. Это последний зал. Все будет хорошо.
Дверь распахнулась, и Ша сделал шаг вперед. Под его ногами в стороны разошлись круги как по воде. Впрочем, примерно так и было. Плитка, глянцевая, ярко-бирюзовая, как океан на картинах умельцев, подрагивала под ногами фея, словно была жидкой, а по ее поверхности, отбрасываемые косыми солнечными лучами через витражи, плясали цветные пятна.
Это было одним из самых великолепных зрелищ, что не доводилось видеть. Ша, облаченный в черный, усыпанный звездами, камзол, со своими великолепными крыльями, которые то и дело проявлялись при движении, шел по голубой, трепещущей глади пола, переливающейся сотнями радуг.
– Хлоя, не отставай,– разрушая все великолепие, чуть повернул голову, и недовольно рыкнул Нимед. Я помнила, что ему тоже нужно поддерживать игру и вести себя показательно небрежно и высокомерно со мной, так что только вздохнула.
Приподняв подол своей рваной и заляпанной юбки, словно ей и правда могла навредить волшебная плитка, я нерешительно ступила в зал. Поверхность под ногами оказалась твердой, вполне надежной, но побежавшие в стороны круги вызывали головокружение.
Ближе к середине, когда все окружающее пространство стало казаться бескрайним океаном, пол вдруг попытался поменяться местами с потолком, неожиданно светлым и состоящим из сотен зеркал. Или из такой же плитки?
Чувствуя, как опора уходит из-под ног, я никак не могла найти что-то, за что можно ухватиться взглядом, чтобы вернуть себе равновесие, чтобы разобраться, где верх, а где низ.
