закрылась.
Медленно и осторожно король Атлантии поднялся и только потом повернулся. Его рука потянулась к поясу, где должны были находиться ножны с мечом. В Покоях Никтоса этого человека было трудно прочитать, но сейчас он не так хорошо контролировал эмоции, когда перевел взгляд с сына на меня.
Он отшатнулся назад, и его ноги наткнулись на скамью.
– Ты не…
Он осекся, и мою кожу обожгло ледяным потрясением. Он вытаращил глаза, его зрачки так расширились, что осталась видна лишь тонкая золотая полоска. Он вперился в меня взглядом, приоткрыв губы.
У меня пересохло во рту. Я сражалась, желая закрыть чутье. Но удержала его открытым, когда король сделал шаг вперед. Киеран повернул к нему голову, и по зале прокатилось низкое рычание, но отец Кастила, казалось, ничего не слышал.
– Ты же умирала, – хрипло произнес он.
Я поежилась при воспоминании.
– Умирала.
Пряди светлых волос упали на грубую щетину на щеках и подбородке.
– Тебя было невозможно спасти, – выдавил он.
Киеран, похоже, расслабился и чуть отступил назад, хотя отец Кастила сделал еще один шаг к нам.
– Я видел тебя. Видел твою рану и сколько ты потеряла крови. Тебя было невозможно спасти, разве что…
– Я забрал остаток ее крови и дал ей свою, – сказал Кастил. – Вот почему она стоит здесь. Я вознес ее.
– Но…
Король словно бы потерял дар речи.
Зато я обрела. Вдохнув, я произнесла:
– Я могу выходить на солнце – на самом деле мы ехали сюда весь день. Я не холодная на ощупь, и у меня есть эмоции. И я не чувствую потребности разорвать кому-нибудь горло.
Кастил перевел на меня взгляд, и я ощутила легкую иронию.
– Что такое? – прошептала я. – Мне показалось, что это необходимо отметить.
– Я ничего не сказал.
Я прищурилась, взглянув на него, и опять переключила внимание на его отца.
– Я пытаюсь сказать, что я не вампир.
Грудь короля Валина поднялась в глубоком вдохе, и я ощутила, как его потрясение с каждой секундой отступает, становится слабее. Но я не верила, что он так быстро справился с удивлением. Он убрал эмоции подальше, спрятал там, куда мне нелегко было добраться – сделал то же, что делал его сын, когда не хотел, чтобы я читала его эмоции. В центре моей груди гудела энергия, и мне хотелось расшатать возведенные им стены, найти слабые места, разломать, открыть…
Нет.
Я этого не хотела.
По многим причинам, а точнее потому, что это было бы грубым насилием. Если кто-то закрывался от меня, он имел на это полное право. Это была единственная причина, которая имела значение, но я сомневалась, что смогла бы сделать что-то подобное.
Отец Кастила прочистил горло, привлекая к себе мое внимание.
– Кастил, не могу поверить, что ты это сделал. – Он отступил назад и уселся на скамью, вытянув ногу. Я больше не пыталась его прочесть. – Ты знал, что могло произойти.
– Я точно знал, что могло произойти, – ответил Кастил. – Я знал риски и сделал бы это снова, даже если бы она вознеслась.
Мое сердце радостно дрогнуло, но отец Кастила не выглядел впечатленным.
– Ты знаешь, к чему подобный поступок привел для нашего королевства, нашего народа, и пожелал рискнуть?
– Если тебя потрясает то, что я сделал, то ты должен понять: ради моей жены я пойду на все и сделаю что угодно. – Взгляд Кастила был прикован к отцу. – Для меня нет слишком большого риска и жертвы. Потому что она для меня – всё. Нет ничего важнее нее, а я не значу ничего.
Я разомкнула губы и уставилась на Кастила. В горле поднимался маленький спутанный клубок эмоций.
– Я в этом не сомневаюсь, сын. Я был с тобой, когда ты очнулся и понял, что она пропала. Никогда раньше тебя таким не видел. Никогда этого не забуду.
Я повернула к нему голову. Уже второй человек говорит об этом.
– Я даже могу понять твое желание ее защищать. Боги, я это хорошо понимаю. – Он провел рукой по лицу, остановившись на бороде. – Но как король я не могу одобрить то, что ты сделал.
Рука Кастила выскользнула из моей, несколько вольвенов посмотрели на короля. В принце бурлил холодный, пугающий гнев – тот вид ярости, которая, насколько знала, была одной из причин, почему он получил прозвище Темный.
– Разве я просил твоего одобрения?
Мое сердце дрогнуло, а отец Кастила фыркнул.
– Очевидно, что нет, учитывая то, что ты уже сделал.
– И?
Вызов в голосе Кастила прозвучал мягко. Слишком спокойно.
У меня волосы встали дыбом, а ладонь, сжимающая вольвенский кинжал, вспотела. От вольвенов исходила растущая настороженность. Они замерли.
– Погодите, – сказала я, не зная, говорю ли это им или всем живым существам в зале. – Кастил пошел на огромный риск, против которого многие бы выступили, но он пошел. Все закончилось. Я не вампир.
Я вспомнила жажду крови, которую испытала после пробуждения.
– Или, по крайней мере, не такая, как другие вампиры. И хотя он, наверное, заслужил выговор…
Король выгнул бровь, а Кастил нахмурился, глядя на меня.
– Прямо сейчас это кажется немного неуместно, – подчеркнула я.
– Ты права, – чуть подумав, ответил король Валин. – Ему повезло. Или тебе. Или мне и всему королевству, поскольку ты не Вознесшаяся. Насколько я знаю. Если бы ты ею стала, мой сын знает, что я был бы обязан сделать.
Он встретился со мной взглядом.
– И я говорю это, понимая, что не смог бы даже дотронуться до тебя прежде, чем эти вольвены – которых я знал сотни лет – вцепились бы в меня.
Он перевел взгляд на сына.
– Ты бы развязал войну, которая ослабила бы нас перед настоящей угрозой с запада. Тебе просто нужно это знать.
Кастил изогнул уголок губ, и я напряглась при виде его ухмылки.
– Я знал, к чему могли привести мои действия.
– И тем не менее?
– И вот к чему мы пришли, – ответил он.
Я резко вдохнула, чувствуя, как обжигающий гнев прорывается через стены, возведенные королем.
– Да, вот к чему мы пришли, – выпалила я, и оба посмотрели на меня. – Видимо – к решению взбесить друг друга. Но не я. Я не хочу никого злить – а вы знаете, что это на меня напали не единожды, а дважды, а затем выстрелили в грудь из арбалета. И тем не менее это я призываю вас успокоиться.
Король изумленно уставился на меня.
– Кас, почему мне вспомнилась твоя мать?
– Потому что она вполне могла произнести эту речь, – ответил тот. – Может, даже в самом деле такое говорила, кроме части про выстрел.
Я закатила глаза.
– Ну ладно. Как я сказала, я не Вознесшаяся. Или по крайней мере не такая, как другие. В этом мы все согласны, верно? Так может, вы случайно знаете, чем я стала? – У меня вырвался неловкий смешок, который привлек несколько любопытных взглядов. – Звучит в высшей степени странно, когда я говорю это вслух.
– Я слышал и гораздо более странные вещи, – заметил Кастил.
Я удивленно взглянула на него.
– Мне прежде не доводилось встречать никого, кто бы ощущался как она, – сказал он отцу,
