уже пора. Вы и так были здесь слишком долго. Простите.
Он неслышно подошел ко мне, затем взял мое лицо в свои руки и запрокинул его. Впервые я встретилась с ним глазами. Какие они были уставшие. Сколько же в них было печали.
А потом все кончилось. И я снова была в своей комнате, как будто никуда и не исчезала. Вот только теперь все окончательно изменилось. Все вокруг меня умерло.
В тот момент, когда я покинула «Цербер» и он остался один. В глубине сада, вне зоны видимости, прислонясь к широкой ветвистой яблоне, стояла стройная высокая девушка. Когда мое кресло опустело, она повернулась к яблоне спиной и легким движением скинула капюшон плаща. Ее иссиня-черные волосы играли отсветами на солнце. Она улыбнулась:
– Ты думаешь, сможешь так легко отделаться. Ну, уж нет. И ты и Бальтазар, оба вы заплатите мне за то оскорбление, которое мне было нанесено. И мне все равно. Никто этому не помешает. Уж я постараюсь.
С этими словами она слегка сжала в ладони круглое блестящее спелое яблоко. Оно разлетелось на части и она выкинула его в траву. А затем, едва касаясь земли поспешила в сторону дома. Солнце бесконечно ярко заливало летний дивный сад.
Часть III
Глава 16.
Он долго вглядывался в вечереющее небо. Смотрел, как на дышащую покоем, напоенную летним теплом землю, медленно, словно дразня, опускаются легкие летние сумерки. Смотрел, как пронзительно и прекрасно алел изумительный закат. Он дышал тишиной, слушал ее, находя в ней утешение, находя в ней ответы на многие подчас неразрешимые вопросы. Ничто не должно нарушить красоты этой неповторимой минуты, очарования этого чуда природы.
И когда сумерки наконец, напоследок сверкнув закатом, осторожно легли на засыпающую землю и начало по– немногу темнеть, в глубине небольшой аллейки появился Ром. Не оглядываясь, он проговорил:
– Подойди, Ром. Что ты хотел?
Ром остановился в нескольких шагах от Люцифера, склонился в грациозном полупоклоне и ответил:
– Мессир, с Вами хотят поговорить. Пригласить гостя к вам?
– Да, Ром, пусть проходит. Я знаю, кто пришел.
Ром незаметно исчез, только глухо отдавались где-то его шаги. Прошло несколько минут. Люцифер был уже не один в своей беседке. Он слегка повернулся и посмотрел в угол, где сокрытый тенью листвы и покровом ночи кто – то сидел.
– Рад приветствовать вас у себя, – начал он, – нечасто мне выпадает возможность видеть здесь такого гостя, как вы.
– А я был бы рад, если бы эта возможность выпадала нам обоим как можно реже.
– Соглашусь. Но однако ж, вас, граф Стейтон, привело ко мне какое-то неотложное дело, иначе едва ли вы удостоили меня честью принимать вас у себя.
В словах Люцифера чувствовалась некоторая доля иронии, но его собеседник не придавал этому значения. Он грациозно поднялся в кресле, где еще недавно сидела Кристина:
– Люцифер, ты же прекрасно знаешь, зачем я пришел сюда сегодня. Отбросим церемонии. Сейчас они ни к чему никому из нас.
– Да, это верно. Но ведь вам тоже должно быть известно, что теперь все уже кончено.
Лоран в задумчивости достал сигару, медленно прикурил и привычным движением пустил в небо струйку дыма:
– Извините, что не предлагаю присоединиться, знаю что вы не любите.
– Да, пожалуй. Берегу здоровье, однако, не называйте меня на «вы». Это не привычно и даже несколько режет слух… Но к делу. И вам, Лоран, да и тем более… вашему покровителю известно, как прошел и чем закончился наш разговор с этой девочкой, Кристиной.
– Нам это известно. И мы понимаем, что Кристина не пойдет теперь нам наперекор. Однако, мы не уверены в этом в отношении демона.
– Бальтазар. Бальтазар – это моя головная боль. Я надеюсь, что разум возьмет свое и он, наконец-то смирится с этим…но… в любом случае, я никогда не отказываюсь от своих слов. Бальтазар больше не появится в жизни Кристины. Я сделаю для этого все возможное. Можете не переживать. Но должен кое-что предложить.
– Интересно.
– Необходимо поторопить Совет. Как можно скорее вам нужно забрать девочку из Коллектора и на какое-то время ограничить ее посещения тех мест, где они могут столкнуться друг с другом.
– Согласен, – ответил Лоран, – мы приложим все усилия и очень скоро она навсегда покинет Коллектор. Я думаю, она не будет сопротивляться нашей спешке и нашему решению.
– Хорошо, – задумчиво проговорил Люцифер, – это хорошо, вот только… а ладно, это не имеет значения.
– У меня к тебе еще один вопрос, где сейчас находится Бальтазар? Я просто, боюсь, что он появится в самый неподходящий момент и нарушит все наши планы.
– Нет. Нет, Бальтазар не появится. Во всяком случае какое – то время, вы можете быть спокойны. Сейчас он на западных границах моих владений. По моему неотложному поручению.
– Но как тебе удалось убрать его из Коллектора, когда ситуация так накалилась?
– Я просто сказал ему, что мы обязательно обсудим ситуацию с девушкой, но только если он исполнит мое поручение. И возможно, если все пройдет хорошо, мне удастся посодействовать удачному исходу дела.
Лоран усмехнулся:
– Никогда не понимал тебя, Люцифер. Ты так легко играешь судьбами не только людей, но и своих приближенных.
– Ты будешь меня учить, – неожиданно выпалил дьявол.
Но затем немного успокоился:
– Бальтазар – демон. Он не человек, он не ангел. И по сему он должен все это пережить. И он все выдержит. Все человеческие чувства не так важны для него, как вам кажется.
– Похвально, если ты действительно так хорошо его знаешь. А ты никогда не задумывался о том, что в реальности это может оказаться вовсе и не так.
Некоторое время Люцифер молчал:
– Вам так легко критиковать меня. Конечно, я ведь воплощения зла и порока. Конечно, только я могу совершать такие отвратительные гнусные поступки, но вы никогда не задумывались над тем, а лучше ли вы сами?
Лоран непонимающе смотрел на него:
– Да, граф. Лучше ли ваш Свет нашей Тьмы. Ведь кто, как не вы наотрез отказались помочь им. Помочь этой девочке, что так теперь страдает. Дать ей возможность быть рядом с тем, кто ей дороже жизни. Почему, объясните мне Лоран?
– Все просто. Мы не отдадим чистую душу вам на растерзание. Мы не позволим вам заполучить ее. Поиграть и бросить на вечные муки. Ваши ряды грешников и так постоянно пополняются.
– Вы, друг мой, человек по-своему умный. Может вы поймете меня, хотя врядли. Вы держитесь за свои законы, за свои принципы. Вы не йоту не желаете переступить их и все ради чего.
