ему пойдёт на пользу это изгнание. Он сможет привести все свои мысли в порядок, что немало важно для высшего. Вернёт энергию на прежний уровень и возвратиться обратно в Прагу. Когда он подумал об этом, все эмоции утихли, и Альвиан смог услышать Мари.
–Куда ты отправишься?
–В Нанси, – он знал это с самого начала, – Я давно обещал Джакубу приехать к нему. Думаю, сейчас самое время.
–Нанси? – удивлённо переспросила Мари, – Боже… Франция.
Альвиан уловил грустные нотки в голосе собеседницы. Её глаза покрылись мокрой стеной и на ресницах уже появлялись сферы слёз. Несколько секунд ушло на то, чтобы Альвиан произнёс:
–Поехали со мной, – он не спрашивал, а утверждал, – Увидишь родину в более приятных и тёплых оттенках. Познакомишься с Джакубом и Катариной. Тем более, что тебе с Джакубом не удалось познакомиться.
–Оставить Отакара? А если я ему понадоблюсь?
–Я сообщу ему об этом. Можешь собирать вещи, если ты готова ехать со мной.
Улыбка расплылась по порозовевшему лицу высшей. Она высоко подпрыгнула, и по залу эхом пронёсся звонкий звук от каблучков. Франция была наполнена грустными чёрными воспоминаниями, но после слов Альвиана, Мари была готова дать своей родине второй шанс. Оставаться в Пражском Королевском замке не хотелось. Без второго высшего Мари чувствовала себя, как не в своей тарелке. Его присутствие придавало ей уверенности и сил. А стены её комнаты стали напоминать всё произошедшее этой ночью. Нужно, чтобы эти воспоминания выветрились.
Дверь из тронного зала открылась. Израненный Вацлав смотрел в пол. Несмотря на то, что его лицо было обезображено царапинами и синяками, на его правой щеке чётко виднелся отпечаток большой руки Отакара. Его единственный глаз взглянул на высших в другом конце зала. Увидев королевского сына, Альвиан отправил Мари собирать вещи, а сам стал приближаться к Вацлаву.
–Не плюй в небо, Вацлав, – резко сказал Альвиан и вошёл в тронную.
Отакар не отреагировал на вошедшего. Он сидел на своём королевском месте, опустив голову. Под густыми волнистыми волосами были видны только его тонкие губы. В зале царила тишина, и Альвиан не спешил рушить её. Он не мог уловить мысли короля, отчего напрашивался вывод, что их нет. Ощутив на себе долгий взгляд, Пржемысл Отакар выпрямился и одарил вновь пришедшего Альвиана тусклым холодным взором. Он поднял одну свою густую бровь, не желая ничего произносить.
–Мари отправится со мной, – не стал оттягивать Альвиан и поставил короля в известность.
–Я не сомневался, – однотонно и отречёно ответил Отакар.
–Ваше Величество, – впервые Альвиан так обращался к Отакару, – Вы знаете, что если я понадоблюсь вам, то я в ту же секунду буду здесь. Если сейчас у вас есть какие-то дела ко мне, то скажите.
–Нет, Альвиан, ты сделал всё и даже больше. Эти полгода будут для тебя небольшим отдыхом. Я злюсь не на вас двоих, – король тяжело вздохнул, – А на себя. Я отдаю себя стране вместо того, чтобы быть со своей семьёй. Может ли король быть хорошим правителем и семьянином одновременно?
Высший ничего не ответил. Если смотреть на ситуацию Отакара, то ответ напрашивался сам собой. Как бы он не пытался сделать лучше, все будут воспринимать его действия, как эгоизм. Пржемыслу было невыносимо от того, что это понимает только он сам. Констанция старается быть рядом с ним и поддерживать его, но её истерики от этого не становятся незаметными. И он понимает её состояние несмотря на то, что всегда срывается на ней. Они все заложники давления извне, интриг и королевских стен, пропитанных кровью, криками, убийствами, радостью, горем и изменами. Пока что история не знает идеальных правителей, которых любили все. Что там говорить, даже Христа убили сплетники и ненавистники.
–У меня к тебе только один вопрос, Альвиан, – заговорил Отакар после раздумий, – Ты умеешь воскрешать людей?
От такого вопроса у Альвиана пропал дар речи. Ему не нравился не только этот вопрос, но и то, что король неожиданно стал контролировать свои мысли в сознании. Могло ли это значить, что он что-то скрывает от него?
–Зачем вам это? – прямо спросил Альвиан.
–Хотел узнать, где заканчивается сила высших.
Этот диалог крутился в голове Альвиана очень долго. Он не верил, что Отакар спросил это только, чтобы узнать силу высших. Альвиан замечал, что проблемы с сердцем у короля становятся всё серьёзнее, но благодаря тому, что высший использует свои силы на его лечение, Отакар до сих пор не знает об этом. Несколько раз мужчина предлагал Пржемыслу окончательно попрощаться с проблемой, но он только отнекивался и говорил, что у него много дел. А на расстоянии Альвиан мог только поддерживать стабильное состояние, а не лечить.
Размышления высшего оборвал Константин, радостно идущий ему навстречу. Его доспехи, как всегда, были очищены до блеска, а свой походный плащ он сменил на повседневный фиолетовый. Лицо воина сияло, как и сталь на его накаченном теле. В коем-то веке его карие глаза не были окружены опухшей кожей. Увидев Константина, Альвиан не смог скрыть своего удивления.
–Куда направляешься, Альвиан? – спросил энергичным голосом воин.
–Собирать вещи, – ответил мужчина, поправляя маску.
На лице Константина выразилось непонимание, отчего его одна бровь дёрнулась, но быстро вернулась на прежнее место. Высший только тяжело вздохнул.
–Я изгнан на полгода.
–Что? – настроение воина резко упало, – Из-за чего?
–Вацлав чуть не погиб из-за меня. Теперь он на всю жизнь останется одноглазым, – лицо Константина замерло в удивлении и не менялось, поэтому Альвиан продолжил, – Он хотел развратить Мари на связь с ним, но потом он понял, что это можно сделать только насильственным путём. Я был… в гневе, когда услышал его мысли, которые он, видимо, не смог сдержать в подсознании. Мне повезло оказаться возле замка.
–Не подумал бы, что он сделает подобное, – нахмурился от отвращения Константин, – Зачем ему это?
–Он рассчитывал на то, что я его покалечу. Тогда Отакар якобы «прозрел» бы, и я не стал бы королём после него.
–Вацлав почти осуществил свой план. И не жаль ему было своё тело?
Альвиан пожал плечами. Но решил дальше не продолжать эту тему. Воспоминания о том, как он привязал Вацлава к коню, не приносили ему столько удовольствия, сколько было во время этого. Сейчас оставалась только ещё не остывшая окончательно злость. Альвиан не был уверен, что она когда-нибудь исчезнет.
–А у тебя какие вести? У тебя даже вид лучезарнее, чем сегодняшний день.
–Не поверишь, – засмеялся вдруг Константин, – Аль-Камиль просит Отакара отправить меня на службу к нему. После твоего совета
