по своему желанию и разумению. За чужие желания магия не отвечает. Но иную клятву магия бы не приняла. — Завтра как хочешь, но убирайся из города. — Хорошо. Но мальчика тут тоже нельзя оставлять.
Старик скривился: — С ребенком сама разбирайся. Но ты права, вам придется уехать обоим. Слишком много знаете.
Трактирщик, о которым все забыли, подал голос от стойки: — Завтра мне из Ирилио продукты привезут, им рабочие руки всегда нужны. Мальчишка уже большой, может поехать с ними. Батрачить в селе всяко лучше, чем на улицах воровать. Люди хорошие, кормить будут, спать в тепле. Поедешь?
Тот опасливо глянул на старика и кивнул головой. Я решилась: — Если возьмут седока в телегу, я бы тоже до Ирилио доехала. Оттуда ходят обозы на север? — вот ни за что не скажу вам, куда я на самом деле еду. — Господин, вы передайте мужу, как появится, что я к родне на север уехала. Он знает, куда. — Значит, завтра утром оба и уедете, — кивнул старик. — Пергамент... Есть один старинный документ. Когда-то мы с Беспалым разрезали его пополам, половину взял я, половину он. По одной части ничего не понять, но если сложить все вместе, то знающему человеку будет весьма, весьма интересно. Но оба куска украли и обещали вернуть Беспалому, если заплатит двести золотых. Вымогатель или его посыльный, уж не знаю, который должен был передать пергамент и забрать деньги, пришел в ресторан, но пока Беспалый дошел до столика, вымогатель успел умереть. При нем ничего не было.
Арабелла, ты снова влипла. Не привыкать, конечно, но с каждым разом демоны все ближе и ближе. Тем временем, старик продолжал: — Оденься поприличнее и чепец этот бабский сними, — старик покрутил собственную прядь и пригладил волосы. — Будешь у нас вечером как госпожа, ха-ха. — Хорошо, господин Болдини. — Не господин, а мэтр.
Кивнув, я забрала мальчика в свою комнату и приказала принести бадью воды. Раз уж я теперь "работаю" вместе с Профом, можно воспользоваться положением. Дав серебряк трактирщику я попросила послать кого-нибудь за рубахой и штанами — на то, в чем был одет ребенок, страшно смотреть. Через два часа умытый и переодетый в чистое мальчик уминал миску похлебки в зале, а я готовилась к вечеру.
Вот и пришел черед того самого особого платья, буклей и прочей женской маскировки. Если Проф приведет с собой кого-нибудь из подручных, кто был в замке и видел парнишку с магией металла, мне лучше быть как можно более... женщиной.
Я крепила букли и думала: интересно, что это у мэтра с волосами, что он их постоянно трогает? Подозрение нахлынуло на меня как волна в сильный шторм (видела однажды, когда выезжали с папенькой на море). Старик трогает прическу, будто удивляется, что у него есть волосы. Будто еще недавно их не было. Будто это парик. А на самом деле он лыс как коленка. И мальчик еще сказал, что Беспалый не сразу понял — это он, Проф.
Профессор. Мэтр. Сумасшедший мэтр из замка. Сумасшедший мэтр из замка, с которым я сейчас иду в ресторацию. И отказаться не могу: если сбегу, меня будут искать и как парня-лавочника из подземелья, и как женщину, которая много знает.
А если не сбегу, возможно лысого старикашку ко мне потянет заклятие.
Арабелла, ты очень везучая женщина.
Но... где точно не будут искать парня-лавочника, так это рядом с самим сумасшедшим мэтром в роли его спутницы. Уж спряталась так спряталась.
И еще мальчишка у них в заложниках.
На меня снизошло спокойствие висельника. Я спускалась вниз, напевая разудалый мотивчик. Помирать, так с музыкой.
Глава 20. Под руку со смертью
Проф встретил меня внизу, хмурясь и нервно постукивая пальцами по столу. Посмотрев на мой наряд, он разулыбался и несколько раз окинул меня взглядом с головы до ног. — Госпожа Малинио, вы прелестны как никогда, — Проф изобразил поклон и протянул мне руку.
Я смотрела на его открытую ладонь как на змею, лихорадочно искала повод отказаться от прикосновения и не находила.
— Ну же, госпожа Малинио, я не кусаюсь.
Арабелла, ты допрыгалась. Запереться в комнате? Выломают дверь. Выскочить наружу? В юбках далеко не убегу. Но главное, главное, я слышала голос мальчишки, которого трактирщик забрал помогать на кухне, и это остановило меня больше других соображений. Если мне и удастся сбежать, то мальчика точно убьют.
Стараясь удержать лицо я вложила руку в протянутую ладонь, мысленно перебирая, за какую из шпилек сподручнее хвататься. Но Проф лишь слегка притронулся к моей руке губами, устроил ее у себя на локте и повел меня к выходу из таверны.
Что бы там ни было, но прямо сейчас заклятие действовать не собирается, и пока еще Проф больше хочет убить меня, чем... хочет. Интересно, если заклятье на клятву налезет, кто кого сборет? А если приправить желанием убрать нечаянную свидетельницу? Ох и не завидую я Профу, если он и бывший жених кузины, и сумасшедший маг. Какие противоречивые чувства должны его раздирать! Мне снова стало весело.
С трудом сдерживая смех я присмотрелась к прическе Профа и уверилась, что мэтр носит парик. Видимо, решил, что те, кто его ищет по описанию, должны обмануться. Похоже, Проф скрывается. Наверно, за эту неделю мэтр Марко уже добрался до Лаганио, взял стражу и выгнал Профа из его логова в замке. То-то Проф такой злой. Я хихикнула, чем заслужила удивленный взгляд. — Чему вы радуетесь, госпожа Малинио? — Тому, что пока еще жива.
Проф фыркнул, но ничего не ответил. Я поглядывала на мага и пыталась разглядеть признаки безумия. Но нет, ничего подозрительного, кроме цепкого, очень цепкого взгляда и легкого, еле заметного напряжения в лице. Заклятие тоже пока никак себя не проявляло.
***
Когда мы входили в ресторацию, Проф галантно открыл мне двери, а распорядитель принял накидку (которая еще недавно лежала замызганная у старьевщика — я едва сдержала смешок). Я на мгновение почувствовала себя в той прежней жизни, где я была уважаемой госпожой Малинио. Собственно, я и сейчас — уважаемая госпожа Малинио. Смех рвался наружу, и Проф поглядывал на меня с беспокойством. Кажется, он считает меня ненормальной. Он — меня. Я вцепилась в бокал с холодной водой, чтоб не рассмеяться в голос.
Тем временем, мэтр Болдини, он же Проф, он же сумасшедший отщепенец поправил парик и заказал бутылку Боржойского. — Мне придется уезжать, — сказал он,
