— И что? — спросил котик, терпеливо слушавший женский разговор.
— Замкнутость. Привычка держать в себе чувства, пока они не начинают выплескиваться через край, а как ты должен понимать, выплескиваются именно нехорошие эмоции, когда совсем припирает. Хорошие держать в себе гораздо проще. Это расшатывает психику, но ничего критичного нет. Просто девушке не помешает хотя бы иногда просто радоваться. Хотя бы наедине с собой, если по какой-то причине не может радоваться разной ерунде на людях.
Котик серьезно кивнул.
— А фокусировка? — спросила Нэлла о том, что ее больше всего беспокоило.
— Она без четкого направления была, — задумчиво сказала лекарка душ. — Иначе была бы зацикленность на чем-то, оно ведь так просто не проходит. Похоже, как будто… хм, знаешь, больше всего похоже на мою работу, просто довольно неумелую. Может кто-то попросту пытался куда-то ее направить, отвести от чего-то опасного или наоборот, к чему-то подвести. Просто не смог вовремя остановиться. Или не знал, что нужно остановиться, иначе невольно получишь устойчивую фокусировку непонятно на чем.
— Ага, прелестно, — сказал Лост. — Знаешь, цапля, вариант с тем, что тебя попросту хотели выдать замуж, все вероятнее. Подсунули бы вовремя жениха и все.
— Не думаю, чтобы решить, что это получится, надо быть совсем неумелым фокусировщиком, — сказала лекарка душ.
— А умелых там нет, — сказал Лост. — Просто когда-то жил какой-то гений, создал какой-то артефакт, а теперь потомки пользуются им, как попало, слабо понимая, что делают. Потому что и половину записей гения потеряли. И в тонкостях не то, чтобы не разбираются, а даже не пытаются разобраться. Просто верят, что артефакт сделает все, как надо.
— Чудесные люди, — только и сказала лекарка душ, на чем и распрощалась.
После лекарки Лост купил обещанный амулет, защищавший от ментального воздействия — простенькую с виду овальную пластину, медную вроде бы. Даже каких-то символов или рисунков на ней не было. Просто кусочек металла с дырочкой, чтобы шнурок продеть.
Нэлла о амулетах, если честно, была лучшего мнения.
А вот Ваню и ежиков уговаривать долго не понадобилось, они с радостью поделились энергией и помогли котику открыть портал в мир каких-то пчеловов, через который можно было пойти дальше и наконец попасть домой.
Марук недовольно смотрел на странного типа, который почему-то воспылал желанием чему-то там учиться именно у Шелеста. Сам Шелест смотрел на этого типа, как на идиота и уже даже не пытался объяснить, что в любом случае ничему его учить не собирается.
Ладно, местные обычаи позволяют таким типам безнаказанно навязываться, и отказать в ученичестве действительно нельзя. Но вот учить они не заставляли. Главное учеников не прогонять и обычай соблюден.
И злился Марук вовсе не из-за того, что кто-то Шелесту решил навязаться в ученики. Он злился на то, что его банально провели. Ведь если бы этот тип не бросил Шелесту вызов, воспользовавшись правом охотника на невесту, его бы не подпустили достаточно близко для того, чтобы можно было свалиться на колени и потребовать ученичества. А уж зачем ему это понадобилось? Точно не из-за неизвестных знаний. Кто-то просто подослал шпиона, потому что узнал о побывавших в гостях Ястребах.
В общем, знания этому ученику были не нужны.
Его, конечно, можно было банально отправить на тот свет, воспользовавшись правом учителя выдавать ученикам непосильные для них задания. Но, во-первых, демоны его знают на что он на самом деле способен. А во-вторых, Шелесту было плевать на местные традиции по уничтожению ненужных учеников. Он вообще считал, что зря этот тип все это затеял. Потому что задерживаться в Доме Стрижей он не собирался. А шпионить в Школе Стихий этот тип мог сколько угодно. Потому что вряд ли оно ему чем-то поможет.
Радовать его, кстати, тем, что Томия с мужем собирается чуть ли не немедленно вернуться в мир, из которого пришли, никто и не подумал. Сюрприз хотели сделать.
— Как тебя хоть зовут? — спросил Шелест
— Дарьо, — ответил ученичок и изобразил лицом смесь преданности, ожидания, восторга и хорошей дозы глупости.
— Ага, приятно познакомиться, — сказал Шелест. — Марук, а ведь я могу ему любое задание дать?
— Любое, — подтвердил глава Дома.
— Вот и хорошо. Думаю, у меня есть чем его занять на ближайшие шесть лет. Может еще и увлечется.
Дарьо продолжил изображать восторг и отсутствие ума, и Шелест мысленно махнул на него рукой. Да пускай шпионит себе сколько влезет. Ага, в Школе пускай и шпионит. Если заняться больше будет нечем. Вернуться домой, чтобы нашпионенным поделиться с начальством, он все равно не сможет. Даже интересно, как быстро он это поймет и что предпримет?
— А Томия не вернулась? — спросил Шелест.
А то мало ли? Вдруг ее опять похитили. Хотя как кто-то смог бы это проделать тихо и незаметно пока она не спит, Шелест представлял слабо.
— Вернулась. Она гуляла, ходила в гости к подруге в Пестром квартале, ежика ей показывала и уговаривала отправиться в иной мир. Может даже уговорила, — недовольно сказал Марук.
Тем, что его дочь заводит подруг в столь неподходящих местах он всегда был недоволен. Но сделать с этим ничего не мог. Убивать какую-то девчонку только за то, что дочь бегает к ней развлекаться? Да глупо оно и недостойно. Потом же засмеют. Тем более, Томии там вредить и не пытались, дураков не было. Взять ее в Дом? Так не за что. Ну, красавица, ну, иллюзии красивые создает, а дальше что? Устраивать праздники для Дома и без нее есть кому. А совершить что-то достойное принятия в Дом эта девушка бы не смогла, да и не захотела бы. Она была достаточно умная для того, чтобы понимать, что принятие в Дом вовсе не гарантирует счастья и беззаботности. И понимала, что по сути ей Дому предложить нечего. И за это ее можно было даже уважать.
Вот за что такую убивать?
И Томию не закроешь, запретив к ней бегать.
В общем, проще было махнуть рукой и сделать вид, что ничего не знаешь.
глава 19 начало
Глава 19
Кому что.
Пчеловы Нэлле понравились. Очень. И она с радостью это демонстрировала всем своим видом. Причем, Лост даже не понял почему именно они ей понравились. То ли из-за того, что после истерики и разговоров сначала с целительницей, а потом лекаркой душ ее что-то там действительно отпустило, и она на некоторое время стала самой собой, без кучи долгов, убеждений и наведенного лоска, навешенного на истинную суть, как металлические доспехи на древнего воина. То ли потому, что ее наконец-то перестали на чем-то загадочном фокусировать. То ли потому, что в мире пчеловов ее не могли увидеть ни подчиненные, ни начальство, перед которыми следовало держать лицо, а на мнение спутника ей было плевать. Да и чем бы она смогла его еще удивить после той самой истерики и не шибко адекватного поведения предшествующего ей?
В общем, пчеловы Нэлле понравилось. Она, как восторженная девчонка, наблюдала за растянувшимся блестящей кисеей между деревьями роем, молодым и пока совершенно бестолковым. Разговаривала с теми, что постарше. Успела уговорить кого-то выкопать красивый цветущий кустик, который должен был оставаться таким же красивым и в мире людей, потеряв, правда, некоторые магические свойства. Впрочем, людям именно эти свойства были ни к чему. Кустик, вместе с большим и влажным комком земли завернули в сплетенную из какой-то травы холстину и навесили на эту композицию стазис, объяснив Лосту, как его снять по прибытии в родной для Нэллы мир. Нести, кстати, этот куст тоже предстояло Лосту — он же тут мужчина.
Ну, Лост особо не возражал. Лучше уж кусты таскать, чем невменяемых боевых цапель, норовящих откусить ухо.
