Я поспешила побыстрее пройти кусты, однако пару укусов всё-таки получила. Поморщившись, приподняла подол платья и зашагала глубже в лес. Как бы не забрести слишком далеко. Это Элианна, судя по всему, в лесу своя, а я страдаю топографическим кретинизмом…
Отыскав, наконец, дерево с достаточно толстым стволом, я кое-как пристроилась за ним. А что, идея с жутким бельём, может, и правда неплохая, особенно для таких вот случаев.
Управившись с самым важным, я тщательно разгладила подол платья, повертевшись так и этак. Платье всё-таки ужасно непривычная одежда! Каждый раз боюсь, что подол застрянет в белье или порвётся… Где-то далеко закричала неведомая птица, и я поёжилась: пока сосредоточенно искала подходящее для своих дел место, как-то не задумывалась об окружающей обстановке. Теперь же огляделась повнимательнее. С виду вроде лес как лес, ничем от наших не отличается — высокие сосны, кустарники, лиственные деревья, — но наступающие сумерки придают всему пейзажу жутковатых тонов. Ладно, стоит поторопиться и вернуться к Адриэну. Он, конечно, та ещё язва, но с ним всё равно как-то спокойнее. Пусть лучше упражняется в остроумии, лишь бы не приставал.
Я направилась в обратную сторону, очень надеясь, что правильно запомнила направление. К счастью, отошла недалеко от дороги. Однако когда уже подошла к выходу из леса, сообразила, что пошла немного не туда: овраг здесь явно глубже и кусты растут плотнее… Блин! К н и г о е д . н е т
Приподняв подол платья, я осторожно поставила ногу на край оврага. Потом подтянула другую. Ну вот, отлично, ещё чуть-чуть, и выберусь. Машина Адриэна теперь была по правую руку. Да, спускалась я точно не здесь… И тут под ногой что-то хрустнуло, и я перестала ощущать опору. Вскрикнула, попытавшись уцепиться за ближайший куст, но рука неловко съехала, и я только оцарапала ладонь, полетела на землю и очень удачно приземлилась на пятую точку.
Ну красота. Что скажет бедный господин дознаватель, когда поймёт, какая неловкая ему досталась жена? Я попыталась встать и поняла, что угодила в какую-то лужу. А может, в этом месте овраг настолько глубокий, что на дне — вода? И, кажется, я повредила правую ногу. Во всяком случае, опираться на неё больно.
Я кое-как перевернулась и встала на четвереньки. Так, ну уже лучше. Однако, когда я уже почти встала на ноги, повреждённая щиколотка неловко подогнулась, и я снова осела в дурацкий овраг. И вот что делать? Надо бы позвать Адриэна, а то я до ночи буду тут копошиться. Но с другой стороны как его звать? Просто закричать? И вообще, может, лучше ему самому пойти меня искать…
— И долго вы собираетесь здесь отдыхать? — раздался откуда-то сверху ставший уже привычным насмешливый голос.
— А я… как раз хотела позвать вас на помощь, — пробормотала я, представляя, как нелепо выгляжу, лёжа на животе в придорожной канаве.
Под ногами мужа захрустели сухие ветки, и вот он уже присел рядом со мной на корточки. Я снова перевернулась на спину и попыталась принять гордый и независимый вид, хотя вряд ли мне это удалось.
— Мне нужно попросить вас о помощи? — всё-таки съязвила я, однако Адриэн ничего не ответил, просто протянул руку, и я с радостью за неё схватилась. Но стоило начать подниматься, как снова дала о себе знать нога. Я застонала и повисла на муже.
— Что с вами? — Он глянул вниз. Я тоже посмотрела на ногу и поняла, что где-то потеряла туфлю. Ну вообще здорово!
— Упала, когда пыталась выбраться на дорогу, — пояснила я, сжав зубы. — Наверное, как-то повредила ногу.
Адриэн тяжело вздохнул, и мне даже стало его немного жаль: вместо того, чтобы быстро добраться до дома и приступить к брачной ночи, возится со мной, как с непутёвым ребёнком…
— Цепляйтесь за меня, отведу вас к машине, и там разберёмся. Ах, да. — Продолжая поддерживать меня, муж наклонился и извлёк откуда-то из глубины оврага мою туфлю.
Я неловко обхватила его за шею, и он кое-как дотащил меня до автомобиля. Хорошо хоть на руки не поднял, а то бы я, наверное, со стыда сгорела… Не без труда и его помощи забравшись в салон, я прислушалась к ощущениям. Сзади всё платье мокрое, нога вроде не болит, когда сидишь, но зато саднит расцарапанная ладонь — кажется, в ней ещё и заноза! — и ужасно чешется левая рука: это уже подарок от местных комаров.
Адриэн забрался в машину не сразу: что-то поискал в багажнике и вернулся с одеялом и небольшим чемоданчиком, похожим на нашу автомобильную аптечку. Я поёжилась: всякие врачебные манипуляции всегда пугают, а уж в чужом мире особенно.
— Показывайте, где и что болит, — спокойно сказал муж, а я в который раз поразилась его выдержке.
— Ну вот разве что нога. — Я попыталась отвертеться, но он, не спрашивая разрешения, взял мою пострадавшую руку и осмотрел ладонь.
— С ногой я вряд ли что-то сделаю, всё-таки не целитель. А вот занозу, пожалуй, вытащить могу, да и рану надо промыть.
Я невольно поморщилась, и Адриэн не преминул съязвить:
— Ну же, Элианна, вы достаточно взрослая девочка, чтобы бегать по болотам, и вдруг испугались вытаскивать занозу?
— Вот ещё, — огрызнулась я, но вышло совсем по-детски.
Ладонь всё-таки пришлось протянуть, и я невольно зажмурилась. Последний раз занозу мне вытаскивал Антон, когда мы пару лет назад поехали в лес на пикник с Ксюшей и Ромой. И тогда, хоть мне и было не по себе, но так я не боялась. А вот невозмутимость Адриэна почему-то пугала до дрожи.
Он взял мою руку, потом извлёк из чемоданчика пинцет, какую-то склянку и не то бинт, не то вату. Быстрым движением налил немного из склянки, потом перехватил пинцет, и я даже пикнуть не успела, как заноза была извлечена.
— Можете открывать глаза, руку отрезать не придётся.
Вот же язва! Подумаешь, испугалась, я же, в конце концов, девочка, мне можно. И вообще я… то есть Элианна его на себе жениться не заставляла. Я уже хотела вырвать руку, но тут её словно обожгло, и из груди невольно вырвался вскрик.
— А предупредить не могли? — возмутилась я, глядя на то, как Адриэн прижимает к моей многострадальной ладони тампон.
— Мог бы, но иногда неожиданность неплохой помощник, — хмыкнул этот садист. — Кстати, помочь вам снять платье?
Сердце ухнуло вниз. То есть остановка всё-таки была не просто так?
— За… зачем это? — пропищала я, не узнав собственный голос.
— Оно насквозь мокрое. А у вас есть другие идеи на сей счёт?
Ой-ой, сколько яда в голосе, запросто можно кого-нибудь отравить. Я постаралась ответить таким же насмешливым взглядом.
— Я вполне могу доехать и в мокром, не развалюсь.
— Как хотите. — Адриэн равнодушно пожал плечами и кивнул на одеяло, которое положил мне на колени: — Хотя бы накройтесь. Главное, не свалитесь потом с простудой, в мои планы не входит с вами носиться. А это что? — И он показал на мою левую руку, где раздулся внушительный волдырь.
— Комары покусали.
— Вы прямо коллекционируете приключения. — Адриэн покачал головой. — Где-то у меня была мазь…
В конце концов, ладонь со ссадиной была ловко перевязана, а на укус я сама нанесла мазь. И десять минут спустя мы снова тронулись в путь. Честно говоря, я почти сразу пожалела о своём упрямстве: мокрое платье прилипло к телу и вызывало пренеприятные ощущения. К тому же сильно чесалась рука. По сравнению с этими мучениями содранная ладонь уже казалась чем-то несущественным, а про ногу я и вовсе забыла. Я кое-как укрылась одеялом, послав мысленную благодарность Адриэну за предусмотрительность.
Спать больше не хотелось. Вернее, я всё ещё чувствовала себя уставшей и вымотанной, но даже закрывая глаза, не могла провалиться в спасительную дремоту. Тревожные мысли, которые до этого удавалось гнать от себя, снова полезли в голову. Вспоминая наше недолгое общение с Адриэном, я всё отчётливее понимала, что быть покорной и покладистой женой даже мне будет нелегко. О том, что мне ещё и спать с ним предстоит, думать вообще не хотелось. Интересно, в постели он тоже будет язвить и меня подкалывать? А вдруг слухи ходят не зря, и он правда извращенец? Так, спокойно, Поля. Не накручивай себя раньше времени!
