ведь когда-то это был лишь запах божественного цветка. Мы не видим тиаре, как не видим и много чего другого. Но это не значит, что этого всего нет.
– Ты превратил моё возбуждение в магию? – приподняла бровь я.
Айден неожиданно пожал плечами и загадочно улыбнулся.
– Это сделал не я, а ты, – с этими словами он поднял ладонь и на моих глазах зачерпнул часть сиреневого тумана, как взбитые сливки, расположив все это аккурат над маленьким хрустальным цветком.
Едва он это сделал, как над его пальцами образовалась еще одна печать, которую он активировал уже самостоятельно. Она тоже была крайне простой и чем-то напоминала предыдущую. А ещё такую, с помощью которой он когда-то разжигал огонь в камине.
Только на этот раз вместо розы и ещё каких-то посторонних символов в самом центре круга была изображена снежинка.
В тот же миг откуда-то повеяло свежестью и легким холодом. А сиреневый туман начал концентрироваться, превращаться в капли и падать в бокал.
Почти сразу же на хрустальном дне начала появляться красивая винно-фиолетовая жидкость.
– Продолжай, – вдруг бросил принц и, шагнув ко мне, резко опустился на колени.
– Что продолжать? – немного нервно бросила я, – весь туман теперь уже в твоём бокале!
В этот момент Айден обхватил мои ноги под коленями и, заставив вскрикнуть, положил себе на плечи. Теперь меня удерживали над полом только его сильные руки и цепь, которая до сих пор была зафиксирована на вершине стойки балдахина.
Губы принца без предисловий коснулись самого чувствительного места между моих ног.
Я стиснула зубы от прошившего позвоночник удовольствия. Как удар током, как молния по нервам… Перед глазами мгновенно потемнело, когда его язык прошелся между моих влажных складочек и осторожно, совсем едва-едва скользнул внутрь.
– Что ты, как же?.. – выдохнула я, мучаясь от нехватки воздуха в сжатой спазмом груди. Жар горячей волной облизнул тело, лавиной прокатившись от настойчивых ласк принца верх к моему горлу, громко пульсирующим вискам и снова ухнув вниз.
– Не отвлекайся, – раздался низкий и отрывистый голос, от которого мне стало еще горячее. – Ты должна повторить увиденное… или я становлюсь.
Я широко раскрыла глаза, пытаясь понять, о чём он говорит, ведь весь туман только что сконцентрировался в его хрустальном цветке. Но, как оказалось, стоило дарку коснуться меня, как сиреневый дым начал появляться вновь.
Я прикусила нижнюю губу, пьянея от того, как его язык ласкает по кругу напряженную вершинку, как подключаются его пальцы, проникают меня, лаская изнутри, касаясь таких точек, о которых, казалось, знал только один Седьмой принц. Меня трясло от дикого пряного наслаждения. Я всё ближе и ближе подбиралась к острому восхитительному безумию, за границей которого был бы бешеный ураган и мириады звёзд.
Вот только едва я начинала терять контроль, как принц замедлялся нарочно. Меня бросало в жар, трясло, вся кожа покрылась влажной испариной, и я поняла, что Айден не прекратит меня мучить, пока я не сделаю то, что он хочет.
Поэтому, через силу сконцентрировавшись, я сажала зубы, попытавшись мысленно вновь представить ту печать со снежинкой внутри. Некоторым образом она напоминала мои собственные серьги, зиму, этот Новый год и то, как я оказалась в этом мире.
Поэтому мысленно воспроизвести снежное колдовское руно для меня не составило никакого труда. Миг – и я наполнила печать силой так, словно делала это всю жизнь.
Монетка вспыхнула и засветилась золотом.
Наверное, сыграло роль то, что я очень хотела, чтобы у меня получилось. А может быть, то, что с тех пор, как русалка что-то со мной сотворила, магия стала выливаться из моих пальцев, как из опрокинутого кувшина. Совершенно без каких-либо усилий. Колдовать стало так же просто, как, например, петь.
Поэтому, едва золотое колдовское руно загорелось в воздухе, мне оставалось лишь мысленно направить сиренево-алые облака в хрустальный бокал.
Всё снова вышло идеально, и через долю секунды комната опять была девственно чиста, а волшебный цветок-бокал стоял на столе, наполненный до краев диковинной жидкостью.
Едва у меня всё получилось, как в душе вспыхнула едва сдерживаемая радость. Хотелось хлопать в ладоши, но мои руки до сих пор были связаны. А еще хотелось поторопить губы принца… которые вдруг полностью остановились, и горячий язык последний раз прошелся по моей напряженной гиперчувствительной плоти.
– Эй, ты же обещал! – воскликнула я, чувствую почти боль от нереализованного голода.
Я вся горела, как в лихорадке, восстановить сбитое отрывистое дыхание уже просто не представлялось возможным. Каждую нервную клеточку моего тела жгло и покалывало.
Но Айден только улыбнулся в ответ. Он выпрямился, встав на ноги, подошёл к столу и взял наполненный бокал с опасным колдовским вином. Затем невозмутимо освободил мои руки от цепей и, не сводя с меня горящих глаз, сделал короткий глоток.
Алые радужки мгновенно вспыхнули, а затем стали почти полностью черными.
Он медленно облизал губы, продолжая глядеть на меня так, славно вот-вот собирался съесть.
Сердце подскочило к горлу, а затем упало вниз, рассыпавшись в основании живота раскаленными осколками.
– Пей, – выдохнул он и протянул мне бокал. Там внутри оставалась почти вся накопленная жидкость, за исключением одного-единственного глотка.
– Не хочу, – нахмурилась я, даже не думая брать протянутое.
– Думаешь, я пытаюсь тебя отравить? – ухмыльнулся он, а потом силой вставил мне в руку цветок. Взгляд принца тем временем упал на мою грудь, затем скользнул по животу и остановился где-то внизу…
Как ручеек жидкой лавы по моей коже.
– Нет, но…
– Пей! – властно бросил он, вонзив совершенно чёрный взгляд в мои глаза.
Я вздрогнула, но на этот раз противиться не смогла.
А в бокале действительно оказалось вино. По вкусу как сладкий напиток из черной смородины, украшенный пьянящей выдержанной ноткой. И жгучей мятой в послевкусии…
Вот только едва колдовское зелье достигло моего желудка, как меня будто бы с ног до головы окутало пламя. Я едва не закричала. Вот только это было пламя не боли, огонь не обжигал. Просто показалось, что разом все мое тело превратилось в живой нерв. Низ живота скрутило, самые чувствительные точки внутри начали пульсировать, будто прямо сейчас их кто-то ласкал. Каждая эрогенная зона из тех, которые я знала, и тех, о которых даже не догадывалась, начала зудеть, настойчиво требуя прикосновения. Я вся была как один большой оголенный провод, который вот-вот коротнет.
Но даже сейчас я осознавала, что причиной было вовсе не вино, а один-единственный человек, который сейчас стоял напротив меня и смотрел совершенно черными глазами.
Бокал выпал у меня из рук, с тихим звоном
