Только представь, что ты пил кровь своей матери… или отца! Или других представителей своей общины. Откуда тебе знать, что они не попали на одну из ферм после того нападения? И что твои новые друзья-вампиры не угощали тебя именно их кровью из купленной бутылки?
Я подняла глаза и с облегчением увидела на лице Шеда потрясение. Неужели он никогда не задумывался о такой вероятности? Возможно, я заставила его взглянуть на ситуацию с другой стороны…
— Уже нет, — наконец, придумал отговорку он. — Мои отец и мать умерли четыреста с лишним лет назад.
— Ну а как же братья, сестры и дальние родственники? — гнула я свое, и Шеридан закатил глаза, уступая в споре.
— Хорошо, Лекси, я понял тебя.
Он сказал это торопливо, явно испытывая неловкость. Хорошо. Значит, еще не все потеряно, и я пробила его непоколебимую уверенность в собственной непогрешимости. Так что я потянулась и накрыла ладонью его холодную руку.
— Прости, я хотела бы быть с тобой, правда. Но твой мир слишком опасный и неправильный, а я хочу и дальше оставаться человеком. Может… может, это ты решишься жить здесь, со мной? — предложила неуверенно.
Шед наклонился ко мне ближе и открыл рот, чтобы что-то сказать. И вдруг резко выпрямился, вытаращив глаза, которые вспыхнули необычайно диким огнем, мгновенно превращая милого вампира в яростного хищника.
— Ты меня обманула! — выпалил он громким шепотом, заставив меня вздрогнуть от неожиданности и не на шутку перепугаться.
— Что?.. — растерялась я.
Его плечи напряглись, а ноздри раздулись, будто он собирается слететь с катушек прямо в ресторане и учинить погром. Он был зол до такой степени, что его пальцы проделали вмятины в столешнице. Хорошо, что в его руке больше ничего не было.
— Что случилось, Шеридан? — меня охватила настоящая паника. Что могло так сильно напугать вампира? Куда смотреть, чего бояться? Что я сделала не так? Ясно было одно: он чуял опасность, да такую, что сам потерял спокойствие, а значит, что-то могло навредить даже такому сильному существу, как он.
Парень взглянул на меня убийственно, а затем прошипел, приподняв верхнюю губу и демонстрируя выросшие клыки, что изменило его облик кардинально, обнажая истинную звериную натуру:
— Ты сказала, в вашем мире нет других вампиров!
Вся кровь схлынула с моего лица. Я шокированно уставилась на Шеда, боясь даже пошевелиться. Монстр был где-то за моей спиной, Шеридан смотрел на него, не мигая и не открываясь, как лев на тигра, готовясь чуть ли не драться.
— Где?.. — беззвучно выдавила я побелевшими от страха губами. Вопрос был излишним, потому что стоило мне выглянуть из кабинки и оглядеть зал, как я заметила у входных дверей ресторана небрежно одетого мужчину в темных очках. Я сглотнула, когда он помахал мне и вальяжно направился прямиком к нашему столику.
Как завороженная, я следила за его приближением, от страха потеряв дар речи и все разумные мысли. Мужчина, — а точнее, парень был моложе Шеридана, — выглядел уверенно и агрессивно. На нем в обтяжку сидели видавшие виды джинсы, но кожаная куртка казалась чересчур новой, словно только что была снята с вешалки магазина. Золотисто-русые волосы собраны от висков и перехвачены на макушке резинкой, образуя за спиной небрежный каскад сильно вьющихся волос длиной до лопаток. Нос с горбинкой, губы искривляла угрожающая, издевательская ухмылка, а кроссовки без шнурков были грязными и растоптанными, будто снятыми с бездомного минуту назад. Почти сразу я ощутила запах поношенной обуви, подтвердивший мои подозрения, но, похоже, залетного гостя совершенно не смущал его несвежий вид, а работники престижного ресторана еще не успели опомниться.
Рука Шеридана, лежавшая на столе, сжалась в кулак, а я начала дрожать, в последний момент отсев подальше от края и опустив глаза на скатерть. Меня пронизывал страх. Настоящий животный ужас, которого с Шедом я никогда не испытывала.
— Можно? — с тошнотворной учтивостью поинтересовался мужчина. Ни я, ни Шед не ответили, а я даже не повернула головы. Однако незваный гость все-таки закрыл дверки нашей кабинки, отрезая нас от основного зала, а затем отодвинул стул и сел с торца стола, бесцеремонно нарушив наше уединение.
Мое сердце билось где-то в солнечном сплетении, но его удары отзывались во всем теле, будто набат. Я не знала, как вести себя, что сказать. Взглянула на своего бойфренда, но лучше бы этого не делала: он тоже смотрел вниз, зубы стиснуты, каждая мышца напряжена, поза выражала готовность вскочить. Но ничего из этого он пока не сделал.
— Я Филипп, — представился мужчина голосом высоким и задорным, слова вылетали с явным французским акцентом. Его дружелюбие было неискренним и наигранным, от него за версту веяло опасностью. Мой Шеридан по сравнению с этим вампиром был сущим ангелочком, даже такой напряженный и готовый к бою, как сейчас.
Очевидно, что Шед не горел желанием знакомиться, особенно учитывая жуткий «аромат» пришельца, потому что отодвинулся на стуле, создавая пространство между собой и другим вампиром. Весь его вид говорил «свали прочь», но наглый дикарь и не думал сдаваться так скоро.
— Может, дама будет учтивее? — он протянул белоснежную руку через стол, и я, попав под влияние его подавляющих чар, совершенно автоматически ее пожала.
— Лекси…
Я хотела сразу же выдернуть руку, но Филипп удержал ее, заставив поднять глаза. Мои губы дрожали от страха, сердце билось, будто птица в клетке.
— А дамочка-то в курсе, — с широкой улыбкой, все такой же плотоядной и угрожающей, Филипп свободной рукой поднял темные очки на голову. Я задохнулась, увидев его глаза: черный зрачок окружала алая кайма, кричавшая о том, что он совсем недавно пообедал. Может, как раз тем самым бомжом, с которого снял обувь.
Его кожа была чересчур бледной даже для вампира — белее, чем у Шеридана, словно этот мужчина вообще никогда не покидал днем склепа. В нем не было ни капли того налета цивилизованности, что в Шеде. Это был настоящий монстр, тот самый, о котором в нашем мире слагаются легенды — одичавший, разнузданный, высокомерный. Безжалостный и страшный.
Непроизвольно я уперлась ногами в пол, пытаясь отодвинуться подальше, от ужаса свело живот в неприятном спазме. Беспомощно взглянула на Шеридана, но он смотрел не на меня, а буравил яростным взглядом Филиппа. От драки его удерживала хрупкая грань, возможно, та самая цивилизованность, которая в нем была воспитана.
— О, добровольное пожертвование! — сделал радостный вывод Филипп, освободив, наконец, мою руку. Но я не успела испытать облегчение, потому что в ту же секунду он схватил другую мою руку,
