— подытожил король Лоренц, — хорошая шутка способна разрядить обстановку, а порой и спасти от войны!
– А иногда наоборот, — услышали мы голос принца Лусиана. Кажется, от Евы он в восторг не пришел. И почему же, интересно? Ведь кто как не известный в королевстве повеса способен оценить юмор и всяческие шалости?
Еву отправили за ее столик. Как объяснил Владиус, на этот раз итоги будут подведены, когда выступит каждая из участниц.
Мелицу за стол переговоров я провожала тревожным взглядом. Беспокоилась за нее, что и говорить. Мне не хотелось ее терять. Пусть даже подругой она была не настоящей, потому что постоянно грозила мне страшными интригами, если мы с ней обе пройдем в финал, и предупреждала, что от нее пощады не будет. А как-то раз вообще сказала, что цель оправдывает средства.
– Представьтесь, милая леди, — ласково попросил южный посол, как оказалось, его зовут Костас Вил.
– Мелица Рококуй, дочь графа Виллана Рококуй, — ответила Мел ровным голосом, — несказанно рада беседовать с такими значительными особами.
Кажется, пока она справляется. Главное, чтобы не начала за столом свистеть или громко смеяться.
Я перебирала в памяти моменты общения с Мел и понимала, как много в ее поведении несоответствия со статусом и воспитанием графской дочери. И это видно было даже мне, лесной ведьме.
– О, я наслышан об этом достойном господине! — подал голос один из министров. — Кажется, Виллан был уличен в двоеженстве, которое скрывал около двадцати лет!
В зале ахнули.
– Это дела давно минувших дней! — крикнула пожилая дама, сидевшая за столиком в компании моего папы и отца Мелицы. Тот сохранял на удивление спокойный вид.
– Ничего страшного, бабушка, — улыбнулась Мел, — я знаю, что отвечать. В некоторых культурах в многоженстве нет ничего страшного. И моя мама как раз из такого народа.
Кажется, что-то проясняется. Наверное, Мелица как раз из той, второй семьи. И влилась в графский быт недавно. Но получается, что репутация у рода Рококуй скандальная.
– Все же, это возмутительно! — чопорно заявила супруга северного посла.
И от ее холодных слов застыло и мое сердце. Неужели Мел провалится?
– А я бы и сам не прочь перенять эти обычаи! — вдруг сообщил Костас Вил. — Вы только подумайте, насколько это удобно! Жены уравновешивают одна другую, можно не искать идеальную супругу, а составить свой комплект из разных совершенных качеств! А так как у всех официальный статус, никаких сомнений в серьезных намерениях мужчины не будет!
В зале принялись оживленно обсуждать заявление посла, на отца Мелицы уже поглядывали с одобрением.
Но наиболее живописное выражение лица было у жены Костаса. Кажется, кого-то сегодня ждет эмоциональный разговор.
Король Лоренц тоже выглядел задумчивым, и не сразу спохватился, что надо бы перевести тему. Неизвестно, как далеко бы все зашло, может тут же, не выходя из-за стола, государственные мужи изрекли бы новую законодательную инициативу, но тут вмешалась Мелица. Она помнила, что ее задача – не молчать, попивая чаек, а поддерживать светскую беседу.
– Надо же, как разнятся Север и Юг! — сказала она, переводя взгляд с южного посла на северного. Даже по типу внешности. Интересно, а как это отражается на характерах жителей стран?
И оставшиеся семь минут послы и их жены с удовольствием мерились типажами, находя сходства и различия. И разговор закончили с видимым сожалением.
Мелица вернулась за стол и выдохнула.
– Ну, кажется я осилила этот прыжок в неизвестность. А тебе — удачи.
И правда, впереди моя очередь.
Как же страшно. Выходя, я поймала ободряющий взгляд папы. Остальные же смотрели на меня со странным выражением, и я вспомнила, что мой цвет кожи сильно разнится с привычным оттенком.
Я заметила, что пальцы на правой руке папы сложились в магический знак, а губы зашевелились.
И услышала, как по залу разнесся общий вздох.
Что случилось? Что же он сделал?
– Она светится! — взвизгнула жена Костаса Вила.
– Сияет! — поправил ее муж.
– Идите к нам, дорогая, — сказал король Лоренц. И голос его прозвучал зловеще.
– Так вот она, истинная моего сына! — громко и почти истерично произнесла королева, сидящая на удобном диванчике за лучшим в зале столике. А принц Лусиан вздрогнул и уставился на меня.
Папа! Он так легко снял последствия моей неумелой спонтанной магии, и открыл всем тайну, которой я не намерена была делиться!
Опускаясь на высокий стул, пред очами короля Лоренца, я видела, как застыло лицо Стевина. Теперь он знал, кого ему устранять!
– Как у вас получается менять оттенок кожи настолько быстро? — поразился всё тот же общительный южный посол.
– Это какая-то косметическая магия! — предположил северянин.
– Полагаю, мне даже известно, какая, — сумрачно добавил король Лоренц, пристально глядя на меня.
Я не сомневалась, что он знает, как именно проявляется истинность.
– Скажите, милая, есть ли у вас некие новые родинки, которых вы ранее не замечали? — продолжал монарх. — Или пока только лишь “свет любви”?
– Свет чего? — удивленно спросил Лусиан.
– Дорогой принц, пока вам нельзя вмешиваться в ход беседы, — тут же сделал ему уважительное замечание Владиус Хлеш.
Родинки? В голове моей всплыли куски прочитанного текста. После поцелуя должен появиться знак истинности!
О, Алемаш! Как же бесповоротно это меня выдаст. Где же проступает эта заветная метка?
Я безотчетно посмотрела на руки.
Увы, вокруг левого запястья отчетливо проступал похожий на браслет узор в виде переплетенных драконьих хвостов.
– Так я и думал, — мрачно сказал Лоренц. И повернулся в сторону сына:
— Лусиан! Когда ты успел ее поцеловать?
– Ваше Величество, мы пока не можем вмешивать принца в светский разговор! — накинулся, хоть и почтительно, на него ведущий.
– Да какой тут уже светский разговор! — рявкнул король. — Мой сын вступает в неподобающие отношения с участницами отбора!
– Только с одной! И просто проверить, не превращусь ли я от этого в дракона! — оправдывался принц.
– Керис! — пораженно воскликнул уже мой отец. — Разве так мы тебя воспитывали?
– Она моего глашатая превратила в жабу, так что наверняка у вас было вполне демократичное воспитание, — не стерпел Лусиан.
– Это бардак какой-то, а не испытание! —
