– Предлагаю отложить принятие решения и подумать об этом после того, как граф посетит свой замок, – предложил Леонард, – мне кажется, тогда ему легче будет сделать правильный выбор.
– Ты уверен, что я хочу смотреть на развалины? – вздохнул Генрих, а Леонард улыбнулся, несмотря на всю серьёзность и даже трагичность ситуации.
– Просто пойдём со мной, – предложил он, и Генрих, кивнув, бережно поднял на руки тело Антуана Стендриджа.
Путь через лес оказался достаточно коротким, и буквально спустя несколько минут они вышли на простор, откуда открывался вид на замок.
Граф неверяще смотрел на потрёпанные в бою, но крепкие стены, на трепещущие на башнях флаги, среди которых был и фамильный стяг Шеффилдов. Во дворе сновали люди и демоны, уничтожая следы недавнего боя, на кладбище деловито суетились призраки. Леонард нажал на выданный ему Теодором коммуникатор и негромко сказал:
– Тео, выйди в сторону леса, ты тебя ждём…
Вскоре Леонард смотрел, как в их сторону шёл, заметно припадая на правую ногу, Теодор, за которым следовал верный Хасид, плечо и рука которого были забинтованы, но сквозь повязки всё равно проступала кровь. Видимо, эти двое так и не добрались до лазарета, занятые другими делами.
Когда друзья подошли ближе, Леонард заметил, что половину лица у Тео занимает огромный роскошный синяк, ещё только наливающийся синевой. Видимо, досталось парням крепко… Но главное – все живы и относительно здоровы.
– Что с Антуаном? – сорванным голосом прохрипел Тео, с тревогой глядя на безжизненное тело графа Стендриджа. – Он ранен? Скорее несите его к Джулиану!
– Он не ранен, – проговорил Хозяин леса, бережно опуская тело на траву, – он отдал жизнь ради победы. Только благодаря его жертве Александр Блайвиль уничтожен.
– Александр?! – Тео от удивления даже смог приоткрыть заплывший глаз. – Не Джайлс?
– За маской Джайлса скрывался именно Александр, не знаю только, насколько давно, но, полагаю, достаточно много лет, – кивнул Хозяин, – он спас не только меня. Это сильный человек и достойный воин. Я – граф Генрих Шеффилд.
– Теодор Холверт, – в свою очередь представился Тео, – я ректор академии, которая теперь находится в замке. Я приходил в лес, ты меня не помнишь?
– Нет, – Генрих покачал головой, – я не помню почти ничего, что происходило со мной за эти годы… столетия… Всё как в тумане, и мне кажется, что скоро я вообще всё забуду.
– А ты не хотел бы? – Тео внимательно взглянул на Хозяина леса.
– Нет, – решительно, не раздумывая ответил граф, – это моя жизнь… точнее, то, что мне её заменило, и я не хочу отказываться от неё.
– Я посмотрю, что в моих силах сделать, – очень серьёзно ответил Теодор, – а сейчас тебе, наверное, хотелось бы увидеться кое с кем?
– Мне? – граф невесело усмехнулся. – Все, кого я любил, давно находятся недосягаемо далеко. И виноват в этом только я сам.
– Нет, ну до чего же вы, люди, любите присваивать себе чужие заслуги, а? – неожиданно раздался весёлый голос неунывающего, хотя и выглядящего изрядно потрёпанным Мортимера. – С чего это только ты виноват? Не примазывайся, это исключительно заслуга твоего заклятого дружка Александра, ну и Великая Лестница слегка накосячила, в смысле – промахнулась… не без того… Кстати, я Мортимер, бог-психолог.
– Кто?! – на лице графа было такое искреннее изумление, что сопровождавший его Эрвин не выдержал и фыркнул.
– Слушай, ты вроде призрак, а не глухой пень, – продолжал выступать Морти, но Тео уже достаточно хорошо изучил своего практиканта, чтобы понять: он просто старается разрядить обстановку и растормошить Генриха. – Говорю же, бог я. Не этого мира, правда, а демонского… или демонического? Тео, как правильно?
– Откуда я знаю? У Биэля спроси, он тебе точно скажет…
– У кого? – граф Генрих даже покачнулся, услышав, видимо, имя, которое уже и не надеялся когда-либо встретить. – Ты сказал – у Биэля?!
– Ну да, – моментально сообразил Морти, – это наш друг, он – один из ближайших помощников Теодора, и он дал ему клятву верности. Наверное, если бы не они с Харви, мы кладбище не удержали бы. Ух, и битва там была!
– Харви? Капитан Харви Сэльнур? Он тоже здесь??! – Генрих неверяще посмотрел на Теодора, который кивнул и что-то быстро проговорил в коммуникатор.
– Здесь многие из тех, кто пал, защищая замок, – негромко, но как-то очень внушительно проговорил Хасид, – они приняли нас, приняли академию и стали нашими верными помощниками и друзьями. Они тренируют студентов, охраняют периметр, выращивают травы, занимаются воспитанием молодёжи…
Принц не успел договорить, потому что Генрих вдруг сначала застыл, а потом сделал несколько неуверенных шагов в ту сторону, откуда к ним торопливо, порой срываясь на бег, шли Биэль и Харви.
Не дойдя до графа нескольких шагов, они остановились и прижали кулаки к правому плечу, приветствуя своего бывшего командира. Граф Генрих, побледнев, хотя, казалось бы, призракам такое не под силу, смотрел на давних соратников, и по его щекам текли самые настоящие слёзы. Постояв немного, он шагнул к друзьям и с каким-то глухим стоном обнял сначала капитана, а потом демона. Теодор почувствовал, как в глазах у него защипало, и отвернулся, чтобы не мешать встрече, которой в принципе не могло быть.
Наверное, через какое-то время Тео повернулся бы к встретившимся через пять столетий друзьям и соратникам, но тут произошло то, чего никто не ожидал.
– Папа!!! – раздался над замком пронзительный детский крик, и из ворот выбежала Зайка в своём любимом розовом платье. Она бежала, не глядя под ноги, дважды чуть не упала, споткнувшись, но даже не заметила этого. Золотые локоны растрепались и рассыпались по плечам, голубые глаза сверкали. Девочка видела только одного человека, застывшего на месте и схватившегося руками за горло, словно оно мешало ему не только говорить, но даже дышать.
– Папа!!! – голос девочки сорвался, но она продолжала повторять. – Папа!! Папа…
Граф сделал один шаг в её сторону, потом второй, третий и вдруг, сорвавшись с места, побежал навстречу девочке. Подхватил её на руки, прижал к себе, зарывшись лицом в золотые локоны.
– Бель! Бель!! – повторял он, словно в языке осталось только одно это слово, дороже и важнее которого не было и не могло быть.
– Папа!! – Зайка, которая ни разу за всё время не говорила вслух, захлёбывалась словами, вцепившись в отца так, что призрачные пальчики побелели. – Ты вернулся!! Я так тебя ждала!! Папа!! Не уходи больше!!
– Не уйду, – даже не пытаясь вытирать мокрое от слёз лицо повторял граф, прижимая к себе своё сокровище. – Я никогда больше не оставлю тебя, никогда! Прости меня, Изабель!!
– Тео говорил, что ты вернёшься! – Зайка счастливо засмеялась, прижимаясь к отцу. – Он никогда не обманывает. Он мой самый лучший друг! Я люблю его почти так же сильно, как Биэля!
– Ты простишь меня, Изабель? – граф нежно прикоснулся пальцами к лицу дочери. – За то, что я не уберёг тебя?
– Я не сержусь, – Зайка запрокинула голову и радостно засмеялась. – У меня теперь очень интересная жизнь, папа! Мы почти восстановили замок, у меня много-много друзей, у меня есть Биэль и Огюст. Ты про него пока не знаешь, но он мой рыцарь и наш родич. Он тебе понравится! А ещё у меня есть комната… Ты ведь останешься в замке, правда?
Граф, подхватив счастливую Зайку на руки, подошёл к Теодору и низко, насколько позволила его драгоценная ноша, поклонился молодому человеку.
– Я никогда не смогу отблагодарить тебя за то, что ты сделал, – сказал он, глядя молодому некроманту в глаза, – но у тебя нет и не будет более верного и преданного друга, чем я. Клянусь честью рода Шеффилд!
– Ну вот и чудесно! – Морти каким-то неуловимым движением оказался возле Тео и Генриха. – Ну что, давайте отнесём Антуана к Лимейне, а потом двинем к твоей подружке, Хасид. Мне кажется, вот сейчас для настоечки самое время!
– Давай сначала Антуана отнесём, решим этот вопрос, а потом уже остальное, – подумав, решительно проговорил Тео, – и Огюста проведаем, как он там… Достойный внук героического дела. Вот ведь как бывает – я ведь до конца не верил, что из него может получиться хоть что-то дельное. Надеялся, да, но не верил.
