прошептал мне в затылок Макс, каким-то чудом оказавшийся так близко ко мне, — Обычные вепри боятся огня, а этот даже не представляю чего.
— И что будем делать? — прошептала я также тихо, не оборачиваясь и в целом дыша через раз, — не можем же мы уйти, он же выскочит сюда и погибнут люди.
— Надо штопать дыру, я надеюсь, ты умеешь.
Я нервно хихикнула, потому что я абсолютно точно не умела этого делать.
Я мысленно воззвала к Николь, голос которой чётко прозвучал в моей голове.
«Это сложная магия, мы никогда не пробовали такое, ты можешь не справиться»
«У нас нет выбора, надо пробовать, я не хочу, чтобы кто-то пострадал. Просто расскажи, как это делать, и я буду пробовать»
«Его надо отвлечь, тебе нужно сосредоточиться, а ещё много жестикулировать».
Я мысленно кивнула и прошептала Максу:
— Николь мне поможет, но ты должен его отвлечь.
Макс промолчал, но спустя пару мгновений, спине стало холодно, будто за ней больше никто не стоял, а кабанище взревел и завозился около щита.
Нам помогало только то, что он был слишком огромным, чтобы пролезть в ту дыру, которая была, но это никак не мешало ему пытаться её расширить.
Он бился в щит так, будто от этого зависела его жизнь, а Макс с этой стороны кидал в него сгустки золотистой энергии, приправляя их огненными шарами, отчего животное ревело ещё громче и с ещё большей силой долбилось в щит.
Я подлетела настолько близко к границе, насколько я могла, и призвала родовую магию.
Она заструилась по венам, будто тёплая вода по замёрзшему телу, наполняя меня доселе неизвестной мне уверенностью.
Николь шептала мне действия, я повторяла за ней, чуть с задержкой, но в целом начало получаться.
Медленно, но уверенно, ленты родовой магии Ваоленс двинулись в сторону разрыва, заделывая его рваные края, будто зашивая дырку.
Вепрь взвыл ещё сильнее, ему намного больше боли приносило соприкосновение с фиолетовыми нитями, нежели с магией Макса.
Мне казалось, что минуты превратились в вечность. Всё, что мне удалось залатать, разрушалось вепрем быстрее, чем я могла продвинуться выше. Я работала на максимуме своих возможностей, предела у моей магии не было, но мне не удавалось заделать дыру полностью.
— Не выходит, — выкрикнула я, — Он разрушает быстрее, чем я создаю!
«Анна, прости, но тебе надо коснуться щита и влить напрямую, так будет эффективнее»
— Ты почему сразу не сказала??!
«Это опасно! Я не хотела, чтобы ты пострадала!»
— Это лучше, чем пострадают люди!
Выкрикнула в голос, а потом уверенным шагом направилась прямо в пасть к кабану.
Боялась ли я? О да.
Хотела ли я сбежать? Нет.
Можно бесконечно спорить о героизме, но я себя героиней не считаю.
У меня есть инструмент для решения проблемы. Я обязана сделать так, чтобы люди не пострадали.
С каждым шагом мой нос, обострённый нюхом драконицы, всё сильнее ощущал смердящее дыхание вепря и на языке почувствовался вкус железа. От него настолько несло смертью, кровью и гнилью, что было желание окатить его как минимум белизной!
Я с трудом улавливала крики Макса, который пытался меня остановить, но вместо этого лишь усиливал напор на вепря. Я свернула чуть правее, но максимально близко к разрыву, и коснулась обеими ладонями щита, делая очередное усилие и полностью открывая путь своей магии.
Могу поклясться, мои руки прилипли к структуре намертво. Магия утекала в голодные потоки, наполняя их до отказа и окрашивая постепенно щит в фиолетовый цвет.
Тварь взвыла, потому что восстанавливающийся щит, прищемил ему копыто и он отскочил от него на добрый десяток метров от границы.
Силы утекали, будто в бездонную бочку, а я внутри меня всё быстрее появлялось ощущение усталости и слабости. Ноги и руки потряхивали, голова начала кружиться, и на губах я ощутила привкус крови, но уже своей.
Где-то внутри себя, я понимала, что если сейчас не оторву руки от щита, то могу выгореть полностью. Он заберёт больше, чем я могу дать, но я не могла. Никакой силой мне не удавалось отцепиться от границы и перекрыть поток магии. В одно мгновение я даже заплакала, не в силах поверить в то, что так умру.
Разрыв был давно заделан, магия поглощалась в целом в периметр, а я начала уплывать в темноту.
За щитом бесновался кабан, долбясь головой в восстановленный щит, который никак не реагировал на его попытки пробраться сюда.
В голове без остановки зудела Николь, пытаясь подсказать мне что-то, но я уже совершенно не понимала ни слова из того, что она говорит. Там же был и Бри, который пытался подпитать меня, но его попытки были тщетны. Почему-то щит брал только мою магию, обходя своими щупальцами всех остальных.
И лишь, на краю моего сознательного состояния, я почувствовала, как чьи-то сильные руки подхватили меня и прижали к груди.
Приходить в себя было странно. Ощущение, будто тело вовсе не моё, а мне его заменили.
Усилий для того, чтобы открыть глаза, я приложила очень много. Не двигалась ни одна конечность, даже пальчики. Да, я даже носом не могла пошевелить.
Я была заперта в своём теле, без возможности дать о себе знать.
Беглый осмотр потолка дал мне понять, что я, скорее всего, в своей спальне, в Академии, а боковое зрение показало мне, сидящего рядом на кресле Эрика.
Язык тела говорил о его напряжении, но мужчина дремал, готовый в одно мгновение подскочить. Только вот я не могла подать ему знак, что я очнулась.
Попытка дотянуться до магии не дала результатов, как и попытка докричаться до Николь и Бри. Я будто была в вакууме и мне это не нравилось.
Чисто теоретически, я была абсолютно отдохнувшей и готовой на подвиги, но моё тело, видимо, было против.
Наступило мучение, когда я пыталась пошевелить хотя бы мизинцем. Я не понимала, сколько прошло времени, как долго я лежу уже в таком состоянии, Эрик всё так же дремал.
Спасла ситуацию Кларисса, которая влетела в спальню, словно ураган, разбудив Эрика, который спросонья снова встал в боевую стойку.
— Ой, прости, — перешла на шёпот подруга, — Как она?
Эрик опустил руки, глубоко вздохнул, потёр глаза и сказал:
— Нет смысла шептать, она без сознания, пока не чувствую ничего. Лекарь говорит, что потомки восстанавливаются, но очень медленно. Ни стража, ни дракона я не видел с тех пор, как она лежит.
Он устало опустился в кресло, уронив голову в ладони.
— Всё наладится, я уверена, — Кларисса топталась около подножия кровати и
