— Мой принц, — на мгновение замявшись, осторожно вымолвил эр-Вирд, — этот приказ был отдан её высочеством, в день её возвращения. Ваша супруга попросила меня ввести её в курс событий в стране, а потом сказала, что надо срочно принять меры. Как вы знаете, ситуация действительно была тогда критическая…
— Это я помню, — нетерпеливо перебил секретаря Корилад. — Но, Риум, не хочешь же ты сказать, что это она решала, куда отправлять мои войска, а ты подписал её приказы моим именем?
— Я рискнул поступить так, мой господин, только потому, что из дворца уже начали просачиваться слухи о вашей болезни. И если бы они дошли до военных, то… вы понимаете, что генералы могли бы…
— Я так понимаю, что многие уже готовились предать меня, и переметнуться к моим врагам? Да, это в крови у крыс — бежать с корабля, в трюм которого просочилась вода!
— Вы правильно понимаете мои опасения, Ваше Высочество! Я осмелился предположить, что приказ идти в бой, отданный от вашего имени, отвлечёт ваших генералов от нездоровых мыслей, и только поэтому не стал возражать…
— Ты поступил верно, и здесь я не виню тебя, Риум. Но кто отдал рэ-Бару приказ уйти с севера? Ведь одержав победу над одним врагом, я могу приобрести другого, не менее опасного — под началом у мятежника Альвина ещё до моей болезни было несколько тысяч крестьян! — Корилад с силой ударил кулаком по массивной столешнице из полированного дуба.
Риум покаянно опустил глаза, боясь ярости своего господина, с приступами которой он был хорошо знаком. Ему неоднократно доставалось ни за что ни про что — счастье еще, что Корилад был отходчив (и щедр, когда чувствовал свою вину перед верным слугой).
— Я предостерёг принцессу о том, что Северное войско опасно уводить из мятежных районов, — забормотал он. — Но она сказала… сказала, что повелевает отправить туда зерно, сто подвод. — Риум набрал побольше воздуха в грудь и закончил. — Двадцать три подводы уже ушли.
Корилад побагровел и даже вскочил на ноги, сжав кулаки.
— Безумство! Год и так был неурожайным, и мои сборщики податей жаловались на сплошные недоимки! Государственные запасы зерна недостаточны, чтобы бороться с голодом! И тебе известно, что у меня нет денег в казне, чтобы закупать пшеницу у кочевников Алмазного Ханства или в Сейнэ! — с этими словами принц двинулся в обход стола с явным намерением вцепиться в несчастного секретаря.
Предвидя непоправимый ущерб для свой физиономии, эр-Вирд отчаянно воскликнул:
— Но ведь есть ещё казна рэ-Винкорда, Ваше Высочество! Принцесса сказала, что хлеб можно будет купить на деньги мятежника!
Не дойдя всего пары шагов до секретаря, Корилад остановился:
— А ведь казна рэ-Винкорда и впрямь скоро окажется в моём распоряжении! — потрясённо пробормотал он.
И, одним прыжком преодолев расстояние до зажмурившегося от ужаса секретаря, принц заключил того в свои медвежьи объятия, а затем несколько раз энергично похлопал эр-Вирда по плечу.
— Ты всё сделал правильно, парень! Получив хлеб, мятежники на севере успокоятся… а может быть, даже сами выдадут зачинщика… Эх, как стану императором, надо будет пожаловать тебе какой-нибудь дворянский титул! Ну а пока иди! Можешь выпить за мою победу! Скажи эконому, что я велел выдать тебе бутылку лучшего сейнийского!
"Но как она сумела всё рассчитать? Или это просто совпадение, счастливая случайность?" — размышлял Корилад, идя по коридору в сторону покоев супруги.
В переходах дворца царил вечный полумрак, так как принц экономил на освещении. Однако недостаток света не помешал ему узнать женскую фигуру, двигавшуюся ему навстречу. Увидев принца, Юнис попыталась было скрыться в тени, но тот уже заметил её и, быстро приблизившись, схватил девушку за руку и втолкнул в один из пустовавших покоев по соседству. Ему надо было сказать ей пару слов наедине.
Юнис попыталась вырваться и, как только ей это удалось, тут же отступила на пару шагов, безуспешно ища глазами предмет потяжелее, которым можно было бы защититься от насильника.
— Что, снова хочешь меня? — зло прошипела она. — Учти, я буду кричать!
Усилием воли подавив шальную мысль о том, как было приятно было бы задрать своевольной девице юбку и овладеть ею прямо здесь, на покрытом пылью столе в заброшенных покоях, Корилад презрительно приподнял бровь:
— Нет, девка, ты себе льстишь. Тебе не хватает качеств, необходимых для фаворитки императора — ума и хороших манер. Но я хотел сказать тебе кое-что…
Быстро шагнув к девушке, он снова схватил её за руку, до боли сжав запястье.
— Во-первых, обращаясь к принцу, следует добавлять "Ваше Высочество". Это понятно?
Пальцы Корилада продолжали сжиматься до тех пор, пока Юнис не выдавила из себя "да", а затем не добавила, выплёвывая слова, "Ваше высочество".
— Так-то лучше, — удовлетворённо произнёс Корилад, ослабляя хватку. — А во-вторых…
И, наклонившись к самому уху девушки, зловеще предостерёг:
— Если твоей сестре что-нибудь станет известно — ты понимаешь, о чём — я убью тебя, и никто не узнает, в каком из подземелий крысы будут грызть твои кости! И никакие слёзы и мольбы твоей сестры меня не остановят. Держи язык за зубами. Поняла?
— Я до сих пор ничего не рассказала сестре только потому, что люблю её и не хочу причинять ей лишнюю боль! И не расскажу! — Юнис снова начала вырываться, и в конце концов ей это удалось — но только из-за того, что Корилад отпустил её.
— Очень хорошо, — пробормотал он, глядя вслед выбегающей из комнаты девушке.
Впрочем, принц понимал, что полностью спокоен сможет быть только тогда, когда коварная сейнийка, чьи дерзость и своеволие начинали его по настоящему раздражать, исчезнет из дворца навсегда. Жаль, что пока он не мог позволить себе просто уничтожить её — мир с женой был слишком хрупким и драгоценным для него — но были ведь и другие, более мирные, способы…
Выждав несколько мгновений в полумраке пыльного помещения, Корилад вышел в коридор и, притворив за собою дверь, продолжил свой путь в покои супруги.
* * *
Сидя в нише у окна, Лэйса склонилась над вышиванием, пользуясь последними слабыми лучами заходящего солнца. Услышав скрип двери, она подняла голову — и вздрогнула, увидев входящего принца. Принцесса тут же поднялась, дабы поприветствовать его. Вышивание соскользнуло с колен на каменный пол, но молодая женщина даже не заметила этого, взволнованная нежданным появлением супруга. Доселе его визиты к ней редко сулили что-то хорошее…
Но сегодня Корилад пришёл не для того, чтобы поучать её или корить за своеволие. Впервые за долгие месяцы их брака его привели к жене не гнев или раздражение, а совсем другие чувства, — любопытство и, наверное… благодарность. Он обвёл взглядом скудно обставленное помещение, уже почти погрузившееся во мрак. Странно, раньше ему и в голову не приходило, что его супруга живёт практически в нищете!
