Выходящие из вулкана на поверхность потоки лавы тянулись, подобно случайно вытянутой руке, на восток, в сторону леса из низкорослых сосен. Что мало препятствовало обозрению, подумала Рианнон.
— А духи деревьев тоже живут в этих соснах? — проговорила она, не спрашивая ни одного из них в частности.
Но ответил именно Гидеон.
— Нет, — ответил он, — но те, кто когда-то занимал эти деревья, были … теперь они уходят.
И Гидеон, и Повелитель Огня даже внезапно остановились. От Рианнон не ускользнул странный косой взгляд, прошедший между ними. Очевидно, она затронула тему, которая была запрещена, и больше ничего не стала спрашивать.
Они прошли еще немного и натолкнулись на горное формирование, вначале даже показалось, что здесь произошло нечто похожее на извержение.
Повелитель Огня прошел через отверстие, которое было фактически невидимо для нетренированного глаза, и они оказались в хорошо обставленной палате.
— Отдохните здесь — сказал Повелитель. — Я пойду, принесу горной лавы, которую я собирал, когда вы прибыли. Она должна нагреть ваше уединение. Он показывал в сторону маленького сводчатого прохода. — Это там. Эта комната отделена от остальных, поэтому и не отапливается теплом от вулкана. Я тут часто восстанавливаю свои силы.
Сейчас здесь прохладно, но когда горная лава нагреет помещение, будет уютнее. Оставайтесь внутри в течение дня. Позже я присоединюсь к вам, мы поедим и обсудим, что делать дальше.
— Ты слишком добр, мой друг, — сказал Гидеон, — но мы не можем остаться здесь. Мы не хотим подвергать тебя опасности. В это раз наблюдатели неустанны. Я не видел такого с тех пор, как они разрушили мое убежище. Я не желаю, чтобы ты был наказан за помощь нам. Мы уйдем на закате.
Повелитель кивнул.
— Как хотите — сказал он. — Но, несмотря ни на что, я все равно помогу вам.
Когда Повелитель Огня оставил их, Гидеон взял ее руки в свои.
— Я смогу сразиться с наблюдателями самостоятельно — это не трудно, — сказал он. — Я делаю это целую вечность. Но твоя безопасность — вот что беспокоит меня. Я мог бы оставить тебя здесь. Ты была бы в полной безопасности с Повелителем, но также я оставлял тебя под опекой Мариуса и посмотри, что произошло.
— Ты не должен обвинять Мариуса. Я должна была быть осмотрительней и оставаться в безопасном месте. Я не совершу эту ошибку снова, и я не хочу, чтобы ты оставлял меня, Гидеон, даже на минуту. Если у них получится разлучить нас, они станут играть на наших слабостях, и смогут победить. Что бы с нами не случилось, когда мы окажемся снаружи, нам надо оставаться вместе.
— Мне тебя всегда будет мало, — пробормотал он возле ее волос. — Это все из-за моего проклятия и непрерывного желания, которое настроило мое собственное тело против меня, но сейчас, сейчас … все по-другому. Каждый вздох, который я делаю — это от любви к тебе Рианнон, и я боюсь только одного, что я могу подвергнуть тебя опасности из-за этого.
Рианнон заставила его замолчать, прижав палец к его губам. Он втянул его в свой рот, и она застонала, поскольку он начал облизывать его своим языком. Звук от шелеста его крыльев пронзал ее выжидающим огнем и предчувствием приближающегося экстаза.
Внушительные крылья наполовину раскрылись, это всегда случалось, когда он был возбужден, он притянул ее к себе еще ближе, его сердце учащенно забилось, а напрягшаяся плоть уперлась ей в живот.
Желание постепенно усиливалось, как если бы они занимались любовью, напоминая ей о его власти, его страсти и о том, какой он великолепный партнер.
Внезапно, она напрягалась в его руках.
— Подожди …, - пробормотала она. — Мне что-что послышалось…
Гидеон прислушался, напрягая свой чуткий слух.
— Я ничего не слышу, — сказал он, снова притягивая ее к себе.
— Вот! Я услышала это снова … какой-то шорох.
Гидеон улыбнулся.
— Без сомнения это мыши-полевки, — сказал он. — Повелитель не мог так быстро вернуться с горной лавой, но мы не станем тратить время впустую.
Он снова потянулся к ее губам, но она не сдавалась.
— Здесь есть запасной выход? — спросила она. — Кажется звук, который я слышала, доносился из-за той арки, Повелитель Огня говорил, что там находиться бассейн.
— Я не уверен, — ответил он. — Он же живет здесь практически один. Немногие рискнут жить возле извергающегося вулкана, или в компании того, чье прикосновение может превратить его в горящий факел.
Рианнон начала задыхаться. Она слышала легенды, но прежде ей никогда не объясняли это так живо. — Но его прикосновение не подожгло ту лошадь — напомнила она.
— Нет, но если бы он был возбужден или в ярости, это бы случилось, неважно, кто или что было бы рядом, с любым, кого он ни коснется.
— Хорошо, но я не думаю, что он был возбужден или в ярости, когда мы встретились. Почему он отказался пожать мою руку?
Гидеон засмеялся.
— Твоя скромность восхищает меня, — сказал он. — Даже лишившись своей девственности, ты сохранила свою наивность и ту искреннюю чистоту, которая так часто теряется с этим. Несмышленая ты моя, Повелитель Огня — мужчина, в конце концов, и взгляд, брошенный на тебя сейчас, когда ты в этой тонкой ткани, почти ничего не скрывающей, мог бы возбудить даже покойника! Он просто был осторожен, и хорошо.
Ну, хватит о Повелителе! Я пылаю рядом с тобой. Давай что-нибудь сделаем с этим.
Он начал спускать с плеч ее платье, но Рианнон снова начала медлить. — Разве мы не должны пождать? — спросила она. — Что, если он вернется и застанет нас?
— Надеюсь, что этого не произойдет — сказал Гидеон, поглаживая напрягшийся сосок кончиком пальца, а затем втянул его в свой рот и облизал языком сквозь тонкую ткань.
После того, как он отнял свои губы, около омытого и облизанного сквозь тонкую ткань соска осталась сладостная влажность. Она никогда не испытывала ничего подобного.
— Повелитель Огня дал нам время побыть вместе, — продолжил он, покусывая другой затвердевший сосок. — Более того, волнение в этом случае только усилит наше удовольствие. Есть что-то эротическое в том, чтобы быть пойманными на месте преступления, как сейчас.
Она таяла рядом с ним, больше не способная сопротивляться пламенному, сексуальному влечению, проскакивающему между ними. Как будто оно стало сильнее, с тех пор, как они прибыли на Остров Огня, с его постоянно высокой температурой и жаркой атмосферой. Словно целый остров пульсировал подобно живому существу, выбрасывающему из вулкана вверх свои насыщенные пары.
В горячем воздухе ощущался запах самородной серы, было тяжело дышать, как в знойный летний день, когда не было даже дуновения ветра, который принес бы облегчение. От этой высокой температуры, которая опаляла ноздри и отключала разум, разжигалось сексуальное желание. Оно обхватило их двоих своим колдовским огнем.
