— Как… там… Разлом?
— Пока справляюсь.
Пока. Как же мне не нравилось это «пока»!
— Лорд Марак… что с ним будет? Айрин… его дочь — моя подруга.
— Его будут судить, Иви. Я не могу его отпустить. Как человек, входящий в парламент, знающий больше простых людей, он совершил серьёзное преступление.
— Вместе с теми храмовниками, мастером Фербонном?
Эллинге кивнул:
— Да. Пока мы были в Мараке… ну и в крепости, я многое успел узнать. Отряды отправлены по городам, где замечена активность Хаоса. Если бы храмовники не скакали по порталам, что зайцы, давно всех отловили бы. И ведь не понимают, что лишние дыры в пространстве лишь усугубляют Разлом!
Вздохнув, я снова прижалась к сильной груди. Ощутила прикосновение губ к волосам.
Без него мне было бы намного тяжелее пережить этот день! Хотя поговорить нам больше не дали.
Сад заполнялся гостями. Потом процессия экипажей двинулась к парламенту. Эллинге вёз меня в своей машине, и мне было так хорошо с ним! Так не хотелось думать, что это лишь на день. И на кладбище я постоянно ощущала его руку под своей, словно нерушимую опору.
У парламента прощались со всеми погибшими. И зал для поминовения сняли, как оказалось, тоже сразу для всех. Принесли туда чашу огня.
Кроме Эллинге, присутствовали ещё несколько драххов — из тех, кто работают в парламенте.
Наверное, это было хорошо, что нас видели вместе. Хотя, с другой стороны, ложная надежда — не лучшее чувство. Ведь если мне повезло с мужчиной, то участь других ниатари предопределена.
Да и если бы Эллинге не дал мне этой отсрочки, если бы я так отчаянно не сопротивлялась — тоже была бы сейчас там, среди них. Беременной и обречённой.
Не имеющей возможности проститься с отцом.
Я не могла не думать об этом, но боль потери всё равно перекрывала все мысли.
Есть не хотелось, от одного вида еды мутило. Как и матушке, она тоже почти не притронулась к своей тарелке.
Наместник сидел рядом со мной за огромным столом, и на какой-то безумный миг мне поверилось, что это навсегда. Что мы с ним больше не расстанемся.
А потом тихо увёз нас с мамой и тётушкой домой. Только Картер посчитал своим долгом остаться до конца.
— Не уходи, — пробормотала я, и муж поднялся со мной в спальню.
Дождался, когда разденусь и смою с себя этот ужасный день. Завернул меня в объятия, где я и заснула.
ГЛАВА 26
Пустая кровать, пустая комната… Проснувшись, я даже не поверила, вскочила, позвала. Заглянула в ванную, прошлась по дому. Стояла тишина — наверное, все ещё спали, отходили после вчерашнего дня.
Только дворецкий обнаружился в холле.
— Альм! — кинулась я к нему. — Когда Э… дх’эр Сольгард ушёл?
— Не знаю, дх’эрра Илесс, я не видел.
Значит, ночью, незаметно…
— Кушать хотите? — в дверях возникла Бетси и сразу же принялась суетиться.
Я пожала плечами: аппетит даже если и появился, уже успел пропасть.
Ушёл…
— Я вашей матушке ночью сонных капель накапала, она никак уснуть не могла. И госпоже Салли тоже. А вы бы позавтракали, совсем ведь не едите ничего!
— А Картер? — рассеянно спросила, позволяя нянюшке увести себя в столовую.
Бетси тут же принялась накрывать на стол, накладывать мне салат и грибные деликатесы.
— Он с самого утра получил от кого-то письмо и ушёл.
Сердце сжалось, надо было мне с ним вчера поговорить! А то ведь… неизвестно, как всё это на него повлияет.
— Не говорил, куда? Не знаешь, от кого?
— Увы, — Бетси развела руками.
Перекусив только чтобы добрая нянюшка не расстраивалась, я вышла в сад. Вот здесь мы стояли с мужем… а теперь так пусто, одиноко. Татуировка горела, обжигая кожу, переливаясь сдвоенным сине-серебряным свечением. Наверное, он снова у Разлома…
Картер вернулся только поздним вечером.
— Где ты был? — бросилась я к нему.
— В парламенте, — с недоумением ответил брат.
— Его уже открыли?
— Ну да. Скоро будет церемония вступления в должности новых… лордов.
— Нашёл, от чего ключ?
— Кое-что нашёл.
— Расскажешь?
— Иви… мне нужно разобраться. Хорошо?
— Картер… я бы хотела с тобой поговорить.
— Обязательно поговорим, — пообещал брат.
Такой у него был уставший, измученный взгляд, что я не стала настаивать. Он даже вниз не спускался — попросил Бетси принести ужин к себе в комнату.
Несколько дней пролетели в каком-то тумане. Я бродила по саду. Сама, или с матушкой, или с тётушкой, а то и с ними обеими. И ждала, ждала, что в небе появится синяя точка… или снова раздастся уверенный, требовательный звонок в дверь.
Матушка почти всё время молчала. Айрин больше не появлялась. Я тщетно пыталась вспомнить, была ли она на поминках… Кажется, там, в кафе. Но не у нас.
Похоже, они с Картером совсем рассорились.
Брат уходил рано и возвращался глубокой ночью, а то и высылал записки, чтобы его не ждали. Матушка на них реагировала нервно.
Время от времени заходили её подруги, несколько раз появлялся Брановит, дни выстраивались в туманную череду, в конце которой совершенно ничего не просматривалось.
— Всё наладится, деточка, пройдёт, переболит, — шептала мама, уж не знаю, себе ли, или мне. Я кивала, соглашаясь, а ночами грезила о сильных плечах и синих волосах. О пальцах, что так ласково касаются кожи, оставляя на ней опаляющие дорожки…
В тот день Картер пришёл домой рано, к обеду. Матушка и тётушка в малой гостиной общалась со своими подругами, а я не могла. Ощущала себя старой девой, которой так и останется доживать жизнь в окружении рыдающих родственниц.
Понимала, что это настроение. Что оно пройдёт. Эллинге дал мне шанс жить… найти мужчину. Завести семью. Но я не представляла, как это осуществить. Уехать туда, где меня никто не знает?
И продолжать ждать в небе синего крылатого зверя?
— Иви! — брат казался встревоженным, всклокоченным, глаза горели почти лихорадочно. Огляделся, услышал голоса из гостиной и, ухватив меня за руку, потащил по лестнице вверх.
***
Бывшая детская находилась в мансарде, с небольшим балкончиком. Мы давно уже использовали её для посиделок с Айрин. В ней ещё остались несколько игрушек, и даже кривая картина, которую вместе с Картером рисовали несколько лет назад.
Брат усадил меня на диванчик, огляделся. Запер дверь.
Наружу рвались вопросы, но я ждала. Боясь или надеясь услышать.
— Я ошибся, Иви, — произнёс наконец Картер, застыв посреди комнаты.
Промолчав, я лишь вопросительно глянула, и он продолжил:
— У отца в кабинете специальное… хранилище. Куда имел доступ только он. И вот я теперь, — губы брата скривились горькой усмешкой.
— Ключ? — шепнула я. Брат кивнул:
— Там… разная информация. Все эти дни я изучал её. С самого пришествия драххов, с возникновения Разлома. Такие, знаешь, — брат покрутил в воздухе пальцами, — приборы. Шары, которые всё показывают, как записи в картинках. Из драхховых.
— И что ты узнал?
Я уже представляла себе, что он мог выяснить, скорее хотелось понять, какие выводы сделал. Ну и пугала мысль, а вдруг там нечто такое, чего Сольгард мне не сказал. Нечто, что убедит меня в необходимости оставить всё позади. Не думать о синеволосом мужчине…
— Оказывается, люди много раз призывали Хаос. Хирров на нас натравили не драххи. Наоборот, это люди их вызвали, чтобы сразиться с драххами! Но это обернулась нам же во вред. И только драххи помогли нам победить. И столько раз всё менялось! Когда-то давно люди тоже владели этой информацией, но… всё равно постоянно сражались с драххами. Обращались к хиррам. Ниатари рассказывали, что им предстоит, и они не берегли себя и свою честь. Драххи вымирали. Столько всего было, Иви…
— Странно, что храмовники этого не знают, — пробормотала я.
— Знают, — мрачно отозвался Картер. — Мастер Фербонн просто не мог не знать! И всё же связался с Хаосом. Мы думали, это мы контролируем хирров. А получается, именно они контролируют Фербонна и остальных! Именно они побуждают использовать тёмные силы! И тем самым создают себе дополнительные пути в наш мир. На самом деле им нужно только одно: сила. Магия, или Прада, или какие там есть ещё разновидности.
