— Извините, — перебил его Андрей, поднимаясь. Подойдя к рабочему столу, нажал моргающую красным кнопку интеркома: — Слушаю.
— Объект восемь, — раздалось по громкой связи. — Подозрительный контакт. Вы просили докладывать немедленно.
— Принято, — оглянувшись на Трубецкого, ответил Андрей. — Всю информацию на планшет.
— Принято, — отозвались с той стороны. — Всю информацию на планшет…
— Что-то серьезное? — когда затих фоновый шум, доносившийся из операторской, поинтересовался Трубецкой.
Андрей вздрогнул — вроде и не «отключался», но вопрос князя стал неожиданностью, — прихватив планшет, развернулся:
— Наследник Волынских попросил присмотреть за одной из дочерей. Изменилось поведение. Опасается, как бы во что не вляпалась.
— Инга или Марина? — поинтересовался Трубецкой.
Внешне — не придерешься, спокоен и незыблем князь, но Андрей вряд ли ошибся, посчитав, что тот зацепился за сказанное.
Впрочем, ничего удивительного в этом не было. Волынские — род, из приближенных к императору. Более того, одна из императорских внучек благосклонно принимала знаки внимания от старшего внука Волынского.
И хотя в этом возрасте говорить о серьезных планах на будущее не приходилось, шанс, что отношения закончатся браком, имелся.
Но и это было еще не все. Род Волынских славился магами-прикладниками, многие из которых работали на военное ведомство. При таких раскладах и не захочешь, а начнешь дуть на воду.
— Марина, — бросив взгляд на присланную фотографию, нахмурился он.
Трубецкой поднялся. Подойдя, встал рядом, развернул планшет в руке Андрея так, чтобы не бликовал экран.
Фотография была четкой, словно позировали. На заднем фоне здание Университета, в котором училась Марина. Не все — подъезд, из которого выходила. Рядом с ней парень…
Эту смазливую физиономию Андрей точно видел, но…
Аналитики, конечно, разберутся, но вот это… видел, ему совершенно не нравилось.
— Знаешь? — подался вперед Трубецкой.
Андрей только качнул головой. Видел мельком, не так давно, но в памяти осталось. Значит…
— Даже так… — протянул он, сообразив, с чем могло быть связаны выверты памяти.
Оставив планшет Трубецкому, обошел стол. Сел, тут же пододвинув ближе мышку стационарного компа.
Файлов в нужной папке было немного. Начав с последнего, просмотрел запись, пройдя по меткам, выставленным технарями. Нужной физиономии на записи не оказалось. Как и на последующей, и еще на одной.
Тем, который искал, оказался последний файл. Точнее, первый, если упорядочить по датам. Да и «листать» далеко не пришлось. Остановился уже на четвертой отметке.
— Неожиданно, — произнес за его спиной Трубецкой.
— И не говорите, — медленно выдохнул Андрей. Как обычно, все это было совсем не вовремя.
— Это в каком? — правильно опознал картинку на экране Трубецкой.
Ночной клуб. Сашка у барной стойки и парочка: парень с девушкой, стоявшие рядом со стулом, на котором сидела крестница.
— «Юпитер» Ушаковых, — ответил Андрей, вглядываясь в лицо парня.
Лет девятнадцать-двадцать. Смазлив, но не излишне, присутствовала в чертах лица определенная мужественность. Да и взгляд… Метка поставлена удачно, парень как раз в анфас, так что цепкость в его взгляде видна четко.
Жаль, основания заинтересоваться этими двоими у него имелись, но слишком многое тогда происходило, чтобы отвлекаться, как ему казалось, на непрофильные события.
— Это тот, куда я отправлял своего Сашку? — В голосе Трубецкого проявилось напряжение.
— Именно! — посмотрел на него Андрей. — А эти двое — завлекалы из «Валите в свою провинцию». И как вы понимаете…
Он не закончил, да и не требовалось. Тщательная проверка студентов Университета показала, что эта зараза до главного столичного ВУЗа пока не добралась.
Судя по всему, ситуация менялась. Не в лучшую сторону.
* * *
Жизнь и здоровье целителя важнее жизни и здоровья пациента!
Исключений из этого правила два — император и его наследник, да и то с нюансами, учитывавшими возраст одного и наличие здорового сына у другого.
А еще в работе целителя МЧС имела значение постоянная оценка ситуации.
Именно этому нас сегодня и учили. Оценке!
Сколько на месте происшествия целителей? Каков уровень их квалификации? Опыт работы на выезде? Сколько пострадавших в той или иной сортировочной группе? Какова вероятность утяжеления состояния пораженных. Насколько ты имеешь право выложиться, чтобы, случись кризисная ситуация, был способен пусть и не блокировать ее полностью, так хотя бы обеспечить «дожитие» пациента до момента оказания полноценной помощи. Ну и, едва ли не главное, риск для самих целителей, связанных с местом происшествия.
Первый час мы отрабатывали условный ЧС в спокойном ритме, обсуждая каждую из предложенных Людмилой Викторовной ситуаций.
Действовали, как первая бригада по принципу ОБЛДМ: обзор — быстрая оценка масштаба происшествия; безопасность — обеспечение безопасности персонала на месте происшествия; лечение — экстренная помощь пострадавшим с угрожающими состояниями; доклад — обратная связь с руководителем; мероприятия — определение приоритетов, экстренная помощь, транспортировка.
А вот затем времени на принятие решения становилось все меньше, а вводных, требовавших внимания, все больше.
Не знаю, как остальные, но к окончанию факультатива я пришла с неожиданной мыслью о том, так ли хотела быть целительницей, как мне это казалось еще недавно?
Если говорить откровенно, то на медицину катастроф меня никто не тянул, что позволяло отказаться от затеи без малейшего намека на какие-либо отрицательные последствия для учебы. Но ведь характер! Не зря отец иногда заявлял, что я не Близнец, что соответствовало месяцу рождения, а баран. Такая же упертая.
Судя по тому, что видела вокруг себя, таких баранов здесь было много.
— Выдохлась? — перехватил меня Кир, стоило оказаться в коридоре.
— Сторожишь? — даже не притормозив, бросила я не него подозрительный взгляд.
Из аудитории выходила последней из студентов. Предупредила Людмилу Викторовну о встрече с княгиней Воронцовой, о которой договаривался Илья.
— Охраняю, — хмыкнул он. Когда удивленно вскинулась, ощерился довольной улыбкой. — Да не парься. Просто надо поговорить.
— О чем? — остановилась я.
Кир машинально сделал еще один шаг. Развернулся:
— Прямо здесь? — огляделся он.
Народу в коридоре было немного. Точнее, только мы вдвоем.
— А что тебе мешает? — провокационно приподняла я бровь.
Вряд ли он собрался пригласить на свидание. А для всего остального…
Кир и Петр — парни видные. Высокие, широкоплечие. Про кубики пресса можно только догадываться — с обнаженным торсом ни одного, ни другого я не видела, но догадки в данном случае оказались верными. На факультативе оба находились без пиджаков, рельеф под приталенными рубашками определялся четко.
Да и внешностью предки их не обидели. Не сказать, что совсем уж расписные красавцы, но лица у обоих приятные. И, что не менее важно, мужественные. Таким хочется доверять, потому как чувствуется в них не только сила, но и надежность.
А то, что наша первая встреча не задалась…
Уже и тогда они не вызвали у меня ни малейшего отвращения. Если только подумала, что выпендрежники.
— Да ничего, — кивнул он на окно, предлагая отойти в сторону.
Спорить не стала. Подойдя, присела на подоконник, благо были те низкими и широкими. Как раз для утомленных учебой студиозусов.
— И долго будешь молчать? — расправив юбку, поторопила я.
Кир как-то задумчиво посмотрел на мои ноги и только после этого поднял голову:
— Мы с Петькой хотим, чтобы ты была в нашей тройке.
Хмыкнув, бросила взгляд на дверь кабинета, в котором проходило занятие.
Триста первая аудитория располагалась в начале коридора, который вел к главной лестнице. Мы же с Киром шли к другой, в конце. Так было ближе к гардеробу и выходу на стоянку.
