и его тон больше не казался убийственно спокойным, что всегда являлось нехорошим знаком. – Но она больше не смертная.
Очень странно было такое слышать, хотя я это уже знала.
– Да, она не смертная, – подтвердил его отец.
Он изучал меня так пристально, что было трудно стоять и никак не реагировать. Тем более что обычно так меня рассматривали те, кто пялился на мои шрамы. Хотя я не думала, что он сейчас их вообще видел.
– И ты не вампир. Никто из них не может выходить на солнце иди находиться среди наших сородичей вскоре после обращения и держаться так спокойно.
– И я так думаю, – согласился Кастил. – Ты можешь объяснить, что произошло?
Его отец долго не отвечал, и хотя я на нем сосредоточилась, ничего от него не чувствовала.
– Должно быть, это из-за ее происхождения. Ее кровной линии, – сказал он. – Это сыграло роль. Она ощущается… я даже не понимаю как.
Зазвенели предупреждающие колокольчики – их вызвал внезапно возникший у меня во рту жгучий вкус внутренней борьбы. Знал ли он больше, чем говорил? Интуиция подсказывала, что да. Я оглядела зал и увидела вокруг только вольвенов. Я набрала побольше воздуха.
– Аластир сказал, что я родня…
– Могу лишь представлять, что тебе наговорил Аластир, – перебил король Валин. – Что-то может быть правдой. А что-то – нет. И есть то, что я и моя жена, вероятно, сможем подтвердить.
Мое сердце екнуло, и я ощутила тепло тела Кастила – он придвинулся и прижался к моему бедру.
– Но?
– Но я не буду вести этот разговор без Элоаны, – ответил король, и мое сердце дрогнуло. Он поймал мой взгляд. – Знаю, что прошу о многом, откладывая это, но она должна принять в нем участие.
Меня просили подождать, чтобы разобраться, в самом ли деле я происхожу от короля Малека. Отложить объяснение, почему я не стала вампиром, когда Кастил вознес меня. Разумеется, я не хотела ждать, но посмотрела на Кастила. Он на мгновение встретил мой взгляд, а затем повернулся к отцу.
– Отец, ты просишь о многом.
– Знаю. Но точно так же, как ты пойдешь на все ради жены, я сделаю все, чтобы защитить свою.
– От чего ее нужно защищать? – спросил Кастил.
– От истории, которая преследует нас века, – ответил его отец, и я поежилась. Он медленно встал. – Ты можешь настаивать, но без Элоаны я не буду об этом говорить. Можешь ее позвать сейчас, если хочешь, но я полагаю, у вас есть еще одно неотложное дело.
Аластир.
– И думаю, ты захочешь, чтобы я поговорил с твоей матерью до того, как она узнает, что ты держишь меня здесь, – продолжал король с иронией в голосе. – Кроме того, это даст вам время отдохнуть – вам обоим. Вы ехали без остановок и через многое прошли. Но решать вам.
Кастил посмотрел на меня. Скрепя сердце я кивнула.
– Уверена? – тихо спросил он.
– Да, – подтвердила я, пусть мне и хотелось кричать от разочарования.
Грудь короля поднялась.
– Спасибо. Думаю, нам всем не помешает это лишнее время.
Я ощутила крохотные шарики тревоги. Аластир сказал, что родители Кастила не были замешаны в заговоре, но у короля есть причина отложить разговор – он хочет, чтобы присутствовала его жена.
– Думаю, будет в высшей степени разумно сохранить в тайне произошедшее в руинах от всех, кого там не было, – посоветовал он. Иными словами, никто не должен знать, что Кастил вознес меня. – А все здесь присутствующие поклянутся хранить тайну.
– Согласен, – сказал Кастил.
– Но вы ведь почувствовали во мне что-то странное? – Я переводила взгляд с одного на другого. – Разве любой, кто тоже сможет это почувствовать, не поймет?
– Они всего лишь поймут, что ты не вампир и не смертная. Их ощущения не скажут, что произошло, – объяснил король.
Это определенно успокаивало. Но что насчет деревьев Эйос? Перемена с ними должна насторожить народ Атлантии.
– Итак, я свободен и могу уйти? – спросил он у сына, и я не смогла понять, говорит ли он серьезно.
Кастил кивнул. Киеран и остальные вольвены проследили, как король идет к нам. Остановившись в нескольких футах, он устремил взор на сына. Оба молчали. Я не была настолько наивной, чтобы считать, будто в их отношениях не возникло трещины, хотя и желала, чтобы этого не случилось. Я лишь надеялась, что это можно исправить.
Король Валин перевел взгляд на меня.
– Прости за то, что с тобой сделали, когда ты только приехала, и потом. Это не Атлантия. Ни Элоана, ни я не допустили бы этого, если бы знали, что задумал Аластир. – Сквозь его стены прорвалось сочувствие. – И я знаю, что мои извинения мало что изменят и не исправят того, что случилось, – последствий предательства и причиненного зла. Того, что совершили Аластир и его сообщники.
Я кивнула.
– Всё…
Я остановилась, прежде чем сказать, что все хорошо. Потому что ничего хорошего в этом не было. Поэтому я смогла только еще раз кивнуть.
Король Валин повернулся к сыну.
– Могу только предполагать, что ты собираешься сделать с Аластиром и остальными, кого держат в подземелье, но постарайся, чтобы он не пережил эту ночь. В противном случае его казнят утром. И пока корона лежит на моей голове, я лично позабочусь, чтобы привести в исполнение этот приказ.
Хотя меня радовало то, что он не требует снисхождения для Аластира, слова насчет короны вызвали во мне волну беспокойства. Я знала, что они означают, хотя он и не выразился более ясно. Он полагал, что ему не долго осталось носить корону.
– Он не переживет эту ночь, – заверил Кастил. – И никто из них.
Король Валин кивнул и мгновение медлил.
– Приходите к нам, когда подготовитесь. Мы будем ждать.
Отец Кастила обошел нас, и вольвены расступились перед ним.
– Подождите. Пожалуйста! – Чувствуя на себе взгляд Кастила, я повернулась к его отцу, остановившемуся у двери. Он оглянулся на меня. – Вы были в руинах в Пустошах. Спасибо, что помогали Кастилу, помогали мне. – Я надеялась, что позже не окажусь дурой за то, что поблагодарила его. – Спасибо.
Король Валин склонил голову набок.
– Не стоит благодарить. Ты теперь семья. Конечно, я бы тебе помог.
* * *
Дом.
Киеран сидел рядом со мной в облике вольвена, а я стояла между кипарисами под пробивающимися сквозь ветви лучами лунного света. С утеса открывался вид на темные в этот час воды бухты Сэйона, в которых отражались темно-синие и черные краски ночного неба. Отсюда виднелись огни города – они сверкали как звезды, решившие отдохнуть за деревьями и долинами. Все это походило на прекрасное, почти неправдоподобное полотно. И немного напомнило Карсодонию, но даже среди ночи по бухте обычно плавало множество судов, развозивших пассажиров и товары. Но сейчас здесь царил покой, тишину нарушали только шум водопадов и далекие крики ночных птиц, и я с удивлением и радостью почувствовала то же, что и когда стояла в Покоях Никтоса.
Я по-прежнему чувствовала себя дома.
Неужели моя кровная линия и итер в ней помнили эту землю, этот воздух и это море?
