Он задержал дыхание и зажмурился и, видимо, поэтому пропустил тот момент, когда рядом с Гором появилась тоненькая девичья фигурка. Парень тоже заметил Анару, только когда та преградила ему дорогу и буквально повисла у него на шее. Он рассмеялся, подхватил свою любимую и поцеловал, нимало не смущаясь толпы за спиной. Умом Гор, конечно, понимал, что гуманнее было бы избавить девушку от зрелища казни, но, увидев её, уже не мог ощущать ничего, кроме благодарности судьбе за этот прощальный подарок.
– Ну всё, беги к отцу,– прошептал он на ушко любимой, снова опуская свою драгоценную ношу на землю. – Я обязательно к тебе вернусь в следующей жизни. Ты мне веришь?
– Разве ты не понял,– Анара состроила хитрую гримаску,– мы теперь всегда будем вместе и в жизни, и в смерти. Пойдём,– она взяла Гора за руку и потянула к обрыву. У бедняги от неожиданности перехватило дыхание, он упёрся и беспомощно обернулся к отцу, словно собрался просить его помощи. – Даже не думай,– строго сказала Анара, враз пресекая его попытку. – Я всё равно уйду за тобой, только одной будет страшнее. Ты же меня не бросишь сейчас?
Она не шутила, Гор понял это сразу, и не передумает. Данная сгоряча клятва связала любимую со смертником. А может быть, дело было вовсе не в клятве? Вдруг Сабин прав, что для Анары жизнь в разлуке так же невозможна, как для него самого? И Гор смирился, он сжал узенькую тёплую ладошку, и дальше они пошли уже вместе.
– Собрался улететь на небо без меня, Ангел? – раздался за их спинами голос Сабина, когда до края обрыва оставалось уже не больше десяти шагов.
Гор отпустил руку Анары и бросился в объятья брата.
– Я уже решил, что нам не удастся попрощаться,– с чувством произнёс он.
– А чего нам прощаться,– Сабин притворно удивился,– я не собираюсь с тобой расставаться, братишка,– он встал рядом с Гором с другой стороны от Анары и взял его за руку.
– Вы что, сговорились? – приговорённый уже чуть не плакал, но вырваться из рук любимых родственников не мог, он ещё недостаточно для этого окреп. Через пару секунд вся троица уже стояла на краю и заглядывала вниз.
– Не бойся, милая,– Гор обернулся к Анаре,– больно будет лишь одно мгновение.
– Сам не бойся,– огрызнулась она весело.
– А как он собирается тебя этим убить? – задумчиво проговорил Сабин.
– Он заблокировал моё сознание,– пояснил Гор,– я не смогу выйти из тела.
Сабин на секунду задумался.
– Ладно, это вариант,– выдал он результат своих раздумий,– думаю, у меня получится без посторонней помощи.
– Бустер, ну хоть ты не умирай,– взмолился Гор,– у отца ведь тогда совсем никого не останется.
– Давай на счёт три,– предложил брат, не обращая ни малейшего внимания на мольбы приговорённого.
Но успел он досчитать только до одного, всех троих словно парализовало. Подошедшие охранники оттащили их безвольные тела от края обрыва. Оставив толпу соплеменников за спиной, Венн подошёл к стоявшим без движения заговорщикам и снял парализующее воздействие.
– Ну и кто из вас это придумал? – грозно спросил он. – Гора я не подозреваю, ему бы и в голову не пришло подвергать вас двоих опасности.
Сабин и Амара одновременно пожали плечами, они и в правду действовали не сговариваясь и каяться не собирались. Венн со смесью восхищения и досады смотрел на своих бесстрашных отпрысков и прикидывал, как ему следует поступить: посмеяться над их выходкой или убить на месте.
– Молчите, бунтовщики? – язвительно бросил Создатель. – И что мне сейчас помешает обездвижить вас двоих и отправить Гора умирать у вас на глазах?
Приговорённый невольно бросил взгляд в сторону обрыва, а бунтовщики тут же встали с двух сторон от него и взяли его за руки. Венну захотелось расхохотаться от этого их наивного протеста, но в то же время он не мог не оценить искреннюю преданность Сабина и Анары.
– Ты нас на всю жизнь собираешься обездвижить, отец? – с притворной почтительностью обратился Сабин к грозному повелителю жизни и смерти.
Ультиматум был настолько наглым и откровенным, что, если принять его всерьёз, то казнить действительно следовало всех троих, оставалось только обратить всё в шутку.
– Чем же ты заслужил такую любовь, Ангел,– обратился Венн к приговорённому сыну,– что они готовы умереть за тебя даже не для того, чтобы спасти, а просто за компанию.
Слова отца не вызвали даже тени улыбки на лице Гора, глаза бедняги подозрительно блестели от подступивших слёз, а губы заметно дрожали. Похоже, парень не готов был принять эту жертву, ему проще было самому умереть. Недаром парочка бунтовщиков крепко держала его за руки, он запросто мог сорваться и спрыгнуть вниз, просто чтобы положить конец этой войне отца со своими детьми. Гор с усилием втянул воздух через плотно сомкнутые губы и всё же нашёл в себе силы ответить.
– Я не знаю, за что они меня любят,– он беспомощно пожал плечами,– может быть, потому что я тоже их люблю.
– Ладно, живи, раз у тебя нашлись такие защитники,– провозгласил Создатель, и сам почувствовал невыразимое облегчение.
Он демонстративно отвернулся от застывшей в ожидании приговора троицы, как бы подводя конец дискуссии, и величественно прошествовал по направлению к посёлку. Молчаливая толпа обескураженных зрителей потянулась за своим предводителем, а Гор, Сабин и Анара ещё долго стояли обнявшись, не в силах двинуться с места. Когда последний житель посёлка покинул место так и не состоявшейся казни, они снова взялись за руки и подошли к краю обрыва. Им было необходимо ещё раз ощутить то необыкновенное чувство единения и душевного родства, что посетило их, когда все трое были готовы умереть, только чтобы не расставаться, чувство, сделавшее их бесстрашными. А ещё это было прощание с родным домом и прежней жизнью, ведь после столь скандально прерванной казни дети Создателя уже не могли оставаться в посёлке. Официально это была ссылка, а в действительности – освобождение. Отец обеспечил своих деток всем необходимым, для Создателя это была не проблема, и они отправились в большой мир все вместе, им даже в голову не пришло расставаться. На прощанье Гор зашёл к отцу.
– Как же ты решился нас отпустить,– спросил он в лоб,– если от Анары зависит судьба сотен Создателей? Или это неправда?
– Не дерзи,– прикрикнул на него Венн,– я никогда тебе не врал, мне совершенно ни к чему это делать, просто у меня пока нет сил приговорить моего сына к смерти в третий раз,– Гора от такой откровенности пробил озноб,
