Со стыдом Алана поняла, что мало расспрашивала подругу о ее жизни, и решила сегодня же это исправить. Мысли о наставнике Келлане чуть поблекли, и она рванулась за ушедшей уже довольно далеко вперед длинноногой Хелки.
— Так что на кухне-то?
— Там то, что нужно каждой принцессе! — гордо заявила Хелки, срывая с каштана последний коричневый лист и втыкая его в кудри. — Там платье для бала! Ты же хочешь потанцевать с таинственным наставником?
Алана еле поспевала за ней.
— О чем ты?
— Скоро праздник. Я так понимаю, раз ты теперь шепчущая, ты тоже будешь в общем зале, да? Все там будут. Наставники, директора, герцоги, бароны, маркизы — ну, те, что как-то связаны с Приютом. И мы. И я не позволю тебе идти в этой своей рабочей робе или в том синем служебном платье. Поэтому я решила сделать тебе подарок на поступление.
Хелки, наконец, обернулась. Глаза ее сияли. Сердце Аланы сжалось от нежности: Хелки заботилась о ней даже когда они не виделись, и это пристыдило Алану, с головой ушедшую в общение с Келланом и избегавшую подругу последние дни. Хотя на бал идти Алане не хотелось, хотя бы потому, что она совсем не умела танцевать, в чем она призналась Хелки. Та только рассмеялась.
— Все зависит от партнера!
— Я любому ноги отдавлю, — в тон ей отозвалась Алана. — Даже идеальному танцору.
— Идеальный кавалер тебя поднимет, — шепотом сказала Хелки, заговорщицки расширив глаза. — И закружит… И тебе будет все равно, что ты не умеешь танцевать.
— А у тебя есть такой идеальный кавалер?
— Ну… — неожиданно Хелки смутилась. — Я могу тебе немножко рассказать, только пожалуйста, не говори никому, ладно? Даже наставнику. Особенно ему.
— Хорошо, — заинтересованно ответила Алана. — Хотя это звучит довольно странно.
— Я очень надеюсь потанцевать с одним из директоров, — подмигнула Хелки, а потом почему-то отвела глаза и спрятала лицо за копной так удачно упавших на скулы волос.
— С кем? — почти против воли спросила Алана.
— А ты их знаешь? — улыбнулась Хелки.
— Не знаю, — грустно согласилась Алана. — Можешь немножко рассказать? Мне ведь с ними еще обучение обсуждать…
— Ну, их четверо, — начала Хелки, явно радуясь, что Алана не настаивает на своем первом вопросе, не понимая, что Алана собиралась задать его снова. — Ингард, Келлфер, Роберт и Син. Ингард очень добрый, он очень любит Приют. Я слышала, он был единственном директором когда-то. Роберт очень красивый, ты его когда увидишь, поймешь, о чем я. У него есть целый клуб почитательниц, и я их понимаю. Келлфер… Не знаю, он меня всегда пугал. Он смотрит так, будто режет. Если с ним поссориться — вылетишь из Приюта в два счета. И Сина ты знаешь… Син — самый главный в Приюте. Самый сильный. Самый загадочный. Говорят, ему очень много лет, и что он владеет столькими магическими техниками, сколькими не владеет больше никто. Ну и я же немного о нем рассказывала, — совсем стушевалась она, не оставляя в Алане сомнений по поводу того, кто же стал для Хелки идеальным кавалером.
— Ничего себе! — только и сказала Алана.
— Ну а что… — Хелки не поворачивалась. — Слушай, я не знаю, может, я и не буду с ним танцевать. Просто я хочу попробовать его пригласить. Вдруг согласится.
— А директорам можно танцевать с послушниками? — возразила Алана.
— Скорее всего, нет, — как-то лукаво ответила Хелки. — И вообще, Син не единственный… Там еще герцоги будут.
— Ясно-ясно, — отступила Алана, улыбаясь.
49. Алана
— Вот, смотри, оно из двух частей, — рассказывала Хелки, разворачивая сверток. — Нижняя — простое платье так любимого тобой коричневого цвета, но единственного его приличного оттенка. А верхняя, — она встряхнула пышную легкую накидку, — вот такая темно-синяя. Шикарно, да? У нас их создает одна мастерица из почти выпустившихся. Вкус у нее что надо. Смотри, какая тонкая ткань! Я почему его не стала у себя оставлять, у меня там еще один нос, я живу не одна, как ты. И моя соседка жуть как обожает наряды. Если бы оно просто висело в шкафу — было бы уже на ней. Я когда его заказала, думала, ты еще тут… Ну, работаешь. Хотела, чтобы сюрприз был. А потом ты вернулась, такие новости, я и забыла совсем.
Алана погладила лежащее на ее бывшей кровати платье. Оно было намного грубее созданного Аринеллой и совсем не таким нежным, как обнимавшая ее плечи шаль, но все же очень мягким. Теплый насыщенный цвет оттенял ее светлую кожу, и она даже залюбовалась сочетанием. Платье было совсем простым, аккуратным, длинным, с рукавами по середину предплечья. Алане очень нравилась эта лаконичность. Лежащая рядом «вторая часть», невесомая, но плотная синяя накидка, расшитая какими-то диковинными цветами, выглядящая такой роскошной, нравилась ей намного меньше. Но сказать об этом Хелки она не решилась: та расхваливала синеву, пышность и необычность верха.
— Спасибо, — прошептала она, заходя за занавесь из кожи и раздеваясь. — только тут нет зеркала.
— Я буду твоим зеркалом, — бодро отрапортовала Хелки. — Выглядишь потрясающе. И даже волосы укладывать не нужно. Как влитое. Только вот… — она накинула на плечи Аланы накидку, прихватила ее кричащим золотым поясом. — Вот. Теперь тебя от кровной герцогини не отличишь.
«Забавный выбор слов», — подумала Алана.
— Спасибо, — повторила она громче, встречаясь со взглядом наставника Келлана и мгновенно загораясь щеками. — Тут… он.
Хелки, драпировавшая ткань под поясом, обернулась. В этот раз Келлан не скрывался.
— А мы готовимся к Дню Нанесения, — непосредственно сказала Хелки. — Правда, ей невероятно идет?
Алана не знала, куда деться.
— Да, очень красиво, — мягко ответил наставник, обходя табуретку и поднимая с нее скинутую Аланой впопыхах шаль.
— Ну… — Хелки замялась. — Я тогда пойду что ли. Наставник Келлан, Алану же пригласят на бал, хотя она еще не послушница? И ей надо пойти, если даже она не хочет? — спросила она уже в дверях.
Келлан кивнул. Хелки улыбнулась, подмигнула Алане так, чтобы наставник этого не увидел, и выпорхнула, оставив Алану с Келланом наедине.
Алане казалось, она сейчас провалится сквозь землю от смущения. Она попыталась снять накидку, но та, перехваченная поясом, не хотела поддаваться. Келлан подошел к ней, ласково улыбаясь, и распустил пояс. Кусок невесомой ткани опал на пол, и он накинул вместо него шаль.
— Мне не идут такие вещи, — оправдываясь, сказала Алана. — Знаю. И я не умею их носить. Это платье леди, из меня никакая леди.
Келлан пригладил шаль на ее плечах. Он молчал, но теплые глаза его искрились зеленью, и Алана вспыхнула, поймав нежный взгляд.
— Нашла чего смущаться, — тихо, но не шепотом проговорил он, обнимая Алану. — Тебе идут и роскошь, и простота. Мне очень нравится, что, несмотря на это, ты любишь простоту.
Алана смущенно опустила глаза в пол. Наставник держал руки на ее плечах, стоял совсем рядом. Ей хотелось попросить его уйти и подождать, пока она оденется в обычную для себя одежду, но это казалось неуместным. Его прохладные губы коснулись ее разгоряченной щеки там, где горел стыдливый румянец, и Алана застыла. Он поцеловал и вторую ее щеку, так же, медленно, не торопясь, а затем легко огладил скулу кончиками пальцев.
Не отдавая себе отчета в том, что делает, Алана приподнялась на цыпочки и… встретила его стремящиеся к ее губам губы.
Казалось, мир перестал существовать. Ее первый поцелуй! Нежный, горячий, наполненный такой любовью, что Алане захотелось остаться в этом моменте навеки. Не были ничего, кроме его губ, его тяжелых и теплых рук, его едва уловимого запаха — аромата трав. Он продолжал целовать ее нежно, будто боясь повредить, и Алане захотелось крикнуть «Не сдерживайтесь!», но вместо крика она сделала пол шага и прижалась к нему очень крепко.
Он оторвался от ее губ, и когда она сделала вдох, снова соприкоснулся с ней губами. Этот жест был почему-то даже интимнее поцелуя. Алана спрятала свое горящее лицо у него на груди, чувствуя, как Келлан перебирает ее волосы.
