— Вы были вороной!
Он загадочно улыбнулся.
— А ты из Пророчества. Та, чей Свет сияет ярче, чем у других, и которая будет биться с Тьмой, когда никто не сможет, чтобы сохранить искру. Даже в самый темный миг своего сна ты смогла создать огонь. Поэтому я верю, что ты и только ты можешь победить Танаса и изгнать его темную душу навеки.
Пораженная го словами, я замотала головой.
— При всем уважении, Эмпоте, вы ошибаетесь. Я не могу быть таким спасителем.
Он приподнял брови от моего протеста.
— Почему нет?
— Я — не Защитник, как Феникс, не Воин, как Джуд, — возразила я. — Я могу быть Первым Предком, но, как я поняла от Калеба, моя цель — поддерживать Свет горящим, а не бороться с тьмой.
Эмпоте опустил трубку и пристально посмотрел на меня.
— Тьму можно отогнать только Светом!
Нервничая из-за его предсказания, я встала, вдруг желая покинуть вигвам.
— Я благодарна за спасение моей жизни, Эмпоте, но тут какая-то ошибка, — я пятилась от него к выходу. — Я хочу к друзьям, пожалуйста. Вы можете сказать мне, где они?
Эмпоте мудро кивнул, указал кривым пальцем на вход, и вошел Феникс.
— Ты жива! — он обнял меня так сильно, что я ощущала биение его сердца. Он отодвинулся и заглянул в мои глаза, в его глазах были тревога и вина. — Я так переживал. Ты была без сознания день и ночь. Мы думали, ты не выдержишь… — он умолк и повернулся к целителю. — Спасибо, Эмпоте. Ты совершил чудо!
Эмпоте отмахнулся от похвалы и ответил:
— Нет. Чудо в твоих руках.
Феникс склонил голову и посмотрел на меня.
— Что это значит?
Я не успела ответить, ворвалась Джуд.
— Нужно сейчас же уходить! — сказала она с тревожным видом. — Тарек заметил еще два дрона в небе. Танас нашел нас.
Феникс выглянул осторожно из вигвама и выругался.
— Мы не убежим пешком. Дроны догонят нас.
Эмпоте кашлянул.
— Я могу помочь, — сказал он.
— У вас есть лошади? — с надеждой спросил Феникс.
Эмпоте усмехнулся.
— Не лошади. Кое-что лучше. Пикап!
36
— Мы не можем ехать быстрее? — спросила Джуд, тревожно глядя на безоблачное синее небо в поисках дронов.
— Только если со склона, — ответил Эмпоте с кривой улыбкой. — И лучше держаться средней скорости и не привлекать к нам лишнего внимания.
Мы впятером набились в ржавеющий и скрипящий пикап. Пахло теплой кожей, горячим топливом и табаком, и машина была такой старой, что там был кассетный проигрыватель. Эмпоте вел одной рукой, другая свисала из окна. Теплый ветер пустыни трепал его черные волосы, пока он щурился, глядя на шоссе в песке впереди нас.
Феникс поглядывал время от времени в заднее окно, проверял, не ехали ли за нами машины, а Тарек и Джуд следили за небом. Тарек наткнулся на целителя в пустыне и рассказал о нашей беде. Шансов пересечься в этой пустоши было почти ноль, и я подозревала, что Эмпоте уже шел ко мне на помощь, интуиция вела его, как Феникса и Джуд тянуло ко мне раньше.
— Вижу один! — завопил Тарек, указывая на север. Я сидела, напряженная и тихая, между Эмпоте и Фениксом, Джуд выглянула из окна, следила за полётом дрона. Я заметила, что ее раненая рука уже не была перевязана, ее тоже явно исцелил Эмпоте.
— Нет, это был самолет, судя по звуку, — сказала Джуд, мы сели ровно. — Думаю, пока мы от них оторвались, — добавила она.
— Если так, можно ехать в Хейвен, — сказал Феникс. Эмпоте сверкнул с шоссе на тропу, вдали появились знакомые зубчатые горы. — Но мы не можем расслабляться, — напомнил Феникс, оглядываясь на шоссе. — Танас так просто не сдается.
Другие разглядывали небо, а я повернулась к Эмпоте.
— Вы знаете, куда едете, верно? — сказала я.
— Конечно, — ответил он, ловко огибая кочки и ямы на дороге. — Я — мохаве. Это наша земля. Я убедил старейшин позволить Калебу построить Хейвен в одном из наших священных мест. Они понимали, что это даст защиту, важность защиты Света.
Эмпоте резко повернул руль, поехал на север по асфальту с выбоинами. После мили на горизонте появился одинокий городок.
— Вы всегда были Целителем Души? — спросила я.
Эмпоте кивнул.
— В какой бы жизни я ни рождался, я был целителем, так или иначе. В одни века это было благословлением, в другие — проклятием, — он с сожалением покачал головой. — Люди часто боятся о том, чего они не понимают. Среди мохаве меня уважают как целителя, но во время испанской инквизиции меня сожгли заживо как ведьму.
Моя кожа вдруг стала горячей, запах топлива в кабине стал едким запахом горящих волос и дерева. В открытое окно залетали крики страдающих, и я подумала на миг, не было ли это радио. А потом я заметила в лобовом стекле отражение огня, седовласая женщина была привязана к колу, окруженная горящим деревом.
— Я помню! — охнула я в ужасе.
Эмпоте мрачно и с сочувствием взглянул на меня.
— Тогда это твой Проблеск того темного периода, — серьезно сказал он, мы приближались к заброшенному городу шахтеров. — Наши души встречались только в этой жизни.
— Может, я опоздала вас спасти, — сказала я, отгоняя жуткое видение.
— Может, нам было суждено встретиться только сейчас, — Эмпоте мудро улыбнулся. — Мало быть в нужном месте в верное время. Нужно быть верной личностью в том месте и времени. Наверное, ты не была готова, а, может, — он понизил голос почти до шепота, — я не был готов узнать тебя как ту, кем я тебя считаю.
— О чем вы говорите? — Феникс отвернулся от заднего окна.
— Пророчество Души, — ответил Эмпоте.
Джуд вернула голову в машину, ее волосы растрепал ветер.
— Ты веришь в эту сказку, старик? — она ухмыльнулась.
Эмпоте многозначительно посмотрел на меня.
— Полностью.
Джуд с жалостью покачала головой.
— Тогда ты не такой мудрый, как я думала. Пророчество — выдуманная история, чтобы дать нам надежду в безнадежной битве.
Рот Феникса раскрылся.
— Джуд! Так ты думаешь? Что наш бой безнадежен?
— Но мы же не побеждаем? — ответила Джуд.
— Может, пока нет, но такое отношение делу не поможет, — яростно спорил Феникс.
Джуд хмуро глядела на него.
— Как и вера в ложные пророчества!
Стало тихо, кроме шума ветра и шелеста шин на грубом асфальте. Я сидела между Эмпоте и другими, ощущая себя неловко, как неприглашенный гость на частной вечеринке.
«Только я не знала о Пророчестве? — думала я. — Почему Калеб или Феникс не упоминали его раньше?».
Мы ехали по городу-призраку, выгоревшие на солнце здания были неприятными.
— Надежда — единственное, что сильнее страха, — заявил Эмпоте. — Важно хранить надежду в сердце. Пророчество — не миф, а правда.
— Нам уже давали ложные обещания, — сказал Тарек, — и с трагичными последствиями. Почему ты уверен, что это правда?
Я посмотрела на Эмпоте, удивляясь тому, что уже были заявления, и что пошло не так в прошлом. Я стала сильнее сомневаться в суждениях мохаве.
Эмпоте повернулся для ответа.
— Потому что… — начал он.
Вдруг предмет упал с неба, рухнул перед пикапом. Эмпоте ударил по тормозам, и мы резко остановились.
— Что это было? — заорал Феникс.
Мы посмотрели на небольшой кратер в дороге.
— Какой-то снаряд? — со страхом спросила я.
— Оно по нам не попало, — отметила Джуд.
