записку, кладешь внутрь и называешь имя того, кому хочешь отправить. Разумеется, у него должна быть подобная шкатулка. И письмо оказывается у адресата.
— Видимо, и об этом господин Маеллин забыл мне поведать, — процедила я, думая о том, что уже давно могла отправить бабушке весточку. — Можете в следующий раз написать, чтобы бабушке Энни передали, что у меня все хорошо, и я постараюсь вернуться, как можно скорее?
— Конечно, — улыбаясь, кивнул дядюшка. — К слову, госпожа Энни идет на поправку, ее жизни уже ничего не угрожает.
— Конечно, — улыбаясь, кивнул дядюшка. — К слову, госпожа Энни идет на поправку, ее жизни уже ничего не угрожает.
Именно эти слова я прокручивала в голове, сидя в своей комнате. Бабуле лучше. Она будет жить. Будет жить! Спасибо вам, Светлые Боги! Если верить Артуру, то Валей честно выполнял свою часть сделки.
Ужин я попросила принести в комнату. Не хотелось снова столкнуться с рыжей демоницей да и еще с кем бы то ни было. Благо, отсутствие Повелителя позволяло мне пренебречь столовой. С радостными и светлыми мыслями в голове я быстро прикончила свой ужин и стала дожидаться, когда ночь вступит в свои права.
Время тянулось бесконечно медленно, и я то и дело поглядывала то на настенные часы, то в окно, где солнце постепенно уходило за горизонт, освобождая место на небе другому светилу — луне.
Выглянув из комнаты, я огляделась. В пределах видимости никого из стражи и слуг не было, и я, тихо прикрыв за собой дверь, шагнула в темноту коридора, лишь отчасти развеянной лунным светом, льющимся сквозь витражные окна.
От страха, что меня поймают, сердце колотилось в груди, отдаваясь пульсацией в висках. Стараясь держаться в тени — хотя не уверена, что темнота помешает демонам меня увидеть — я медленно пробиралась вдоль стены, не решаясь зажечь световой пульсар. Поднялась по лестнице, и короткими перебежками, добралась до кабинета Повелителя. Сердце уже готово было вырваться из груди, дыхание сбилось. Да уж, шпион из меня никакой. Я и собственной тени была готова испугаться.
Светлые Боги благоволили мне, и дверь оказалась не заперта. Видимо, Повелитель и мысли не допускал, что кто-то посмеет проникнуть в его обитель без разрешения Его Демонейшества. И, выдохнув сквозь зубы, я решительно юркнула внутрь.
Тяжелые портьеры были плотно задернуты, не пропуская в помещение и малой толики света. Я мысленно поблагодарила учителей, так рьяно бьющихся с моим слабеньким даром. И, глубоко вдохнув, чтобы успокоить расшалившиеся нервы, подняла руку ладонью кверху и создала небольшой световой пульсар. Он получился тусклым и то и дело мигал, норовя погаснуть, но и этого было достаточно, чтобы развеять непроглядную тьму вокруг меня. «Светлячок» взмыл в воздух и завис над моим плечом.
Я подошла к столу у окна и быстро начала перебирать бумаги и документы. Взгляд зацепился за карту, на которой крестиками были отмечены некоторые места. По спине пробежал холодок, когда я заметила знакомое слово. Конечно, наш маленький городок на картах не отмечали. Но именно его название, написанное от руки размашистым почерком, на карточной границе Эзлора заставило меня испуганно замереть. Может ли это быть всего лишь совпадением? Или под меня копают, и Эйтон уже знает мою настоящую биографию? Выругавшись, я заставила себя собраться. Проблемы будем решать по мере их поступления. А пока я должна найти хоть что-то.
Больше не обнаружив на столе ничего интересного, я начала один за другим выдвигать ящики. Никакого намека на артефакт. Конечно, глупо бы было полагать, что Повелитель будет хранить его в кабинете. В одном из ящиков я нашла тонкую потрепанную и явно старую книгу. Выудив находку на свет, пролистала, разочарованно вздыхая. Снова тот же незнакомый язык, с которым я уже успела познакомиться в библиотеке днем. Видимо, родной демонический.
Последняя страница была практически пустой, за исключением короткой надписи в центре, небрежно обведенной в чернильный круг чьей-то рукой. И, кажется, я догадывалась, чьей именно. Найдя на столе листок для записей и грифельный карандаш, я переписала фразу, тщательно копируя каждый символ. Передам Артуру. Пусть они с Валеем разбираются, что это значит и насколько вообще важно.
Сунула свернутый листок в карман платья и, оглядев «место преступления», убедилась, что не оставила следов. Хотя стол Повелителя и до меня не отличался идеальным порядком. Молясь светлым богам, чтобы обратный путь для меня прошел так же без приключений, я потушила «светлячок» и выскользнула в коридор.
До лестницы я и, правда, добралась быстро и легко. Спустилась и, едва не срываясь на бег, спешила к своей комнате, торопясь укрыться в спасительных стенах и перевести дыхание. Но уже почти у самой двери чьи-то руки схватили меня, крепко обвивая за талию. Нос заполнился запахом морозной свежести, а тело, к которому меня прижимали, холодило спину даже через все слои одежды, как-будто ночной визитер только зашел с улицы.
Я испуганно пискнула и попыталась вырваться, но тут же была остановлена знакомым, чуть хрипловатым голосом.
— Не трепыхайся, янтарная. Не отпущу, — горячее дыхание обожгло оголенную шею. И от странного смешения контрастов — холода и жара — по моей спине пробежало стадо мурашек, а внизу живота сладко потянуло. — Кажется, я запретил тебе шастать по замку без охраны. Тем более ночью. Далеко ходила, Лилия? — в голосе демона звучали недовольные стальные нотки, но губы в противовес словам нежно касались чувствительной кожи шеи, посылая по всему телу будоражащие импульсы желания.
— Я… мне не спалось, — забормотала, пытаясь запихнуть свой страх и остальные эмоции куда подальше. Он не должен понять, что я вру. Хотя панику, так явно накрывшую меня, вполне можно списать на испуг от неожиданной встречи. — Подумала, найду в библиотеке книгу, почитаю… но забыла дорогу. И вернулась к комнате.
Вот нужно же было ему явиться именно сейчас! Никто же не ждал Повелителя раньше утра. Тем временем Эйтон мягко затолкнул меня в мою спальню и вошел следом, захлопнув за собой дверь.
Я стояла, не шевелясь, уже понимая, к чему все идет. Воспоминания о прошлой ночи снова обрушились на меня. Боль. Грубость. Унижение.
— Прекрати нагнетать себя, — мужские руки легко коснулись моих пальцев не спеша заскользили вверх, обжигая, лаская, пока не замерли на плечах, чуть сжимая. — Я ощущаю твои эмоции, помнишь?
Я кивнула. На большее сил и смелости не хватало. Эйтон развернул меня к себе. Синие глаза таинственно мерцали в полумраке комнаты, и я, завороженная, не могла отвести взгляд от его лица. Казалось, он
