— Ну так съешь повара!
Крейг бросил взгляд на Рейберта. Тот уже невзначай посмеивался, словно не он мгновением ранее безмолвным вопросом спрашивал Железного, обязуется ли тот молчать об узнанном о леди Идель.
Крейг все еще пялился, и блондин осведомился:
— Чего?
— Кап… Барон посоветовал мне съесть повара, — с сомнением повторил Крейг.
— И?
— Ну, все же считают наемников дикарями, которые в самом деле жрут людей. Даже младенцев. — Крейг для вящего ужаса выпучил глаза, а потом плюхнулся на свободный стул за столом. — Тебе разве не говорили?
Рейберт наигранно пожал плечами:
— Прости, дружище, я перестал слушать уроки про наемников после того, как умер от зависти, узнав, что вы пируете кровью девственниц.
— Да к черту девственниц! Дайте пожрать по-человечески! — Все сущее негодование мира вновь сконцентрировалось внутри колосса.
— Раньше ты не жаловался так много, — заметил Эмрис.
Крейг в свое оправдание на секунду замешкался, но, в целом, не растерялся:
— Раньше я был дерьмо на палке, а теперь я правая рука самого барона Редвуда!
— Может, тут просто раньше повар был другой? — Привел более вразумительную причину Рейберт. — А потом его тоже съел какой-нибудь недовольный Крейг.
Бугай только фыркнул. Из-за его габаритов и сложения звук вышел вполне конский.
— Ну так что, брат? — обратился Эмрис к здоровяку. — Есть дельце на этот вечер. Ты со мной?
— На вечер? — Черные, как маслины, глаза Крейга зажглись. — Увлекательное?
— Я надеюсь, — уклончиво протянул Эмрис, наигранно отводя глаза в сторону.
— С девками? — Крейг недоверчиво скуксился, почуяв подвох.
— Тц, с мужиками.
— Я на Дохлого похож?
Эмрис криво усмехнулся:
— Принеси-ка эля на троих. Я все расскажу.
— Не нравится мне это, — пробубнил Крейг. При этом глаза на его лопатообразном лице превратились в совсем узенькие щелки.
— Давай топай, — отрядил Железный и снова взглянул на Рейберта. Кажется, подручный леди Греймхау начал смотреть на него, Эмриса, по-новому. Или показалось?
Используя все доступное обаяние, Рейберт испросил у хозяина таверны ключ от чердака и до кучи приставную лестницу. Время еще позволяло, так что Эмрис полез следом, полюбопытствовать. Они выбрались через люк на крышу. Черепица нагрелась так, что Эмрис мог только радоваться, насколько у него хорошие, крепкие сапоги. Пройди тут босым — и останешься с ожогом во всю ступню. Крейг, едва высунул голову, страшно зажмурился, а когда сделал первый шаг, и вовсе несолидно крякнул и полез обратно.
— Тут все развалится, если я пойду, — проворчал он.
— Да, думаю, по красноречивой физиономии трактирщика, он был того же мнения, — съязвил блондин.
Осторожно прощупывая поверхность, прислушиваясь к скрипу под ногами и порой с трудом балансируя, Рей прошел по периметру перекрытия. Периодически приседая, добросовестно осмотрел каждый локоть. Взобрался к центральному коньку, вцепился руками, встряс, проверяя прочность. Вернулся к люку и крикнул подоспевшему Дарету, чтобы тот поторопился, а сам стал осторожно пробираться к коньку у края, с той стороны здания, куда выходили окна комнаты ее светлости.
— Я бы не рисковал, — засомневался Эмрис, который выказывал куда меньше активности здесь. Рейберт, чуть оскользнувшись и кое-как удержав равновесие, счел Эмриса здравомыслящим человеком и перестал дергаться до появления Дарета. Последний прокряхтел что-то невнятное, вылезая на крышу. Солнце блеснуло сначала в его охряно-рыжих волосах, а затем и в стали крюков, венчавшие многократно скрученные веревки, которые Дарет накинул на плечо.
— Это что, такая греймхауская традиция — всюду таскать за собой веревки? — Железный постарался пошутить, однако, судя по тому, каким взглядом наградил его в ответ Дарет, ничего смешного в его словах не было.
— В некотором роде, — пояснил Рейберт. Он переглянулся с Даретом и осклабился: — Надо как-то решить, кто полезет проверять конек с краю.
Для Дарета ничего решать было не надо:
— Ты старше, а я меньше прожил, ты и лезь, — заявил он и пихнул в руки Рейберта смотанные снасти.
— Я первая рука леди Греймхау, мной нельзя рисковать, — отбился Рейберт.
Эмрис поглядел на парней с ухмылкой:
— Ну вы еще подеритесь. Вы и в Греймхау так решаете, кто полезет закреплять крюки?
Теперь хмыкнул Рейберт, сверкнув белозубой улыбкой:
— В Греймхау мне не о чем волноваться: если я сорвусь, леди Идель казнит кровельщика в течении часа, и он об этом знает. А тут — кто за меня поручится?
«Значит, в Греймхау этим в основном занимаешься ты», заключил Эмрис и отбрехался:
— Так, ну если ждете, что я вызовусь сам — нет. Я крупнее любого из вас, и это ваша хозяйка занимается тут не пойми чем. Вы и разбирайтесь.
— Разберемся, барон, — без всякого раздражения отозвался Рейберт и дружески улыбнулся. — Мы закрепим тут все, и уложим вдоль нижнего конька, чтобы днем не было видно. Подготовим кое-что внутри и все. Это не займет много времени. Так что, если нужны, потом можем подсобить и вам. Скажете, где вас искать?
Эмрис, оценив энтузиазм, дернул головой:
— Кто знает. Сильно мелькать в штабе командования городской стражи — не лучшая идея, так что наверняка не скажу, где буду через час или два.
— Ну ладно. Мы, если что, будем на рынке. И барон, — голос Рейберта слегка переменился, — ужинаем сегодня все вместе, в нижнем зале таверны. Возьмите несколько человек.
Эмрис выгнул брови:
— За ужином? Думаешь, нападут за ужином?
— Думает — и я с ним согласен, — что к ужину или даже к обеду в таверне наверняка появится пара новых постояльцев, которые ночью сообщат советникам дожа, что люди леди Греймхау беззаботно ели и пили весь вечер, не допуская и мысли о нападении, — ответил за Рейберта Дарет. — Высокомерие ее светлости, знаете ли, ведет к убежденности в собственной неприкосновенности и зачастую делает ее ужасно беспечной.
Эмрису показался неоднозначным тон, каким Дарет произнес это: вроде бы наигранный, а вроде и не совсем. Железный переглянулся с Рейбертом. Тот кивнул, подтверждая неозвученную мысль Эмриса: да, она сама делает ставку на то, что ее сочтут таковой.
Железный кивнул и полез назад в люк. Надо собрать ребят и заняться своей частью работы. Однако посреди лестницы на чердак Эмрис замер, уставившись перед собой: выходит, один из главных рычагов, которыми пользуется леди Идель, чтобы влиять на других, это умение создавать в чужих умах образ о самой себе и управлять им, делая поведение людей предсказуемым. Хм.
Эмрис сделал еще шаг вниз и окаменел: а значит ли это, что и его мнение о ней — тоже умело воссозданное? Было ли оно до конца его собственным? Пока он не узнает, он не сможет сказать себе, друг Идель ему или враг. И если по какой-то причине его угораздило стать врагом человеку, у которого сам император ест из рук, то это довольно дурные вести.
Железный мешкал несколько долгих секунд, размышляя, стоит ли ему вообще помогать ей сегодня? Стоит ли ввязываться? Может, она как раз рассчитывает, что он как-то подставится, и на него удастся спихнуть убийство советников дожа? А вдруг она именно это и планирует?! Может… Может, Идель вообще сама убедила императора отправить его, Эмриса, с ней, а Нолана — в Редвуд, чтобы Железный не раскудахтался? Может, она с самого начала рассчитывала после переворота в Патьедо ехать в Итторию и устраивать грязь еще и здесь? Не зря ведь она, едва они познакомились на банкете, начала расспрашивать про «Железных братьев!» — внезапно осенило Эмриса. Она сама начала в тот день беседу про «Братьев» и их службу в Иттории, и не закончила только потому что заявился Аерон! С которым, на минуточку, она потом трепалась еще несколько часов кряду наедине! Вот тогда она и уговорила его поменять их с Ноланом…
Практически уверившись в том, что Идель планирует спихнуть на него все сущие злодеяния, Эмрис продолжил путь вниз, едва ли не пробивая ногами хлипкие деревянные ступени лестницы. Крейг, поджидавший внизу, заинтересованно поглядел на начальство:
