непривычный беспорядок, словно к ним накануне опять нагрянули баллтрэ и перевернули все вверх дном. Платья Эн валялись на полу, а на кровати были разложены десятки карандашных эскизов.
– Ты в порядке? – поинтересовалась некромантка, когда Эн вдруг уставилась в одну точку, словно кукла с открытыми глазами.
– А? Да... Порядок...
Но Эн Ню Вэн точно не была в порядке. Пока Натт спешно умывалась и чистила зубы, девушка повесила платье обратно на манекен и с любовью расправила подол. А ведь Натт даже не знает, ходила та на танцы или нет. А вдруг ее никто не пригласил, и она потому такая грустная и потерянная.
За завтраком она тоже была немногословна, лениво помешивала ложкой какао и смотрела перед собой. Кое-кто даже начал поглядывать в их сторону. Кафрин Скансом, сидящий через несколько столиков, оторвался от своего альбома и теперь бросал виноватые взгляды на Эн. Что между ними произошло? Поссорились? Но Мёрке и не помнила, чтобы эти двое проводили друг с другом время. Точно! Эскизы платья на кровати! А что если Кафрин помогал рисовать их? Творческие разногласия? Но после них не сидят с таким лицом, словно кто-то умер.
Натт стало не по себе. Подруга никогда такой не была, обычно она тараторила без умолку, но сейчас была подавлена. Это из-за фестиваля мёртвых, или ещё что-то случилось? Так они и сидели в тишине, пока к ним не подошла группа задир с факультета стихийников.
– Эй, узкоглазая. А ты когда-нибудь ела жареных тараканов?
Эн молчала, но напиток свой мешать стала яростнее, на нём даже начали появляться пенные пузырьки. Кафрин тоже напрягся, казалось, он в любой момент готов сорваться к девушкам на подмогу.
– Если не ела, то на-ка поешь!
На стол двум некроманткам высыпали целую гору дохлых тараканов. Натт была не из робкого десятка, он препарировала дохлых крыс, кроликов и вообще все, что случайно попадалось ей в лесу близ Тенгляйха, но вид насекомых за обеденным столом не прибавлял аппетита.
Эн всё ещё не реагировала.
– Не хочешь? А ну жри давай.
– А может такие, как она, не тараканов, а собак едят? – подначивал другой парень. – Смотри, с какой кислой рожей сидит, не нравится ей здешняя еда, она вообще никогда ничего не ест. А вот собаки пропадать начали в округе, я слышал. Все слышали.
Натт не боялась задир, а вот соседка пугала её, какао уже выплеснулось через край, да и стол начал мелко дрожать, а вместе с этим на месте подпрыгивали тельца тараканов. Их лапки и усики задвигались, а некоторые и вовсе начали бегать вокруг своей оси, пока окончательно не ожили и не засеменили в сторону стихийников.
Но мёртвыми тараканами магов было не испугать. Несколько щелчков пальцами, и огонь сжег воскрешенных существ, а парни стали гоготать громче.
– Смотри-ка вот сейчас точно жареные тараканы. Такие, как ты любишь, узкоглазая. Теперь-то поешь?
– Поем, – прохрипела Эн, и с нечеловеческой силой оттолкнула стол в сторону так, что на пол полетели тарелки и стаканы.
Девушка метнулась к главному обидчику прямо по битому стеклу и вцепилась ему в руку зубами. Маг заверещал от боли, а по подбородку некромантки начала стекать кровь.
Все вокруг сбежались на крики, сквозь которые раздался неприятный хруст ломающейся кости. Эн оттолкнула стихийника, вытерла тыльной стороной ладони окровавленный рот, придвинула стол обратно и со спокойным видом села на своё место. Её совершенно не смущали вопли студента, которые были единственным шумом, раздававшимся в столовой, потому как остальные, включая Натт, в ужасе молчали. Парень отчаянно баюкал руку, на которой недоставало указательного пальца и выкрикивал проклятья в адрес Эн Ню Вэн.
На всю эту возню подоспели и преподаватели, среди которых быстрее всех нёсся Деард Рё’Тен. Он заорал, едва завидев свою проблемную студентку.
– Адепт Мёрке?! Опять ты?!
Но Натт пребывала в глубоком шоке, в то время как Эн Ню Вэн невозмутимо выплюнула пожёваный палец на стол и заговорила:
– Натт Мёрке не виновата, господин Рё’Тен. Мальчишки переживали, что я плохо питаюсь и гадали, что же я ем, пришлось их успокоить и показать, что у меня все в порядке с аппетитом.
Некромант нервно сглотнул и сухо отчеканил:
– Адептка Вэн, за мной. А этого, – Деард силился вспомнить имя орущего и плачущего студента. – В лазарет. И палец его прихватите. Натт, не сиди ты истуканом! Останови гниение! Иначе не пришить обратно будет. Чему я учил тебя?
Мёрке быстро схватила откушенный палец и зажала его в ладонях, напитывая своей энергией. Бесчувственного стихийника, подняли под руки и повели к выходу из обеденного зала. Натт же пришлось последовать за ними. Времени до открытия оставалось все меньше, если ритуал перенесут, то Фирс успеет проснуться. План уже трещит по швам!
Кафрин зачем-то увязался с ней. И какое-то время шёл рядом.
– Помочь?
Натт фыркнула. Одногруппник так зло смотрел на стихийников, что в его помощь не верила. Да он скорее выкинет палец в окно или скормит баллтрэ.
– Как думаешь, её сильно накажут? – переживал парень.
– Ты мог пойти с ней и Рё’Теном. Рассказал бы, что нас задирали, хотя…– откушенный палец перекатился у неё в руках. – Хотя Эн немного перегнула палку. Ты не знаешь, что с ней стряслось, она жутко странная была ешё с утра.
– Не думаю, что она захочет меня видеть. Это я во всем виноват…
Натт с сомнением посмотрела на самого милого студента кафедры некромантии: огромные голубые глаза, светлые волосы, кожа словно фарфоровая. Он словно сам себя нарисовал, не бывает настолько красивых и идеальных людей.
– Ты серьёзно? Каф, уже кто-кто, но точно не ты. Скорее эти придурки со стихийного факультета. Ты бы слышал, что они несли про собак и тараканов.
– Я поцеловал её! – внезапно презнался парень.
Мёрке даже шаг замедлила. Это что-то новенькое. Адепт Скансон не проявлял особого интереса к девушкам. Большую часть времени они проводили с Мару. Рисовали, обсуждали что-то. Посмеивались над теми, кто собрался на осенние танцы.
– Ты что? А она?
– Расплакалась. Мы рисовали то платье. Я помогал, делал эскизы. Знаешь, она такая милая, мы о стольком поговорили, о её семье, стране. Я же тоже чужак в Тэнгляйхе. Родители отослали меня сюда учиться подальше от войны... Эн так звонко смеётся, и я поддался порыву. Понимаешь?
– Ты
