Александровну понесло. Она ходила взад-вперед по комнате и на чем свет стоит, ругала сына, обзывая его самыми последними словами.
– А с чего ты взяла…. – Начал, было, Димка, но женщина его оборвала.
– Как я о ней узнала? Твоя секретарша всё мне рассказала. О том, какие слухи ходят о вас по офису, а о том, что ты водишь её к «вам» домой, – она показала на Катю, которая стояла у окна с самым прискорбным видом, – мне соседка Любочка рассказала.
– Ну, знаете…. – У него просто не было слов. Ладно, мать переживает, но Катька набралась наглости и притащилась к матери, чтобы облить грязью всё, что с недавних пор стало ему дорого.
– Мне надо серьёзно с тобой поговорить, – заявила ему Тамара Александровна и Димка разозлился. Какое право они имеют, в конце концов, лезть в его жизнь!
– Тамара Александровна, я пойду. – Катя, как невинная овечка, опустив глаза в пол, попрощалась со свекровью и вышла в коридор. Вот ведь лицемерка!
Пока мать ёё провожала, Димка себе места не находил. Вмешательство в его личную жизнь взбесило его настолько, что он готов был рвать и метать. Сдерживался он только потому, что по своей натуре любил вначале всё до конца выяснить, а только потом шуметь.
Но когда мать вернулась, Димка с ходу заявил, что его жизнь это только его личное дело.
– Уже не твоё. – Заявила Тамара Александровна.
Димка нахмурился. Тон матери ему не нравился.
– С каких это пор?
Тамара Александровна поджала губы.
– С тех пор, как ты спутался с этой женщиной.
От слов «спутался» и «женщиной» Димку снова замутило. Почему все упорно стараются учить его жизни, что, видите ли, можно делать, а что нельзя. Может ему самому виднее?
– Я ни с кем не спутался, – серьезно ответил Рожковский, – выбирай, пожалуйста, выражения.
– Да ты что! – Тамара Александровна всплеснула руками, – обидела твою…, – но, заметив выражение ужаса на лице сына, женщина осеклась.
Димка никогда прежде не был с ней так серьёзен. Даже когда его мать ссорилась с Катей, он относился к происходящему с легкой долей иронии. Но эта женщина, похоже, здорово его зацепила, раз он так волнуется.
– Дима, ну так нельзя, – мать сменила тактику, принявшись уговаривать сына пересмотреть свои поступки. – Вы же с Катей одна семья….
– Уже нет. – Он был непреклонен. – Ты хоть в курсе, что Катя подала на развод?
К Димкиному ужасу Тамара Александровна утвердительно покачала головой.
– Да, я знаю об этом её скоропалительном поступке, она сама мне сегодня рассказала. И мы с ней поговорили по этому поводу. – Мать была уверена в своей правоте и не понимала, почему сын не хочет к ней прислушаться. – Екатерина обещала пересмотреть свое решение и забрать заявление.
– Что? – У Димки даже голова кругом пошла. – Забрать заявление? Не надо уже! Я сам теперь хочу с ней развестись.
– Это из-за твоей девки? – Тамара Александровна редко повышала голос на сына, но сейчас она не удержалась.
Димка с трудом сдержался, чтобы не нагрубить матери.
– Она, – он говорил медленно, выделяя каждое слово, – Маша, – на всякий случай уточнил он, – не девка. И не смей так больше о ней отзываться. И приближаться к ней не смей. Ты поняла меня? Я не позволю её обижать.
Тамара Александровна поджала губы. Сын никогда с ней так не разговаривал. Неужели, он действительно полюбил другую?
Положа руку на сердце, женщина понимала, что его семья с Катей давно приказала долго жить. И на развод с женой она недавно именно сама и толкала сына. Но отдавать своего единственного Димочку в лапы очередной хищницы Тамара Александровна тоже не хотела.
Поэтому теперь Катя из заклятого врага превратилась в невольную союзницу. С ней Диме было плохо, но от Кати она знала чего ожидать. А что за особа эта неизвестная Мария, Тамара Александровна не знала.
– Скажи мне, ты был с ней знаком до вашей встречи с Катей?
Тамара Александровна уже не знала, что и думать. Сын вел себя настолько неадекватно, что она старалась как можно аккуратнее подбирать выражения.
– А это имеет значение? – Нахмурился Дмитрий, но, тут же смягчился. – Нет. Я с Машей познакомился недавно.
– И насколько у вас с ней серьезно?
Женщине, конечно, не нравилось, что сын изменяет жене, но она по-прежнему оставалась матерью и любила Диму.
Димка уверенно кивнул головой.
– Всё серьёзно, мам. Я недавно понял, что, в общем-то, и искал такую.
– А Катя? – Удивилась Тамара Александровна.
– Да так. Клюнул на красоту, а на деле оказалась насквозь гнилая. – Димка поморщился. – Не хочу больше о ней говорить. И запомни, – он строго посмотрел на мать, – мы с ней разводимся, и не думай Катю, пожалуйста, отговаривать. Не хочу, чтобы меня с ней хоть что-нибудь связывало. И, если у тебя всё, я пойду. – Мужчина посмотрел на часы, понимая, что вторую половину рабочего дня провел в бессмысленных разговорах и нужно срочно возвращаться обратно на работу.
Как назло в городе в этот час уже начались пробки, поэтому, когда Димка, наконец, добрался до работы, оказалось, что рабочий день уже закончился, и все сотрудники разошлись. Ушла и Маша.
Он потянулся к телефону, чтобы набрать девушке, но мобильник как назло оказался разряженным.
– Ну что за день! – Димка раздраженно бросил телефон на панель машины. Разговор с матерью выбил его из колеи. Что за дикость, следить за собственным сыном!
Несколько минут он сидел неподвижно, закрыв глаза ладонями, а потом, собравшись с мыслями, медленно поехал к дому. Там хотя бы он сможет поставить телефон на зарядку и связаться с Машей. И почему он не принял всерьёз её слова, касающиеся родителей?
Фигуру Кати Маша запомнила достаточно хорошо, чтобы сразу её узнать. Еще бы. Ровно неделю девушка находилась в теле чужого человека, жила её жизнью и общалась с её знакомыми.
Но что Рожковской сейчас понадобилось от Маши? Непроизвольно девушка остановилась и с ужасом наблюдала, как Катя направилась прямо к ней. Поравнявшись с Машей, Екатерина Рожковская сверкнула на неё своими темными глазами и вместо приветствия тихо произнесла.
– Надо поговорить.
Кивнула в сторону припаркованной машины.
Поговорить, так поговорить. Маша вздохнула. Им действительно было
