Вот уж эта находка меня изрядно порадовала: я помнила откуда-то, что им забеливают пятна после потопа и, что было значительно важнее, борются с плесенью. Кажется, это мне рассказывала хозяйка одной сыроварни в Италии.
На всю возню вместе с сушкой и окраской ушло почти шесть дня. Решив, что результат получился вполне приличным, я велела отмыть полы и стекла, повесить шторы на окна и задумалась, что приспособить вместо ковра?
Выход подсказала Дебби: у ее хозяйки лежала на полу большая коровья шкура. Я бы, честно говоря, сама не додумалась до такого, но на рынке, оказывается, продавали уже готовые, выделанные. Так что больше я и переживать не стала. Выбрала черную, с несколькими белыми пятнами. Чуть резковато по отношению к барельефу, зато тепло, прекрасно смотрится у кровати и не слишком дорого.
Стол и два стула, а также сундук, заменяющий здесь шкаф или комод, отмыли-отчистили и отполировали воском, показав красоту древесного узора.
Я смотрела на комнату и понимала: удачно! Можно думать над рисунками для других помещений.
В комнатах рядом с трапезной печь уже завершили. Топилась она из той, что была поменьше. В ней будет спальня для лакеев. А комнату побольше я планировала для семейных трапез. Да даже если и приедет в гости пара человек, на двадцати метрах хватит места. Пусть трапезная останется для особо торжественных случаев.
В столовую я собиралась сделать цветочную гирлянду. Конечно, штука эта будет несколько более хрупкая, чем в гостевых комнатах. Именно за счет большей выпуклости рисунка. Но и поправить его не так и сложно, да и никто не будет кидать камнями в эту стену.
Тут работа была сложнее еще и тем, что краситель я сразу же добавляла в массу, стараясь придать цветам естественную окраску. В центре сочнее и ярче, цвет светлел к чуть «рваным» краям лепестка. Это делало их почти живыми.
Все это время за стол садились мы втроем: капитан Арс, вдовствующая баронесса и я. Она была чуть холодна, но весьма сдержанна и только изредка интересовалась, как идет работа над кружевом. Особенно утешало меня то, что она совершенно не интересовалась переменами в замке и не лезла в мои распоряжения. Баронесса стала чаще выезжать в гости, но всегда уточняла, свободна ли карета. Я радовалась перемирию, надеясь, что с возвращением барона проблема рассосется навсегда.
Дни пробегали с такой скоростью, что я не успевала их считать. С утра возилась с бумагами и счетами, днем лепила барельефы, вечером плела кружево. Челнок для фриволите был непривычно велик, я-то дома работала маленьким и удобным пластиковым. Но мастер отшлифовал дерево на совесть, так что вскоре я перестала замечать разницу.
Больше всего я провозилась с комнатой барона. С одной стороны он владелец земель и человек с высоким социальным статусом. С другой, затянуть стены парчой или шелком – слишком женский вариант. Да и таких денег у меня не было. Хотелось сделать именно мужскую спальню, но не темную и не холодную.
Кроме того, я никак не могла решить: нужно ли покупать ткань на балдахин. Они, конечно, защищают от сквозняков, но и пыли собирают на себя кучу.
Под шумок я отремонтировала туалет для прислуги. Комнату очистили от старой штукатурки, грязи и плесени. В новую штукатурку и побелку я приказала сыпануть медного купороса. И еще там после ремонта наконец-то появилась разделяющая стенка, второй вход и умывальники с раковиной. Теперь туалеты делились на знаменитые «мэ» и «жо».
Требование мыть руки после «процедуры» выслушали молча, и оно явно не всем понравилось. Но тут меня крепко поддержала Марта, так что за женщин я была относительно спокойна.
С мужчинами было сложнее. Проверять я их не могла, но горничная, в чьи обязанности входила теперь ежедневная уборка этих комнат говорила, что полотенце в мужской комнате остается сухим и чистым несколько дней подряд.
Мысль о том, что лакеи после туалета, этими же руками, раскладывают еду на столе, вызывала отвращение. Именно поэтому в тот день, когда мы первый раз сели обедать в столовой, лакеи были в белых перчатках.
По договоренности с Мартой храниться перчатки будут у нее. Она же вовремя станет отдавать их в стирку и следить, чтобы мужики мыли руки, прежде чем надевать. Я пообещала себе сделать для ее племянницы все, что смогу.
В столовую баронесса вошла с очень недовольным видом, но оглядев комнату, смягчилась. Здесь было не только тепло и уютно, но и достаточно роскошно, даже по ее меркам.
Отполированное с воском дерево пола янтарно светилось. Большой овальный стол, который был изрядно исцарапан и хромоног, я нашла в одной из заброшенных комнат. Его отремонтировали, и покрытый чистой белой скатертью, он смотрелся весьма нарядно.
Стены покрашены нежно-кремовой побелкой, на одной из них глянцевой керамикой посверкивает задняя часть печки. При этом нет топки и дров в самой комнате. Совсем не пахнет дымом.
На противоположной от печки стене большой овальный медальон, центр которого я затянула однотонной тканью цвета молочного шоколада, такой же, как и на шторах. А вот рамка сделана мной из гипсовых бледных роз, злаков и прочих красивостей.
Лакеи в белых перчатках удивили ее, баронесса даже спросила:
-- Госпожа Элиз, вам не кажется, что и этот ремонт, и перчатки – это излишества? Конечно, это прелестное новшество, и мне очень нравится! Надо же, кто бы мог подумать, у вас есть вкус! Но Генри просил вас быть экономной, а все это стоит… – она пожала плечами, явно довольная тем, что я ослушалась барона. Аделаида счастливо улыбалась, предвкушая мои оправдания.
-- Перчатки лакеи будут одевать только во время нашей трапезы. Я не хочу, мадам Аделаида, чтобы они своими руками дотрагивались до тарелок. Согласитесь, так выглядит и приличнее, и богаче.
Разумеется, я не стала объяснять, что меня пугают не смерды, прикоснувшиеся к тарелке, а грязь и микробы на их немытых руках. Говорить, что барельефы обошлись не дороже воды,
