Не успела оглянуться, как меня украли.
Подхватили под локотки с двух сторон, поцеловали в обе щёчки и под отличное настроение с двумя беспечными ангелами, я отправилась в настоящий полёт над городом.
Туда, к звёздам! Отпустить всё! И лететь! Лететь!
Оказалось, что это весьма утомительное занятие — держать своё тело в воздухе. Почувствовала себя воздушной акробаткой под куполом цирка. Только здесь он был покрыт незнакомыми звёздами, складывающимися и в этом мире в созвездия со своими легендами, и бесконечно далёк от меня.
Мои руки быстро устали держать свой вес, и почувствовав это, за талию перехватили чьи-то знакомые ангельские конечности. М-м-м! Сильные мужские руки — это моя страсть! Хотя и тут летать долго не получалось. Всё же, когда у тебя нет крыльев, полёт — это необыкновенное событие в жизни. И я сейчас не говорю о самолётах и подобной технике.
Хотелось элементарно стать обезьянкой и повиснуть на ком-нибудь, обхватив руками и ногами для надёжности. Почувствовав мою усталость и пустую от мыслей голову (всё выветрилось оттуда вместе с алкогольными парами, подгоняемые адреналином) приземлились на красивую поляну во дворцовом парке.
И снова меня удивляют мастерством лучшие садовники, создавшие уютный волшебный уголок. Сказочное освещение, придающее загадочности, порхающие разноцветные лунокрылые бабочки, оставляющие за собой шлейф из блёсток, нежный ветерок — ласкающий, согревающий, успокаивающий. Чарующее место!
В полёте говорить было некогда, да и виражи не давали этого делать, когда дыхание перехватывало от адреналина. Но сейчас…
В этом райском уголке нас ждал накрытый стол с мягкими подушками вокруг для сидения. Ночной пик-ник на природе или не пик-ник?
— Позволь пригласить тебя на свидание, — пафосно произнёс Джеронимо.
Я искренне рассмеялась:
— А когда вы меня с площади похитили на глазах у всех, моим мнением не хотели поинтересоваться?
— Мы были уверены, что откажешься снова, а потому сначала решили очаровать и только потом снова спрашивать.
— Отказы пагубно влияют на мужское самолюбие, — подтвердил мнение брата Доменико, согласно кивая.
Есть сильно не хотелось, но полёт всё же заставил меня сжечь множество калорий, а потому я с удовольствием налегла на лёгкие закуски и безалкогольные напитки.
Вспомнила тот восторг, что испытала впервые, увидев ангела в эльфийском городском парке… Хрупкий, воздушный и обманчиво-невесомый облик завораживал. Мягкие и почти женственные черты лица делали его прекрасным совершенством и вершиной эволюции. При этом внутри чувствовалась сила и уверенность. Насыщенно-голубые глаза как небо золотой осенью, обаятельная улыбка.
Вспомнила как руки тянулись потрогать переливающиеся перламутром и серебром крылья, манящие дотронуться, чувствовать их, ласкать, вести подушечками пальцев по перьям, ощутить их воздушность и шелковистость.
Волшебное очарование, сродни какому-то гипнозу, захлестнуло волной по самую макушку. А приятный голос, словно бегущий журчащий ручей по камушкам, вводил в экстаз. Казалось, что во время встречи во дворце я этого не ощущала?! Неужели какая-то ангельская магия?
Почувствовала, как потянула мышцы рук и поморщилась, потерев это место, что не укрылось от Доменика:
— Давай помогу — сниму симптомы и расслаблю мышцы, — улыбнулся мне ангел, — Как тогда, в парке.
Мягкие воздушные и невесомые прикосновения, больше похожие на соблазнение, а не точечный магический массаж. И в этот момент я поняла, что мою левую руку массирует Джеронимо. И — да! Это действительно откровенное наваждение и искушение! Потому что к пальцам присоединились горячие мужские губы.
А потом все эти желанные ощущения перекинулись и на шею, и на другие части тела. Крепкие объятия, осознание сильного мужского тела рядом пьянили не хуже выпитого вина. А если учесть, что их было двое, то кружилась голова как в детстве на карусели. Тело отзывалось такой страстью, словно внутри меня был генератор, вырабатывающий огромное количество энергии и грозящий перегреться и взорваться, если давление не выйдет за его пределы.
Да я просто молилась, чтобы они не останавливались и двигались сильнее, быстрее, глубже. Накатившее желание было больше похоже на дикую жажду страждущего в пустыне. Мне хотелось вобрать в себя все ощущения — жадно, нетерпеливо, страстно. Дикое вожделение как непреодолимая одержимость захватывали и моё тело, и моё сознание. Взрыв малой сверхновой, вспышка, ослепляющая даже с закрытыми глазами.
Неужели это я? Как могла нежная страсть так быстро перерасти в столь сильное возбуждение и яростное пламя, обжигающее изнутри, сметающее в упоительном экстазе все преграды и запреты? Словно по мановению волшебной палочки сильное влечение переросло в бушующий огонь, в исступлении рвущийся в небо, ввысь, к звёздам, на свободу!
И это было не раз, и не два. Ангелы были нежны как котики и страстны как тигры, сменяя друг друга, дополняя и соревнуясь в моём соблазнении. Я не думала ни о чём, оставаясь этой ночью с ними, оставляя за пределами этого волшебного сада все запреты и отдаваясь желаниям.
Мне просто было хорошо!
И да, крылья я потрогала не один раз, что только прибавляло контраста ощущениям и сильнее накатывало возбуждение.
Моё утро началось с того, что ощутила себя лежащей на широкой постели, в компании двух довольных и удовлетворенных ангелов. Когда мы сюда перебрались я не помнила. Да, это было и неважно.
Я нежно проводила пальцами по белоснежным, поблескивающим перламутром, перьям. Ощущала их лёгкость и невесомость. Такой контраст с голубыми простынями…
Кто-то погладил мои ягодицы, слегка сжал их и развёл в стороны. Хотелось стонать от этих прикосновений!
Затем язык проник внутрь, раздвигая мои складочки и проникая внутрь. Теперь сдержать стон мне не удалось.
— Да, — мой хриплый шёпот был порочным и соблазнительным.
Тут же к языку присоединился один палец, затем медленно вышел и… два пальца проникли в жаждущее прикосновений лоно и вышли… теперь три пальца медленно проникают внутрь и выходят… четыре…
Я стону уже в полный голос, не желая сдерживать ощущения внутри себя.
Затем мгновение пустоты, когда я стараюсь собрать в голове хоть какие-то остатки мыслей и сильным толчком возбужденный член заполняет меня всю, проникая очень глубоко.
Чьи-то руки придерживают бёдра, чтобы тело оставалось на месте и прижималось ближе, не оставляя и миллиметра между нашими телами.
Я держусь за перья, слегка их топорща, трусь о них щекой.
Мои губы попадают в жаркий плен — их целуют, ласкают, покусывают.
И я стону от контраста нежности и властности, и их ловят губами мужские губы. Выпивают.
Кто-то из ангелов крепко прижимается ко мне сзади, всем телом, и резко меняет позу. Теперь я лежу на нем, спиной чувствуя все его мышцы, и он всё ещё во мне.
Взору открывается высокий расписной потолок и второй ангел. Я по глазам вижу, что это Доменико — только у него такой дикий огонь горит в глазах. Он полностью готов соединиться со мной, его член напряжен и слегка подрагивает. Мои стоны его распалили.
Я облизываю губы, готовясь принять его и ласкать, но он лишь усмехается и пристраивается между нашими ногами. Его член начинает медленно входить туда, где уже находится Джеронимо. С каждым сантиметром, что он погружается в меня, растягивая и наполняя, в его глазах становится больше желания, больше восторга, больше наслаждения.
Меня снова целуют и ласкают груди, отвлекая от дикого давления внутри и его член начинает медленно двигаться. Рядом начинает свои медленные и неторопливые движения второй член. Эмоции зашкаливают и разрывают. А они не останавливаются, двигаются то вместе, сливаясь в нечто большое и нереальное, то с разной амплитудой, что вызывает ещё большее возбуждение.
Мне кажется, что я сейчас снова взорвусь, создавая свою новую вселенную. Но они останавливаются, выходят из меня, заставляя стонать от неудовлетворенности и незавершенности. И выплёскивают своё семя мне на живот почти одновременно. И не давая мне насладиться зрелищем и опомниться, уже ловкими пальцами доводят до оргазма.
