Увы, результат оставался слабым. Мне несколько раз удавалось остановить под потолком иллюзорных птичек, однако ни я, ни Белинда не понимали, как это случилось, потому что в те разы я путала пассы.
– Такое ощущение, что магия вырывается сама по себе. Независимо от пассов и формул, – проговорила она после одной из тренировок. – Еще бы понять, как это использовать.
Я лишь пожала плечами. Раз ей это неведомо, мне и подавно.
На занятиях с леди Райес результата ждать тем более не приходилось. Я знала, что пока не подчиню дар времени, вода слушаться не будет. Но наставницу этот факт не останавливал. Она считала, я должна научиться всему заранее, пусть даже магия спит.
– Когда она проснется, ты будешь все уметь. Сложишь любой пасс с закрытыми глазами, – повторяла водница из урока в урок.
Я с ней соглашалась, постольку в словах был резон.
В целом, в заточении мне жилось неплохо. В мое распоряжение предоставили несколько помещений: спальню с прилегающей к ней ванной комнатой, столовую и зал для тренировок. Еду привозили трижды в день. Всегда больше, чем я могла съесть. Обязательно с десертами и фруктами. В столовую въезжала нагруженная тележка, которой управляли снаружи с помощью магии, чтобы избегать контактов с опасной мной. Я не возражала. Несколько десятков превращенных в статуи студентов подтверждали, что от меня пока лучше держаться подальше.
Единственное, чего мне по-настоящему не хватало, так это общения. Да, я и раньше, живя в Школе фей, мало с кем говорила. Но говорила же. Хотя бы с Эшли. Или с Джереми. Но бывшая соседка, как и все остальные, не имела права ко мне входить. Даже если б захотела навестить. С обеими наставницами мы общались только о магии. А Джереми… Он не объявлялся. Я спрашивала Белинду, может ли ему помешать магия блокировки. Она долго мялась, но призналась, что вряд ли. Значит, экс-педагог и несостоявшийся кавалер попросту злился и не желал меня видеть.
С другой стороны, на его месте я бы тоже злилась…
…Джереми объявился на двадцатый день после моего возвращения в Школу фей. Просто материализовался посреди моей спальни. Я сидела на кровати с учебником. Заметила краем глаза движение и… обнаружила его стоящим, сложив руки на груди.
– Надеюсь, ты достаточно стараешься и не напортачишь, как твоя мать, – проговорил он с издевкой.
Я подавила желание ответить что-нибудь этакое.
– Злись, если хочешь, а я…
– Разрешаешь? – перебил он насмешливо. – Злиться?
Чувство вины перед ним вмиг исчезло. Вспомнилось, как он меня бесил первое время.
– Да, я сбежала. Да, поступила эгоистично, – отчеканила я, глядя ему прямо в глаза. – А ты у нас, можно подумать, белый и пушистый. Я не забыла «общение» в ванной. Твой свинский поступок! Так что нечего тут изображать оскорбленную невинность. Тебе не идет. Совершенно!
– Между прочим, я извинился за тот случай, – напомнил Джереми.
– А кто сказал, что я приняла твои извинения?
Он усмехнулся и бросил:
– И кто тут что-то изображает? Второй раз я тебя целоваться со мной не заставлял. Ты была не против. Абсолютно.
Ух! У меня чуть дым из ушей не повалил. Не заставлял? Да неужели?! Полез-то без предупреждения. А то, что я не отстранилась, так это от растерянности. Пусть не обольщается.
– Да я… Я! Ох…
Джереми влетел в стену подхваченный порывом мощного ветра. Нехило так влетел. С неприятным стуком.
– Ну, знаешь, – протянул парень после того, как поднялся и потер плечо. – А вы с Белиндой похожи больше, чем может показаться. Обе не можете сладить с магией.
Я закрыла лицо руками от стыда.
Опять чертовы эмоции спровоцировали дар! Тот, что не желал подчиняться, когда требовалось, зато теперь проявился не к месту.
– Я не хотела, – проговорила я, когда вновь решилась взглянуть на хмурого Джереми.
– О! Это очевидно.
– Не ерничай, – вмиг проснулась моя язвительность. – Иначе рискуешь утонуть. Вдруг еще и вода выплеснется. В прямом и переносном смысле. Или же мы оба утонем. И тогда будет неважно, кто по собственной воле целовался, а кто нет.
Джереми готовился сказать еще пару гадостей, но после моих слов не удержался и прыснул со смеху. Аж глаза заслезились. Я тоже улыбнулась. Кажется, основная буря прошла. Не зря говорят, что юмор – не худшее на свете лекарство.
– Я сожалею, что сбежала. Правда. Просто мне требовалось время. И одиночество.
– Немало времени, – вновь подколол Джереми, а я посмотрела с укором.
– Ты не пытался ставить себя на мое место? – спросила с напором. – У меня весь мир рухнул. Вся моя жизнь оказалась ложью, а единственная родственница обманщицей.
По лицу Джереми я видела, что он смягчается. Значит, пытался. Искал мне оправдания, пробовал понять. Я ведь тоже ставила. Что кривить душой? Я ставила себя на его место. Столько лет провести в безвременье! Можно свихнуться. Или как минимум озлобиться, возненавидеть весь свет. А Джереми… Хоть иногда он и вел себя эгоистично и огрызался, в целом-то был не так плох. Не хуже многих парней. И уж точно лучше сестричкиного прихвостня Дэрила. А того точно не отправляли в магическое заточение на десятилетия.
– Ладно, я не злюсь, – проговорил Джереми, устроившись в кресле в углу. – То есть злюсь, но стараюсь это побороть. Ты мне нравишься. Несмотря на побег и родство с Белиндой. Я покривил душой. Ты совсем на нее непохожа.
Я горько усмехнулась.
– А на кого похожа? На отца?
– На себя. Ты – это ты, а не Альберт или Белинда. Ты… Тьфу! Вот стоит вспомнить!
Дверь скрипнула, и порог перешагнула только что упомянутая фея. Она же ректор нашего учебного заведения.
– Все в порядке? – спросила Белинда, заметив, что я смущенно отвела взгляд.
– Да.
– Готова к тренировке?
Я снова ответила утвердительно и встала с кровати. Перед тем как покинуть спальню, невольно бросила взгляд на закатывающего глаза парня, что не осталось незамеченным Белиндой.
– Тебя навещал Джереми? – спросила она через полчаса, будто между делом, когда я раз пятьдесят тщетно попыталась повлиять на время разными пассами.
– Навещал. В первый раз после возвращения, – призналась я нехотя.
Говорить о нем с Белиндой казалось неуместным. И вообще говорить с ней о чем-то кроме занятий. Она понимала, что я не хочу сближаться, и обычно держала дистанцию. Она – педагог, я – ученица. Не более. Но сегодня нарушила собственное правило. Джереми своим появлением поспособствовал.
– Злится?
– Злился. Но остывает. Я не виню Джереми за гнев. Ему пришлось несладко в жизни и… Ох… Простите. Я не хотела.
До меня слишком поздно дошло, что передо мной виновница бед парня, и лучше не упоминать его тяжкую долю.
Однако Белинда отреагировала спокойно.
– Не переживай. Я понимаю, что он меня никогда не простит. Но я этого и не заслуживаю. Нужно было держать себя в руках. Я ведь нарочно отправила его в безвременье. Хотела, чтоб провел там пару-тройку дней. В наказание. Не учла, что напортачу и не смогу его оттуда вытащить. До сих пор не знаю, что пошло не так с магией. Эмоции исказили ее непостижимым образом. Обратного пути не было.
– Что вам сделал Джереми? Я помню, речь о розыгрыше. Но в чем он заключался?
Сама не знаю, зачем я это спросила. Хотела же избежать лишних разговоров с Белиндой, чтобы та не питала надежд, что наши отношения изменятся. Но стало любопытно, что такого мой несостоявшийся кавалер выкинул, раз довел девушку до искажения магии.
– Это был не совсем розыгрыш. Просто пакость. И отнюдь не мелкая, – Белинда осуждающе покачала головой. Поступок Джереми она по сей день считала дурным. – У меня намечалось свидание. На балу. С первым красавчиком Школы. Нет-нет, это был не Альберт. Другой юноша, с которым все закончилось, едва начавшись. Мы договорились встретиться в холле. Когда я пришла, там собралась толпа. Многие ждали свои пары. Мой кавалер пошел мне навстречу с предвкушающей улыбкой, и в этот самый миг… В этот самый миг сверху на меня полилась болотная жижа. Целые потоки. «Подарок» от нахального мальчишки-водника. Позор века.
