— Я тоже очень люблю тебя, Эден, — горько вздохнула девочка и прижалась к нему. — И тетю Мари, и дядю Шейда. И Рейма, и Жени. Прости.
Император обнял ее за плечи и дал время успокоиться. Он надеялся, их сегодняшний разговор не станет для Конфетки травмой на всю жизнь. Такой, какой стало для него предательство дяди.
— Не наказывай Коршуна, — попросила кузина. — Он не виноват, правда. Я больше не буду его дразнить. И никого не буду.
«Хорошо. Только помни, именно ты отвечаешь за людей вокруг тебя. Ты принадлежишь к императорской семье, и твоя ответственность выше, чем у других».
— Я знаю. Идем во дворец? Тетя Мари, наверное, испугалась.
Эден кивнул. Он протянул Конфетке руку и увлек ее за собой. Стоило им выбраться из беседки и выйти на центральную аллею, как к ним кинулась императрица Мария в сопровождении младшего сына.
— Конфетка! — воскликнула она. — Ты цела!
Расцеловала девочку в обе щеки, а та виновато отводила взгляд. Что же, для нее это тоже будет урок. Насколько хороший — покажет время, а Эден чувствовал себя бесконечно усталым. Он не желал вспоминать о дяде и смерти отца. Не хотел, чтобы прошлое отравляло его нынешнюю жизнь, но иначе не получалось. Значит, надо дать прошлому еще один бой, избавиться от занозы, вернуть голос — а с ним и магию… Просто победить!
Глава 23
Попытка — не пытка
Времени до свадьбы оставалось все меньше. Примерки, репетиции, заучивание хода брачного церемониала. У Женевьевы голова шла кругом, а вот Эдена это будто не касалось. Он появлялся редко, казался задумчивым, и их прогулка стала последним моментом, когда они много времени провели наедине. При этом Жени успевала проверить, выпил ли император зелье, и приготовить новые отвары, а затем она шла к Коршуну, просила его призвать магию и училась с ней взаимодействовать, вот только, ожидаемо, целительство и тьма никак соседствовать не могли. Оставалось надеяться, что у ректора Эвернера получится новое заклинание, и в истории болезни Эдена будет поставлена точка.
За неделю до свадьбы Женевьева вдруг поняла, что она безумно устала, и сама мысль о церемонии, огромном количестве гостей и тяжелом платье вызывает у нее панику. Именно эту минуту Эден и выбрал, чтобы появиться у нее на пороге.
— Ваше величество.
Жени тут же сделала реверанс.
— Я же просил — без титулов. Они утомляют, — пришла к ней мысль. — Уделите мне пару минут, Женевьева?
— Конечно, Эден, — покорно ответила она, чувствуя себя школьницей перед строгим учителем, слишком уж суровым казался ее будущий супруг.
— Я только что получил письмо от вашего отца из Лидарии, — поделился император, присаживаясь напротив. — Его величество пишет, мятеж успешно подавлен, зачинщики покараны, и на вашей родине вновь мир и процветание. Мой отряд собирается в обратный путь.
Женевьева ощутила, словно огромный камень упал с ее души. Родители в порядке! Братьям ничего не угрожает!
— Спасибо! — радостно воскликнула она и повисла у Эдена на шее.
Тот замер, будто превратился в камень, и Жени поняла, что немного перегнула палку.
— Простите. — Она выпустила жениха из объятий. — Я просто так счастлива…
А Эден вдруг улыбнулся и обнял ее в ответ. Ее руки снова опустились на его плечи, и Жени прижалась к человеку, с которым собиралась разделить жизнь. Ей было одновременно радостно и тревожно, потому что сердце билось быстро-быстро. Казалось, Эден может слышать этот стук, но он только улыбался и смотрел на нее: впервые на ее памяти с теплом.
— Как обстоят дела с заклинанием? — спросил император.
— У меня все готово, — ответила Жени. — Только от ректора Эвернера пока нет вестей. Лорд Нокс должен был поехать к нему сегодня, узнать, как продвигается работа, и…
Договорить ей не дали — раздался стук в двери. Женевьева тут же отпрянула от жениха и покраснела, а затем сказала:
— Входите.
— Ваше величество, ваше высочество, — доложил вошедший слуга, — к вам лорд Шейд Нокс и лорд Дерек Эвернер с супругой.
Эден почему-то побледнел. Его лицо сразу превратилось в маску. До этого Жени думала, что у императора и ректора академии, где он учился, должны быть хорошие отношения, но, кажется, ошиблась: Эден точно не был рад гостям. А может, боялся услышать ответ Эвернера по поводу новой формулы имен?
В гостиную вошли гости. Женевьева смутно помнила ректора и его супругу — кажется, они были на празднике по поводу их помолвки с Эденом. Эвернер был высок, светловолос и обладал притягательными серыми глазами, цвет которых напоминал небо перед грозой. Его супруга казалась совсем молодой и милой.
— Ваше величество, — вошедшие приветствовали императора.
«Раз вы здесь, значит, у вас есть, что мне сказать», — торопливо написал Эден в блокноте, извлеченном из кармана.
— Да, ваше величество, — ответил лорд Эвернер. — Мы с Анной создали формулу имени, способную удерживать крупицу темной магии и сделать из нее подушку для заклинания в вашем теле.
Эден не шевелился.
— Вы в порядке? — мысленно спросила Женевьева.
— В полном, — заверил ее император, только весь его внешний вид говорил об обратном.
— Загвоздка в том, что формулу нужно испробовать, — продолжил ректор. — А у нас нет подопытного с похожей ситуацией, поэтому шансы невелики.
«Испробуем на мне», — торопливо вывел Эден.
— Недальновидно, — вмешалась Женевьева. — И потом, мы хотели отложить ритуал до нашей свадьбы, и уже после…
«Сейчас».
И вот как с ним разговаривать? Жени понимала Эдена: он слишком долго ждал. Но знала и другое: их замысел опасен. Заноза сидит глубоко, и заклинание было серьезным. Если ее потревожить, не усугубят ли они ситуацию?
— Ваше величество, я еще не пробовал работать с магией юного Коршуна, — попытался возразить Эвернер. — Точнее, делать это придется Анне, потому что вы с ней можете восстановить ментальную связь.
«Она никуда и не исчезала. Я сказал — сейчас. Женевьева, готовьтесь. Шейд, приведи Коршуна. Жени, где вам будет удобнее работать?»
— В моей спальне, — подумав, ответила принцесса. — Тогда у меня будет все под рукой, и вам будет удобно.
«Хорошо. Тогда приведи Коршуна в спальню ее высочества. Дерек, Анна, вам понадобится что-то?»
— Ничего, ваше величество, — ответил Эвернер.
— Эден, может, не стоит так спешить? — вмешалась вдруг Анна, а император так посмотрел на нее, что Женевьева почувствовала то, чего никак не должна была ощущать: ревность. Эта незнакомая женщина сейчас казалась ближе к ее жениху, чем она сама. Почему? Да, они когда-то вместе учились. И что дальше?
Видимо, Эден что-то ответил леди ментально, потому что та отвела взгляд и больше ни о чем не спрашивала. А Жени замерла перед рядом подготовленных склянок, выбрала одну из них и протянула жениху.
— Пейте, — сказала она. — Это поможет вам не чувствовать боли.
«Я справлюсь».
— Нет! Мы не знаем, насколько процедура будет болезненна, поэтому выпейте, иначе я не стану ничего делать.
Эден заскрежетал зубами, но зелье проглотил, после чего Жени проводила его в свою комнату и указала на кровать. Император вдруг с горечью усмехнулся.
— Что такое? — спросила Женевьева.
— В этой комнате умерла моя мать, — ответил Эден мысленно. — Произошло покушение на императора и нашу семью, здесь был пожар, неподалеку находилась моя детская. Мятежники ворвались сюда, и…
— Я не знала, — тихо произнесла Жени. — Может, тогда не здесь?
— Какая разница? Просто будет ирония судьбы, если я умру тут же.
— Вы не умрете! — выпалила целительница. — Что за глупости? Я вам не позволю!
— Какая вы храбрая, — улыбнулся ей Эден. Он лег на кровать и закрыл глаза, а Жени начала рисовать на полу комнаты символы, которые должны были защитить их обоих во время ритуала. Темная магия не любит шуток. Да и только зельем тут не отделаешься. Придется призвать на помощь все силы, какие только доступны.
