одна из них чуть не прокусила руку Элю, меня накрыло настоящей злостью. Да что же такое! На море стало невозможно жить, что ни день, то смерти!
Я протянула вперёд руку, сосредоточившись на воде, я звала её, просила прийти ко мне, собраться в ручей у моих ног.
Глаза засветились зеленью, я видела её отблеск на руке. Так случалось, когда ты звал стихию напрямую, работал с сильными заклинаниями.
Сначала ничего не происходило, а потом, из тел сирен стала капать вода, капелька за капелькой они высыхали на наших глазах. Мумифицировались и рассыпались в прах. Те, что были ближе к нам первыми, потом, те, что шли за ними.
Матросы смотрели, открыв рты. Эль смотрел на меня, потом аккуратно положил руку мне на плечо и стал вливать понемногу силу.
А я всё звала и звала капельки, молила их прийти ко мне. Все уже стояли по щиколотки в воде.
Некоторые сирены пытались убежать обратно в воду и уплыть, но и они не могли спастись. Они растворялись как сахар в кипятке.
Моё заклинание выискало всех, кто плавал в районе острова.
— Нейла, — позвал меня Эль, — отпусти стихию, уже всё.
Я слышала, но плохо понимала его.
— Вернись ко мне. Вернись, — ласково шептал на ухо, поглаживая по шее.
Я сделал глубокий вздох, разрывая связь, и отключилась.
Адмирал поймал меня, не дав упасть.
— Возвращаемся! — скомандовал он.
— Она спасла нас, — шептались матросы, — не зря Император нам её прислал.
— Вот это силища!
— Молодец, баба! Век за неё в храме буду свечу за здравие ставить.
— Она не баба, неуч! Она леди или капитан!
— И то верно!
Настроение у всех было приподнятое, так как спасение собственной жизни — это всегда праздник.
На корабле историю нашего спасения пересказывали в лицах.
Адмирал распорядился плыть в Трастоун, так как надо подлатать корабли, пополнить припасы, подумать.
Моряки были крайне рады. Ведь приближался день перемены года, и всем хотелось побыть с семьями на праздник.
Меня же он переправил на мой бриг и уложил в постель. Магическое истощение лечит сон и еда.
Так я двое суток и проспала, подозреваю, что и Эль страдал тем же, только с перерывами на еду.
Добирались до дома шесть суток.
Матросы нетерпеливо выглядывали берег. Мои парни, почти никто, в этом городе не был, и хотели погулять по новым местам.
Семейным морякам, я выдала денег на стандартный телепорт. Эль сказал, что мы на пару недель идем на стоянку, так что у парней было время погостить у родни.
Все обсуждали, какие подарки прикупят детям, или сестрам с матерями.
Вручила перстень победителю месяца, им оказался Клайв, отчего он ходил гордый и веселый, тыкая пальцем с перстнем во всё.
Я так же выплатила премию к праздникам за хорошую службу.
— Ты уже все свои накопления раздала, я так подозреваю? — спросил вечером герцог.
— Не все, но много. Мне зачем деньги? У них семьи и дети, а я что буду с ними делать? Чахнуть как дракон. Надо будет, ещё заработаю.
— Моя щедрая малышка, — улыбнулся он и обнял за колени. — Мы с тобой будем отмечать праздники вместе! Я обещал показать свои владения, вот и займёмся осмотром. Отдохнём. Будем наслаждаться стряпней моей кухарки! И спать, пока не отоспимся!
— Что же, не вижу причин отказываться. Дай посмотрю в свой дневник! — подхватила тетрадь учета и сунула туда нос с умным видом. — Да, точно, срочных дел не запланировано.
— Ты издеваешься? — со смехом спросил Эль.
— Если только самую чуточку, — потрепала его по волосам.
Так что когда мы прибыли в порт, где базировался флот Империи, все уже сгорали от нетерпения ступить на сушу.
Мич сразу сказал, что не оставит наш бриг и ему никто не нужен.
Я поставила защитный полог на него и остающихся ребят. Остальных проводили до телепорта, наказав вернуться двенадцатого числа.
Адмирал что-то урегулировал в администрации. Поставил новый корабль в очередь на ремонт. И мы отбыли в его имение.
Герцог Лавриманский
Всё! Она моя. Я её везу к себе в имение, теперь никаких отвлекающих факторов быть не должно!
Окружающие пейзажи были достойны внимания, поэтому я не стал использовать портал, а выбрал открытую коляску.
Было удивительно приятно путешествовать таким способом, держа девушку за руку. Я рассказывал, что где находится и какие шалости совершал, когда был ребенком.
— Вон, видишь заросли деревьев, увитые лианами? — спросил я.
— Конечно, — улыбнулась Нейла.
— Там я играл в дикого человека, который построил себе дом сам, — рассмеялся я. — Шаткая конструкция, которую я называл домом, очень мне нравилась. Я таскал туда всякий хлам, обустраивая быт. Качался на лианах и собирал фрукты, делая запасы. Всё что угодно, только бы не этикет и риторика.
— А как ты туда попадал?
— Когда как, то на лошади, то пешком удирал. По виду меня часто было не отличить от оборванца с дороги.
— Не могу тебя таким представить, — сказала Нейла.
— Счастливым и беззаботным мальчишкой? — усмехнулся адмирал.
— Нет, оборванцем с большой дороги!
— Ничего, на следующее лето я уже был капитаном своего корабля. Ту лачугу смыло осенними ливнями, поэтому я построил в другом месте, ещё выше палубу корабля, а на верхних ветках высматривал врагов как на мачте.
— И сколько лет это продолжалось?
— На этом всё. На следующий год отец стал брать меня в плавания на своих кораблях, чтобы я был под присмотром и изучал морское дело, а не слонялся один по лесу, — грустно улыбнулся он.
Она видела, что я мысленно вернулся в те времена. Эмоции на лице сменяли друг друга.
— А это что за сад? — спросила, чтобы отвлечь от грустных мыслей. — Такая красота, что глаз не отозвать!
— Ах, да, — улыбнулся, — это сады на моих землях. — Пшеница тут растет не очень, а вот фрукты отлично вызревают. Они тянутся на несколько миль, отсюда и до самого моего замка. Когда они цветут, будто снег из белых и розовых лепестков укрывает землю. Когда поднимается ветер, тут образуется настоящая «метель».
— Запах тут должен стоять очень сильный в период цветения.
— Да, цветочный сладкий аромат разлит повсюду, — кивнул ей. — Обязательно сюда приедем, чтобы ты увидела своими глазами.
— Хорошо! — беззаботно ответила она.
Кто знает, что будет завтра, хочу пожить сегодняшним днём.
Дальше уже разговор шел о мелочах, фруктах, предстоящем празднике.
Когда за очередным поворотом дороги открылся вид на дом, девушка просто не могла оторвать от него взгляд.
Построен он был из очень светлого камня, лишь слегка желтоватый
