ночь — в благодарность получаешь оскорбления и унижения. Бьешь их с правой и «режешь» грудь острым краем наручника — они тебя целуют и не хотят отпускать… И между этими событиями прошло не более трех часов! Конечно, первый раз я была сама собой — без макияжа, в мятой футболке и стоптанных кедах. А сейчас при полном параде — в боевой раскраске, суперском облегающем платье и на каблуках.
Красота — страшная сила. Она, как волшебная палочка, творит чудеса. Но только нужно помнить, что иногда даже ее магия может быть использована против ее обладателя…
Дэймон дрожащими руками вытащил из-за пазухи разрывающийся телефон.
— Блин, это видеовызов в Телеграмме! — прокомментировал он, отходя от меня настолько далеко, насколько позволяли наши наручники. Через секунду я поняла, почему только для этого номера у него не был отключен звук, и почему мелодией стоял именно бессмертный Реквием Моцарта.
— Здравствуй, отец! — негромко произнес парень своим самым серьезным голосом, насколько это было только возможно в данной ситуации.
— Привет, сын! — раздался в ответ спокойный, размеренный, немного скрипучий голос по громкой связи. Дальше последовали многочисленные укоры. — Константин! Не позорь меня! Ты где сейчас? Сними эту ерунду!
Последние слова господину Блэкстуону было совершенно необязательно произносить. Парень послушно сдернул маску со своего побледневшего лица. Однако он стал ненамного презентабельнее: темно-каштановые взъерошенные волосы, широко раскрытые от удивления болотно-зеленые глаза, сжатые в тонкую линию губы, перемазанные моей алой помадой. Черная кожаная куртка распахнута, белая дизайнерская футболка грубо порвана и вся в крови.
У меня внутри все похолодело. Как бы он сейчас растерянно и растрепано не выглядел — сомнений не было. Целый вечер я пререкалась, оскорбляла, ненавидела и даже ударила, а потом так нежно целовалась вовсе не с Дэймоном. Это был мой заклятый враг Константин! Это был сам злодей, а не его тень, как казалось мне раньше!
— Ты позоришь меня, сын! Посмотри, как ты одет! — сыпал проклятьями из трубки господин Блэкстоун всем тем же негромким, спокойным, и оттого — леденящим душу голосом. — Выглядишь, как последний идиот! Клоун!
Невольно, Коста запахнул полы своей черной куртки, чтобы спрятать разрез на окровавленной футболке.
— Прости, отец! — виновато опустил он голову и принялся оправдываться, как двоечник у доски. — Это не то, что ты подумал! Это костюм! У нас вечер Хеллоуина! Здесь все в рванье и кроваво-красной краске!
— Не прощу! Ты мой позор и вечная головная боль! — продолжал сокрушаться Фредерик Блэкстоун. Сам-то он, наверняка, выглядел ненамного лучше своего затравленного сына. Я еще с экрана в холле академии помнила этого худощавого, с длинным крючковатым носом и большими водянисто-болотно-зелеными глазами, сморчка.
Неловким движением руки парень коснулся кончиками пальцев своей шеи. И, о ужас, я едва не вскрикнула, заметив ее — черную татуировку в жуткого тернового венка-ошейника. Создавалось ощущение, что острые иглы снова врезаются в его кожу и раны кровоточат. И все было бы хорошо, но в этот момент Коста немного развернул свой телефон… совсем чуть-чуть… Однако, по самому главному закону подлости в кадр камеры попала именно я.
— Это что за «дамзель ин дистресс» прячется у тебя за спиной? — проворчал господин Блэкстоун, от удивления и гнева его водянистые глаза потемнели, а голос зазвучал чуть громче и выше.
Действительно, я выглядела сейчас как полнейшая «дамзель ин дистресс»: волосы растрепаны, помада смазана, на шее дурацкий испачканный шарф. Не удивительно, что у господина Блэкстоуна сейчас создалось впечатление, будто мы с его сыном специально уединились в этом шкафу. О, ужас!
— Так вот, значит, чем ты занимаешься целыми днями? Щупаешь девок в раздевалках? — шипел господин Блэкстоун, наклоняясь над своим телефоном так низко, что еще чуть-чуть и его крючковатый нос вылез бы из экрана Косты. — А про мое задание ты совершенно забыл? Нет времени, да? Ты хоть узнал имя дамы, что изображена на портрете за твоей спиной?
Коста растерянно покачал головой.
— Неблагодарный ты щенок! Я тебя усыновил! Я дал тебе все самое лучшее — пищу, кров, образование и деньги! — шипел господин Блэкстоун, тряся своими седыми серебряными волосами и просвистывая, как закипающий чайник. — Имей ввиду! Влад скоро поправится и всыплет тебе по первое число! Будешь знать, как зажимать мамзелей легкого поведения в темных углах!
И тут я вовремя вспомнила. Ну конечно! Отец заставляет Косту искать эту самую Потайную Комнату с золотом графа Бегемота. Парень должен отыскать ее или хотя бы найти подсказку.
— Мы вовсе тут не зажимались, господин Блэкстоун! — раздался мой звонкий обиженный голос. Не знаю зачем, но дальше я решила защитить свою честь и соврать. — Мы так выглядим, потому что сегодня костюмированная вечеринка! А в шкафу мы… работали над тем, как попасть в эту самую Потайную Комнату!
— И где же карта, уважаемая? — насмешливо нахмурился господин Блэкстоун, подозрительно сощуривая свои заблестевшие любопытством глаза.
— Карта… эм… — я неуверенно обернулась и столкнулась нос к носу с белокурой кареглазой красоткой, изображенной на портрете. — Вот она… Да! Картина — это карта! Тут есть тайные знаки… Травинки на газоне перед замком… складки ее платья… И самое главное — посмотрите на старых каменных горгулий! Они явно передают нам важное сообщение. Видите?
— Вижу-вижу! — прокряхтел господин Блэкстоун, уставившись на вековую, позеленевшую от времени статую горгульи с крыльями, как у летучей мыши, львиными клыками и кривыми козлиными рогами. Правая ее лапа была поднята, сжата в кулак с единственным отогнутым средним пальцем. Это было всем понятное «международное сообщение».
— Это не то, что вам кажется, — пролепетала я, густо краснея. — Это — не средний палец, а зажатый в лапе ключ. Просто его вершина отвалилась от времени и превратилась в… это самое…
Коста побледнел как мел. Но его отец лишь усмехнулся и нахмурился.
— Очень хорошо, мисс…
— Виктория Смит! — улыбнулась я, элегантно вставляя уже хорошо обдуманное имя. Если что, в нашем городе Викторий с такой распространенной фамилией найдется несколько сотен.
— Приятно познакомиться, Виктория! Я — Фредерик Блэкстоун, — приветливо улыбнулся он, учтиво слегка наклонив голову. — А мне нравится твой подход! Это что-то новенькое и интересненькое. Я приглашаю тебя послезавтра на ужин в свой семейный ресторан «Амброзия». Там будет готовить мой любимый, и потому уже давно личный, шеф-повар. Разумеется, мой сын будет тебя сопровождать. Константин! Позаботься о девушке! Она за пару часов смогла найти что-то в портрете, чего ты не смог увидеть за несколько месяцев! До связи, сын!
— До свидания, отец! — пробормотал Коста, но экран его телефона уже потух, связь была разорвана.
— Я не пойду ни в какую «Амброзию»! — твердо заявила
