— Планы пришлось скорректировать из-за меня и Эмиля? Леон поэтому недоволен моим появлением? Мне ведь не показалось?
Повисает недолгая пауза, после которой Зен подходит и сжимает меня в объятиях.
— Мы с ним посоветовались и решили, что ради семьи необходимо рискнуть. Все будет хорошо. — Он целует в висок, голос пропитан заботой. — Доверься мне.
Что я и делаю. Но с тяжелым сердцем и нехорошим предчувствием. Вот откуда, спрашивается, брать силы, чтобы смотреть в будущее с оптимизмом, когда вокруг лишь туман и неизвестность?
30 глава
— Сперва встреча с твоими партнерами, о которой я узнаю за несколько часов до ее начала. Теперь визит в Россию. Что дальше? Я словно на пороховой бочке живу, и неизвестно, в какой момент она рванет. — Пытаюсь говорить максимально ровно и тихо, но спокойствием и не пахнет. Каждая минута полета с Гибсоном идет за час. Если не больше. — Чем-то на пассивную агрессию похоже, не находишь? «Ты мне дорога Даша, я не дам вас с Эмилем в обиду», а в следующее мгновение происходит то, чего я не жду. Может, к Егору вместе пойдем? Вдруг Гибсон захочет устроить нам очную ставку? — не унимаюсь я.
Вчера казалось, что это отличная идея — полететь вместе с Зеном в Россию, увидеться с Асей. Теперь понимаю, что у Дамианисов очередная партия, и я не знаю, как они собираются ее разыграть. Зен и Леон заодно, они воплощают свой план. Но если братья выбрали меня и Эмиля всвоими союзниками, то могли бы поделиться идеями и задумками. Или только с Ванессой можно это обсуждать? Вопросов, как всегда, огромное множество, а ответов на них мало.
— У меня все под контролем, — говорит Зен, не отрывая взгляда от ноутбука.
Замечательно. Очень рада за Дамианиса. Только звучит это как: «Тебе не нужно лезть в мои дела».
— Меня это обижает, — выбираю другую тактику. — Если ты хочешь оградить меня от лишних переживаний, то будет лучше, если скажешь, к чему мы движемся.
— Я не могу сейчас это обсуждать. По крайней мере, пока летим.
— А потом? Найдутся другие причины?
— Возможно.
— Какова вероятность, что мне и впрямь предстоит увидеться с бывшим мужем? — не желаю отступать.
— А ты бы этого хотела?
— Не знаю, — отвечаю честно. — У меня есть вопрос к Егору, на который сможет ответить только он.
Зен заинтересованно поднимает на меня глаза:
— Что за вопрос?
В отличие от Дамианиса, хочу быть предельно откровенна.
— Мне кажется, что Егор решил переложить на меня часть вины, когда выяснил, что ребенок не от него. Хоть и неприятно в подобном сознаваться и жутко это принять, но, возможно… между ним и мной в ту ночь…. — Продолжить не могу, с трудом даются слова. Словно кто-то иголок в рот насыпал.
Однако судя по нахмуренному лицу Зена, он и так понимает, что я собиралась сказать.
— Он может солгать. Преднамеренно.
— Тогда он и тебе может солгать!
— Я еду за фактами, доказывающими твою непричастность к его аферам. Ты же хочешь копнуть глубже. Не вижу в этом надобности.
— Не видишь? Или не хочешь знать?
— И то и другое. Это все равно ничего не изменит, — отрезает Дамианис.
— В моем случае изменит! По-твоему, как я должна себя ощущать, если вдруг за одну ночь побывала с двумя мужчинами?
— Именно в этом Калиничев и постарается тебя убедить, поэтому никакой встречи с ним не будет. Эмиль — мой сын, а Егор может думать и говорить что угодно. Кира была молодой, наивной и влюбленной глупышкой. Этот мерзавец не пощадил ее чувств, о твоих и подавно беспокоиться не станет. И вообще, Даша, люди часто ведут себя неадекватно в ситуациях, когда их жизни угрожает опасность.
Скорее всего, Зен прав и это просто какие-то мои надуманные и преувеличенные опасения. Которые надо бы блокировать.
Дамианис погружается в работу, но ненадолго. Отрывается от ноутбука буквально через десять минут и смотрит на меня в упор. От его взгляда по коже бегут мурашки.
— Что-то не так? — спрашиваю, не выдержав нашей напряженной переглядки.
Потемневший взгляд будто становится еще мрачнее.
— Почему ты так…
— До всех этих трагичных событий, которые раздробили жизнь на куски, я полагал, что важен взвешенный и рациональный подход ко всему, — обрывает меня Зен на полуслове. — А потом я похоронил дочь, едва не убил твоего бывшего мужа, выпил бессчетное количество алкоголя, топя в нем свое горе, провел какое-то время на реабилитации и только потом вернулся в строй, к работе. С виду кажется, что в моей жизни все как прежде, но в действительности какая-то часть меня умерла. — Он встает с кресла и присаживается ко мне на диван. — Наше будущее я представляю отчетливо. И вижу, как ты пытаешься мне доверять. Я бы хотел, чтобы это случилось при других обстоятельствах, но когда они сложатся, эти благоприятные обстоятельства, я не знаю.
Зен достает из кармана кольцо с бриллиантом. Берет мою руку и уверенно надевает его мне на палец.
Сияние камня бьет по глазам. Оно такое красивое и яркое.
— Это кольцо, должно быть, стоит целое состояние… — охаю я. — Оно великолепно…
Никогда бы не подумала, что реакции тела могут быть такими сильными. От переполняющих чувств меня буквально бросает в объятия Дамианиса. Обвиваю его шею руками и прижимаюсь к широкой груди.
— Правда осталась маленькая формальность, — произносит он, наблюдая за моим лицом, которое, наверное, сияет ничуть не меньше, чем бриллиант на безымянном пальце.
— Брачный договор?
— Да. Две подписи.
Происходящее похоже на сказку. Вот только в моей жизни еще ни разу не было счастливых финалов. Решаю одни проблемы — следом появляются другие. Какой-то бесконечный конвейер. И так, вероятно, будет до конца жизни.
— То, что ты сейчас сделал, очень волнующе, но…
— Без но.
Рука Дамианиса ложится на мое колено и ведет вверх. Еще выше. По животу, к
