— Просто Вы оказались более устойчивы к моему обаянию и разрушили мои надежды, — веселыми они ребятами оказались, хотя такой информации нигде не было.
— Позвольте представиться, Глава дознавателей, лорд Мрак Элиф Ортикс, рад знакомству! — представился, наконец, вампир.
— Лорд Гэри Олаф Ду Урбен, друг вот этого очаровашки! — представился второй, некромант с отличным чувством юмора, интересненько.
— Эмилия Аминарус, капитан корабля «Малыш», рада знакомству! — рядом с ними и их званиями, если не лезть под иллюзию, я совсем обычная и ничем не примечательная.
— И что же привело столь прекрасного капитана в стены Совета, неужели кто-то посмел украсть у Вас корабль? — вот любопытные вампиры нынче пошли. Нашли того, кто их не пугается, и давай приседать ему на уши.
— Нет, все оказалось более прозаично. В меня врезались, вот теперь пришла доказывать, что стоячий корабль ну никак не мог подпрыгнуть и врезаться в летящий на посадку, — произнесла и сама в шоке от абсурда.
— Ээээ… — все, что смогли сказать два великих товарища, видимо, тоже впечатлились театром абсурда.
— Ну, вот теперь зато я знаю, что если в тебя врезаются наги, то можно получить кучу впечатлений, правда, ни одного положительного, — не смогла я не нажаловаться этим двум.
— А случаем не в корабль Генерала Шарахаша Шарата Тахнашара Вы так коварно врезались? — ты смотри, уже в курсе, что тут происходит. Может быть, не просто так сюда прибыл. Тут точно какой-то бардак затевается.
— В него! Но так уж получилось, что на нем следовали не наследный принц нагов и его жена, — вот сомневаюсь, что генерал устроил бы мне такую истерику. С ним мы бы смогли мирно договориться.
— Все интереснее и интереснее… — проговорил вампир, ни к кому конкретно не обращаясь.
— Рада, что Вам интересно, а мне пора уже. Еще нужно найти точное место, где все это будет происходить, — махнув рукой на прощание, мы с Марком направились дальше.
Малыш пока не выходил на связь. Попросить информацию о некроманте не получалось, а судя по их общению, они точно близкие друзья.
Вышли мы в большой зал, в котором было две витиеватые лестницы, уходившие в разные стороны. В центре, будто в воздухе, висел огромный камень по форме похожий на кубический ромбододекаэдр. Он весь был покрыт неизвестными мне символами и знаками, которые постоянно меняли свое изображение. Понять, что написано или нарисовано, было невозможно. Над ним, так же зависнув в воздухе, было очень жуткое существо абсолютно черного цвета. У него было четыре пары крыльев с острыми как лезвия перьями, две пары рук, покрытых чешуей, с острыми крючковатыми когтями на концах. Тела как такового не было, только скелет, на котором тоже можно было заметить надписи. Хищные черты лица можно было едва разглядеть под покровом, их дополняли ярко горящие золотым цветом глаза. От увиденного я даже забыла, куда шла, Марк тоже сидел рядом с обалдевшим выражением морды.
— Это, блин, вообще, что за существо? — мысленно я спросила у кота, немного придя в себя.
— Нашла, у кого спросить. Это Малыш у нас летающая библиотека, а я тоже не помню, чтобы такое встречалось раньше в книгах.
— Что-то мне подсказывает, что это тут вместе с краусом появилось, а не отдельно установили, — вот, действительно, пугающе прекрасное создание. В последнее время, видимо, меня после огромного количества розового и фиолетового потянуло на все темное и ужасное. Пока я с восторгом рассматривала все, с правой стороны от меня кто-то презрительно хмыкнул. И почему я не удивилась, когда, повернув голову, увидела виновников торжества — генерала, чету монархов и кого-то еще с большим презрением на морде. Судя по выражению лица и открывшемуся рту, мадам снова хотела что-то сказать нелицеприятное. Но вдруг они всей толпой резко побледнели и шарахнулись от меня как от чумы, даже генерал сбледнул.
Теперь мне пришлось поворачиваться и смотреть, что их так напугало, но увидев своих новых знакомых, не удивилась реакции окружающих. Зато порадовало, что появление таких знакомых, стирает надменность даже с очень высокородной морды. Эти два товарища, не обращая ни на кого внимания, встали с двух сторон от меня. На каждый их один шаг вперед окружающие делали два, а то и все три, шага назад.
— Эми, тебя заинтересовал лик правосудия? Прекрасное и очень интересное создание, покрытое кучей легенд! — настолько елейным и дружественным голосом спросил вампир, что со стороны можно было подумать, что мы с ним уже много лет хорошие друзья.
— Да, ты прав, я ранее нигде не встречала такое существо, даже в древних рукописях, а тут смотрю на него. А что за легенды о нем ходят? — раз он решил играть в друзей при такой интересной компании, то почему бы не подыграть. Посмотрим, что будет дальше. Положив руки на их локти, с интересом ребенка приготовилась ждать рассказ.
Как оказалось, их лик правосудия чем-то схож с богиней Древней Греции Фемидой, которая являлась воплощением справедливости.
Легенда гласит, что когда-то, на заре начала времен, жила семья, у которой были две дочери. Сестры не дружили с самого детства, старшая вечно обманывала родителей, отбирала все у сестры, вину перекладывала на младшую. А младшая сестра всегда прощала обиды, надеясь, что та поймет, что нельзя обижать близких людей. Но время шло, сестры росли, и дружба между ними так и не наступала, а наоборот, только больше росла пропасть. Старшая сестра выросла наглой, никогда не берегла то, что ей давали родители, но при этом была очень хитра и амбициозна. Младшая же слушалась и помогала родителям, любила порядок, точность и справедливость. Она всегда защищала тех, кого несправедливо осуждали, но себя не могла защитить в собственной семье. От этого очень страдала и в душе была очень одинока.
Выросла младшая сестренка не очень красивой, но трудолюбивой и чистой сердцем. Это привлекло молодого человека, который вначале сватался к старшей сестре. Она не могла поверить, что ее, невзрачную, смог разглядеть и оценить молодой человек за тенью красавицы сестры. Смириться с тем, что жених уйдет к младшей сестре, старшая не могла и задумала избавиться раз и навсегда от нее.
Свадебный обряд был назначен с приходом зимы, а до этого требовалась многое сделать. Поэтому приготовлениями занимались родители, а на плечи сестер легли обязанности по дому. Старшая сестра спрятала весь хворост, что был заготовлен, и отправила младшую за новым, накричав, что из-за ее недальновидности она мерзнет, да и муж в скором времени тоже замерзнет от такой заботы. Младшая, не предполагая ничего плохого со стороны сестры, полностью поглощенная своими мечтами о любимом, пошла в лес собирать хворост.
Старшая сестра пошла за ней в лес и, дождавшись, когда та приблизиться к краю обрыва, скинула ее. Девушка, упав в глубину обрыва, не умерла сразу, но очень сильно травмировалась, жить ей оставалось недолго. Лежа на подмороженной земле и задыхаясь от боли, она молилась создателям, чтобы они наказали её сестру за содеянное по справедливости. Но девушке было подготовлено еще одно испытание. Ее нашли хищники и съели, отрывая куски плоти от еще живой девушки, кричащей от ужаса и боли.
За всем этим наблюдали создатели. Когда девушка предстала перед ними, ее спросили, какое наказание она бы хотела для своей сестры. Ей дали три варианта. Первый, простить сестру, которая будет жить счастливо с любимым женихом сестры, а она тогда будет иметь возможность родиться заново и уже там вновь попытаться построить свое счастье. Второй, наказать сестру болезнью мужа и детей, которые медленно и мучительно будут умирать у нее на руках не один год. Третьим вариантом было наказание равное по мучениям и времени с ее.
Младшая сестра, не задумываясь, сказала, что выбирает третий вариант, на что создатели попросили ее объяснить свое решение. Первый вариант она не приняла, потому что там не было справедливого наказания жестокости сестры. Ведь она, как и хотела, будет счастлива, а зло, причиненное младшей сестре, останется безнаказанным. Во втором варианте будут страдать ни в чем неповинные дети и любимый человек, который к жестокости сестры не имеет никакого отношения. Третий вариант как раз и был для нее самым приемлемым, так как она даже после зла, причиненного сестрой, считала, что наказание должно быть справедливым, и быть пристрастной к его выбору она не может.
