Посматриваю, что там у него происходит. Переживаю ужасно…
АнтерИду, гуляю, почти наслаждаюсь. Странное ощущение. Если бы не эта гадость на шее, совсем хорошо было бы. Никому до меня особого дела нет, одна полисменша пристально посмотрела, но не остановила. И хорошо, никого не трогаю. Захожу в какие-то пустые магазины — кому они еще нужны, интересно? Разве что рабов поэксплуатировать — вижу, как какие-то бедолаги тащат коробки своей госпоже. Ты что, автоматическую доставку заказать не в состоянии?
Посматриваю на часы, чтобы вовремя встретить Ямалиту.
Покупать за её деньги ничего не собираюсь. Разве вот мороженое… Конечно, мороженое. Иду. Наслаждаюсь.
Думал, обойдётся. Но я же… как там сказала Ямалита? Или… Тали, кажется. Так ей нравится? Говорила, что мне удается всех завести — и им хочется меня либо наказать, либо… гм… поиметь. Вот ведь верно, привлекаю всяких уродов. И сам мимо них пройти не могу.
Идет компания молодых аристократов, лет по тринадцать-пятнадцать, черти, чтобы я в этом возрасте таскал на поводке раба с кровоточащей шеей! Да мои родители сказали бы, что я им не сын! Ненавижу Тарин! Деградация полнейшая.
Во главе девица, с ней пара подружек, пара дружков. И раб-мальчишка того же возраста. Вспомнил себя… даже сейчас тяжело, а в тринадцать лет вообще, наверное, умер бы на месте!
У мальчишки глаза горят — волчонок, неужели свободным был? Не удерживаюсь, подхожу.
— Простите, госпожа… — говорю. Ох как нехорошо смотрит… Какие украшения, видно, не простая девочка.
— Как ты смеешь заговаривать с вольной, раб? — серые глаза становятся буквально металлическими.
— Прости, госпожа, что посмел вмешаться, — говорю смиренно, — но у твоего раба вот-вот сонная артерия перережется, в любой момент умереть может…
Притягивает к себе мальчишку, который, кажется, меня тоже ненавидит. Зря я, наверное.
— Как ты разговариваешь с вольной? — переспрашивает. Ну да, конечно. Опускаюсь на колени:
— Прости, госпожа. Не хотел отвлекать. Просто хотел предупредить.
— Думаешь, я не умею с рабами обращаться? Он меня не хочет веселить! Значит, сейчас ты будешь веселить!
Обступает стая её со всех сторон. Прости, Ямалита.
— Ты не можешь…
— "Вы" во-первых!
— Простите, госпожа, вы не можете наказать меня без разрешения моей госпожи. Я ничего не сделал, просто предупредил, что вы можете лишиться своего имущества.
— Смотри, чтобы твоя госпожа не лишилась своего!
Обступают. Начинают меня подталкивать, кто рукой, кто ногой. Воспользоваться, что ли, разрешением хозяйки? Тогда точно живым не уйду…
Подъезжает какой-то гравикар, а девочка не одна гуляет, под охраной. Выскакивает раб, по всему — элитный телохранитель.
— Что происходит? — интересуется.
— Раб посмел ко мне обратиться! — жалуется девка. Повторяю свою версию. Тут пацанёнок с кровоточащим горлом хрипеть начинает. Телохранитель подхватывает его. Похоже, нормальный мужик, всё понимает. Повезло.
— Простите, госпожа, похоже, раб был прав. Его нужно в медкабину.
Госпожа кривится, её друзья тоже недовольны, тянет за ошейник… Ещё чуть-чуть, и спасать будет некого. Может, зря я? Чем такая жизнь…
Телохранитель просит её пройти в машину, забирает туда же бьющегося в судорогах мальчишку, я получаю ещё несколько тычков, но все расходятся. Почти пронесло. Поднимаюсь на ноги.
Всё-таки ненавижу гулять по Тарину…
Иду встречать Ямалиту. Вижу машину Селия, спешу поскорее пройти.
— Эй, раб! — доносится вслед: выскочил, заметив меня. — Почему не здороваешься почтительно?
Предпочитаю не услышать, не вижу тебя в упор…
ТамалияОкончания занятия я уже не слышала, готовая сорваться и броситься на подмогу Антеру. Кажется, милый, здравого цинизма тебе тоже не хватает. Понимаю, сама не могу видеть здесь ещё и детей…
Что ж это за девка? У Корнеля я её не приметила, но явно аристократка… Нужно будет поискать, кто такая. С такой-то охраной внушительной, там же в машине еще парочка телохранителей сидела…
Этот Селий ещё. Ну Антер, ну не мог поздороваться? Теперь же не отстанет…
Выхожу, Антер как раз у двери, ждёт.
— Ну как погулял? — интересуюсь.
— Нормально, — кивает. Угу. Поверила.
Но подходит Свелла, и я замолкаю. Дома поговорим.
Анита сторонится Антера — обижается. Как вспомню его нежелание… аж не по себе становится. Будет тебе свобода, родной, умру, но освобожу!
— Твой раб совсем обнаглел, — встречает меня Селий. — Не здоровается!
— А ты не обнаглел? — смеюсь. — Тоже не здороваешься. Привет, Селий.
Спохватывается, руку целует, комплименты лепечет. Ну что за жалкое подобие? Интересно, если у меня ведущая роль, то и комплименты я должна говорить? Но нет, женщины же любят комплименты, они не лишат себя такого удовольствия… Следовательно, оставили эту обязанность за мужчинами.
— Что, правда не поздоровался? — вот Свелла, гадость, не могла промолчать.
— Простите, господин, я вас не видел, — выдавливает Антер. Бедный мой.
— И не слышал, — хмыкает Селий.
— Спешил, чтобы к госпоже не опоздать, — говорит Антер.
— Ладно, ребятки, я уже убегаю, — вклиниваюсь поскорее. — До завтра! Идём, раб.
— Поехали с нами, госпожа Лита! — зовёт Селий. Свелла вторит, но я не соглашаюсь. Отказываюсь. Мне завтра на вашем вечере поганом отрабатывать, сегодня уж отдохну.
— Ну что там, — спрашиваю дома, доставая сетевик, куда всё должно было скидываться. — Никаких приключений?
— Нет, госпожа. Всё в порядке, — врёт. И не выудишь же.
— Можно удалять информацию? — интересуюсь. — Точно не понадобится потом тебя оправдывать в чём-нибудь?
— Надеюсь, нет, — сглатывает. — Удаляйте.
— А если я просмотрю? — говорю.
— Как госпоже будет угодно… — безэмоционально. Да видела я всё.
— Ладно, — говорю, — удаляю.
Хотя, на всякий случай, резервную копию оставлю.
Кажется, Антер рад, что я ничего не знаю.
— В следующий раз ещё гулять пойдёшь? — спрашиваю, нажимая на удаление записи.
— Лучше с вами побуду… или дома, — говорит. Краснеет. Конспиратор мой милый.
— Вы всё видели, да? — вдруг вскидывается.
— Почему ты так решил?
— Не знаю.
— Антер… — вздыхаю. Не хотела же говорить, но ведь не поверит теперь. — Я тобой горжусь, честно…
— Гордитесь, — криво усмехается. — Не могу часа погулять, чтобы ни с кем не зацепиться и на коленях не постоять.
— Для раба на Тарине это нормально, — пожимаю плечами. — Просто… ведь сам знаешь, что бесполезно.
