Теперь, когда Грант был уверен, что я согласна, кажется он успокоился. Исчез этот лихорадочный маниакальный блеск из глаз. Бешеное нетерпение, страх. Да, он жадно неотрывно смотрел на меня, но уверенно зная, что уже получил меня.
-Прости, первый раз, скорее всего, будет быстро, - немного дрожащим голосом произнес он.
-Да, я помню, - процитировала я весело, - « хочу тебя взять быстро и без остатка, как победитель берет в плен поверженного врага». Грант улыбнулся краешком красивых губ.
-Это ты меня взяла в плен, моя девочка... и уже давно, - прошептал он и подхватил на руки. Несколько шагов и он опускает меня на шелковое покрывало. Я смотрю снизу вверх сквозь полуопущенные ресницы. Грант стоит возле кровати уже обнаженный и дико возбужденный. Что же, тогда и на мне медленно исчезает одежда. Я томно вытягиваюсь на покрывале, закидывая руки за голову, и слышу длинный свистящий прерывистый вздох. Заострившиеся скулы, побледневшее лицо, испарина на лбу, все это выдает его лихорадочное волнение. Грант пристально смотрит на меня, и тело колотит крупная дрожь. Я снизу вверх гляжу на мужчину и мне кажется, что он уже начал заниматься со мной любовью, даже не притронувшись. Только взглядом... Таким он был материальным и тяжелым...
-Я так долго этого ждал, - шепчет он хрипло, склоняясь, - даже не помню, сколько лет, сколько веков...
Я ничего не отвечаю, просто обнимаю его руками и притягиваю к себе.
Пиршество ощущений! Всей поверхностью кожи, каждой клеточкой, соприкосновение, проникновение друг в друга, обладание... Никаких нежных слов, никакой ласки и поцелуев — только ненасытная жажда, которую необходимо утолить, голод, который выворачивает наизнанку. Быстрее... Сильнее... Глубже... Подчинить... Подчиниться... Насытить... Насытиться... Покорить... Покориться...
Все стерлось из памяти — прошлое, настоящее... Мои прошлые мужчины, пережитые ранее радости и горести, восторги и наслаждения. Прошлая любовь. Остался в фокусе он один. Он закрыл собой всех, весь мир, всю вселенную. И я с радостью растворяюсь в нем, в своем единственном мужчине на свете.
Извечный танец двух тел, тысячу лет назад, и пять тысяч, и десять тысяч все происходило точно так же... Эта животная память инстинктов, изначальная, первичная.
И нет ничего лишнего, только хриплые стоны и вскрики, только лихорадочный невнятный шепот и утробное рычание, только его губы на мне, во мне. Только его дрожащие сильные руки, стискивающие мои плечи, сжимающие бедра.
Он ненасытен и беспощаден. Я отдаю себя на растерзание с радостью и восторгом. Была бы я земной женщиной, я бы не смогла выдержать такой напор и мощь. Но я тоже сильна. Я выгибаюсь дугой, вбирая и принимая его силу, его натиск, пытаясь прижаться еще ближе, хотя на самом деле ближе уже некуда. Мне кажется, мы вросли друг в друга, слились в одно существо и не сможем разъединиться после. Как давно я не ощущала эту восхитительную наполненность, этот жар внутри, пульсацию его жизненной энергии, этот упоительный ритм, скользящую стальную мощь и огонь. Как я могла жить так долго с пустотой внутри? Да я и не жила вовсе... Мы переплетаемся телами и эмоциями, я его неистовой жаждой и одержимостью, он моей нежностью и мягкостью. И когда я взрываюсь ослепительной вспышкой, сердце рвется из груди, и я кричу от невыносимого наслаждения, ощущая такой же яростный взрыв внутри у Гранта.
Из меня выплескиваются, расходятся широкими волнами вокруг блаженство и экстаз. Я чувствую, как мое тело охватывает весь мир, обнимает Землю, и нет ни единого человека, который бы в этот момент не почувствовал себя счастливым и любимым. Хоть на секунду, хоть на миг. Даже последний негодяй, убийца или вор в этот момент ощущает ликование и счастье. Я укрываю своей нежностью планету и вдруг слышу один единый общий восторженный выдох, исторгшийся из многих миллионов губ. Мое тело — это вся Земля, мои дети — все люди, живущие на ней. Я люблю их всем сердцем, всей душой, всей своей сутью, и они боготворят меня в ответ.
Я медленно открываю глаза, еще вздрагивая от наслаждения и слепо, как сонный котенок тянусь губами за поцелуем. И натыкаюсь на странное выражение глаз лежащего рядом мужчины. Он с каким-то безграничным восторгом рассматривает меня всю, отодвинувшись на край кровати. И тут я вижу комнату позади его и ошарашенно охаю. Наша маленькая хижина превратилась в волшебную сказочную пещеру. Стены, потолок, окна затянули цветущие лианы, погрузив хижину в полумрак. Вокруг бушует море цветов. Белоснежные чайные розы, алые маки, пионы, нарциссы оплели стол, стулья, скрыли немногочисленную мебель, что здесь была. Ковер из незабудок и ландышей полностью покрыл пол. Сверху пышными гроздьями свисали гирлянды из лилий и орхидей.
-Я попала в рай? - спросила я задумчивости, прикусив губу.
-Это я попал в рай, - прошептал Грант и склонился ко мне.
****
В этой хижине мы провели неделю. Купались обнаженными в лагуне и нежились на горячем песке под обжигающим солнцем. Птицами парили над морем и дельфинами резвились в воде. Разговаривали обо всем на свете. О своих победах и поражениях, о тех промежутках, которые не попали в сны. Я рассказала о своей работе в больнице, он — как ему удалось избежать виселицы. Оказывается Грант так и не женился, когда его объявили предателем и лишили всех титулов, девушка разорвала помолвку. А спас его верный отряд соратников, с которым он прошел всю войну. Они окружили площадь и под дулами винтовок вывели оборванного и израненного командира. И вместе с ним ушли из той страны воевать дальше.
Мы отрешились от всего на свете, забросили друзей и наши встречи на общих собраниях. Мы окружили нашу райскую лагуну непроницаемым куполом, и никто бы не смог нас найти. Мы спали в тени пальм и ели бананы и кокосы, которые Грант сбивал с деревьев.
-Их же можно создать прямо на тарелке, зачем? - хохотала я.
-Мужчина должен быть добытчиком, - рычал Грант, оплетая меня руками, - вот я и добыл.
Я откидывала голову ему на грудь и сидела в теплом коконе рук, слушая стук сердца.
-Наверное, на земле за эту неделю произошел всплеск любовного безумства, - смеялась я.
-Пусть, - отвечал Грант, - людям это не помешает, после пяти лет то любви без страсти.
Я рассказала все о своих мужьях. Об Андрее, Алексее, Сереже. Я рассказала о детдоме и своей болезненной застенчивости.
-А все думал, откуда в твоем доме столько детей, - задумчиво произнес Грант, гладя мои волосы.
-Я иногда так жалею, что я стала Богиней, - шепчу я, - если бы не это, я бы могла прожить свою спокойную жизнь, без потрясений, без боли, без трагических событий.
-А я не жалею от том, что произошло... - твердо сказал Грант, - Я не жалею, что прошел все эти ужасные испытания, что меня вешали и растягивали на дыбе, что на моем теле ран было больше, чем листьев на дереве… Потому что они все в итоге привели меня к тебе... И не говори ничего..., - видя мой открывшийся в ответном возмущении рот, закрыл его поцелуем. Когда мы отдышались, Грант продолжил, - Я знаю, ты бы прожила счастливую тихую жизнь со своим первым мужем, но я рад. Я действительно рад, что ты попала сюда... Иначе, я бы просто никогда тебя не встретил... Прости... Не говори мне, что жалеешь, потому что весь этот долгий путь, длинною в вечность, я шел к тебе...
****
Мы потерялись в своем безумии, в этом пьяном любовном угаре. Но нужно было возвращаться в свой мир.
-Я бы все десять тысяч лет провел с тобой в это хижине, но нам действительно, пора, - со вздохом произнес Грант и крепко обнял, будто пытаясь задержать меня здесь.
-Я бы тоже, - эхом ответила я, и добавила, со смешком, - странно... Мы - Боги, мы - всесильны, а тоже подвержены рамкам и нормам поведения... И у нас тоже есть обязанности.
-Ты будешь жить со мной, - утвердительно заявил Грант, как будто это само собой разумеется. Я мгновенно вспыхнула, нахмурившись.
-Это еще почему? У меня прекрасный замок, намного лучше твоего... Будем жить у меня...
-Твой замок — пряничный домик, весь такой сказочный и прекрасный, что аж тошно, - отрезал Хранитель Войны... - я не смогу там не то что разместить свой полигон, но и разработать маломальскую стратегию войны.
-И не нужно мне никаких полигонов вблизи моего чудесного замка, - вскрикнула я, насупившись... и добавила задумчиво, - вот, без году неделя вместе, а уже ссоримся... Мы такие разные.
-Нет, милая моя. Ссоры — это прекрасно, - улыбнулся Грант, - мы будем ссориться, будем доказывать друг другу свою точку зрения... Это правильно... Самое страшное — безразличие... - и добавил, - Будем встречаться вечером, или ты ко мне, или я к тебе... Ведь для нас нет ничего невозможного... Мы же Боги...
И перенеслись домой, каждый в свой замок.
Только я очутилась в своем мире, Аманда появилась в гостиной. «Ну, сейчас начнется допрос» - вздохнула я.
-Как? - горящие любопытством глаза уставились на меня.
