— Как ты себя чувствуешь? Голова болит?
Она кивнула и опустила руки, не поднимая глаз. А потом отвернулась и начала смотреть в окно. Лана, явно, была не в порядке.
— Лана! Чем мы можем тебе помочь? — её состояние уже начало тревожить меня.
— Если можно, остановитесь где-нибудь. Мне надо перекусить, и я очень хочу пить, — голос был безжизненным.
— Ник, как только увидишь первое кафе, останови.
Он с готовностью кивнул и сказал:
— Я видел указатель, через пять километров будет комплекс, с ресторанчиком и открытой площадкой.
Оставшуюся часть пути до ресторана, мы провели молча. Свернув на стоянку и поставив машину в тень, мы с Ником вышли из машины. Лана, немного подумав, тоже открыла дверь и вышла.
— Можно сесть на открытой площадке, пожалуйста, — произнесла она умоляюще.
— Господи, ну конечно, — я не мог понять её поведения.
Мы поднялись по ступенькам на открытую террасу и сели за самый дальний столик. К нам подошла официантка, окинула нас с Ником оценивающим взглядом, а потом кокетливо произнесла:
— Меня зовут Ивона, я к вашим услугам, — и положила перед нами меню.
Я пододвинул его Лане, но она даже не пошевелилась.
— Сделай заказ сам, я всё равно не знаю чешский язык. Мне без разницы, что это будет. Выбери, что-нибудь мясное и воды побольше, — безразлично произнесла она.
Я быстро ознакомился с меню, сделал заказ и попросил принести воду сразу. Когда официантка удалилась, я пристально посмотрел на Лану. Мне очень хотелось узнать, что же произошло, там, возле домика. Но я не знал, как начать этот разговор. Не понимал, почему она ведёт себя так. Ей физически плохо, или она мучается морально из-за того, что стала причиной убийства пяти вампиров? Тем временем вернулась официантка и, поставив воду перед Ланой, опять обернулась к нам. Улыбаясь, смотрела то на меня, то на Ника. Она начала меня раздражать и я приказал:
— Ивона, сейчас вы вернётесь на кухню, возьмете наш заказ и принесёте его сюда. Потом развернётесь и уйдёте. Подойдёте к нам, только когда я вас позову.
— Хорошо, — улыбка застыла на её лице, и, развернувшись, она ушла.
— Зачем ты с ней так. Я, конечно, ничего не поняла из сказанного тобой, но по тону поняла, что ты ей приказал, — вздохнув, сказала Лана. — Вы ей просто понравились, и она хотела быть любезной.
Я не ответил. Меня интересовал другой вопрос, и я решил задать его сразу:
— Лана, ты можешь объяснить нам, что произошло там, у домика?
— Я не знаю, как это объяснить. Но попробую, — задумчиво произнесла она. — Вы когда-нибудь слышали, что в экстремальных ситуациях люди способны на необъяснимые вещи?
— Мы не только слышали, мы видели такое, — улыбнувшись, ответил Ник.
— Так вот, со мной тоже самое. Были моменты, когда мне приходилось бороться за свою честь, или достоинство, а бывало и за жизнь. У меня, как у любого человека, развит инстинкт самосохранения. Когда возникали конфликтные ситуации, я всегда точно знала, что мне делать. Главным моих оружием обороны, было слово. Я знала, что словом можно больнее ударить, чем кулаком. Но люди с низким уровнем интеллекта, когда не могут ничего противопоставить тебе, начинают драку. Не лучшее решение, конечно, но и здесь, я всегда могла постоять за себя. Убежала я только один раз. Их было четверо, а я одна. Шансов, выйти из этой ситуации, целой и невредимой у меня не было, — она усмехнулась. — Но даже тогда я себя удивила, я перемахнула через трёхметровый забор, без всяких усилий, даже не восприняв его как препятствие. Потом, когда я анализировала ситуацию, я так и не поняла, как я это сделала, — Лана помолчала, по-видимому, вспоминая свои злоключения, а потом продолжила. — Но это мало касается сегодняшней ситуации. Когда мне приходилось вступать в драку, я всегда очень осторожно вела себя, стараясь не покалечить противника, не причинить сильной боль. Я была сосредоточена на обороне, а не наступлении. Даже тогда, когда на меня напал один мужчина, и я точно знала, что он хочет убить меня, я старалась действовать аккуратно. Глупо, конечно, он был раза в два сильнее меня, но я сдерживала себя. И дело здесь не в силе. Я сдерживала свои эмоции, старалась не злиться. Наверное, где-то на уровне подсознания, я понимала, что если я разозлюсь, человек пострадает очень сильно. А сегодня, всё было по другому. Нас загнали в угол. Ведь так? — Она посмотрела на нас, ища подтверждения своих слов.
— Да, шансов на спасение у нас, практически, не было, — ответил я.
— Так я подумала, — вздохнув, продолжила Лана. — Утро так хорошо началось, а тут они. Когда я увидела их глаза, я всё поняла. Они ведь из Лиги?
— Да, — я кивнул. — Из самого жестокого клана — клана Лигров.
— Если бы они схватили меня, то сделали бы своей рабыней, — зло произнесла Лана. — Бесправной скотиной. Я не хочу такой жизни для себя. И я очень сильно испугалась за вас. Вам грозила смерть, я не могла этого допустить. И я позволила себе выпустить всю ту злость и ярость, которую почувствовала, — Лана замолчала, пытаясь взять себя в руки. Справившись с собой, она продолжила. — Я не знала, что всё получиться именно так. Я просто хотела их остановить, но не думала, что это так подействует на них, — она опять замолчала.
— Так что же это было? Как ты это сделала? — спросил я.
— Я сама не понимаю. Я помню, что я чувствовала в тот момент. Знаете, как пишут в книгах — ярость, красная пелена на глазах. Приблизительно, то же самое произошло со мной. В голове, как будто что-то щёлкнуло, было такое впечатление, что рухнули все барьеры, которые до этого всегда сдерживали меня. Я почувствовала силу, она просто переполняла меня. Как будто меня подключили в сети в триста восемьдесят вольт, только по моим венам бежал не ток, а злость и ярость. И всё концентрировалось в руках. Я действовала интуитивно. Я боялась, что задену вас, и, выскочив вперёд, просто вытянула руки и выпустила свои чувства наружу. Что произошло дальше, я не помню. Следующее моё воспоминание — это я у тебя на руках, — во время рассказа, она ни разу не посмотрела на нас, и, замолчав, продолжала смотреть вдаль.
Мы с Николасом тоже молчали. Я пытался осмыслить сказанное Ланой. Среди вампиров было очень много эмпатов, у Ланы тоже были такие способности, это я давно заметил. Теперь же получалось, что она не только чувствует настроение людей, но способна использовать свои эмоции, как оружие. И судя по всему, эта сила, пострашнее физического воздействия. Был ещё один момент, который меня интересовал.
— Лана, когда ты пришла в себя и пыталась вырвать, ты начала — я не мог подобрать подходящего слова, — как бы пылать. Что это было?
