Эзра видел, насколько они с Неей похожи. Одинаково чужие на заставе, а, возможно, не только на ней. Слишком хрупкий ведьмак и суровая магичка редко где придутся ко двору. В основном людям проще, когда каждый соответствует своей роли. «Он» — мужественный, а «она» — женственная. Никаких дополнений.
На подобное ведьмак давно привык не обращать внимания. Но сейчас все думал, насколько для Неи важна пресловутая мужественность?.. С женщинами никогда не бывает просто.
Эзра со скрипом перевернулся и решил, что философствовать следует на более удобных постелях. Моргнул один раз и тут же уснул.
Пробудился от грубого встряхивания и затаенной боли в ребрах. Несмотря на ушибы, он жутко хотел спать, но через силу все же открыл глаза.
Рядом оказался Бон. В тусклом свете его фигура приобрела медвежьи очертания, и Эзра в сердцах чуть не швырнул тараном.
— Спать в тулупе, что может быть приятнее, да, Бон?
Маг выразительно постучал костяшками пальцев себе по лбу, а тулуп застегнул на еще одну пуговицу. Он сидел на корточках рядом с Эзрой и строчил что-то коротким карандашом на своем колене.
Боевик судя по заправленной постели вовсе не ложился.
Не к добру это.
— Скажи, что сейчас утро, — попросил ведьмак, протирая глаза.
За окном виделась темнота, в доме стояла гробовая тишина, и ни один даже ушибленный петух не кричал во дворе. В рассеянном свете одной лампы на лице Бона читалось сочувствие к убогому незрячему ведьмаку.
Не дожидаясь, когда Эзра придет в себя, маг сунул ему бумажку, а сам торопливо начал перебинтовывать правую руку. Со своего места ведьмак не видел ни крови, ни чего иного, но не спешил помогать.
На клочке бумаги, что он держал, буквы наезжали друг на друга, некоторые слова так и остались загадкой.
«Уходим. Лошадь забираем для Олмера. В конюшне ничего не знают. Им платили, они меняли одну кобылу. Мальчишки нервные, но я их хорошенько успокоил».
— У тебя написано «успокоил» или «упокоил»? — уточнил ведьмак, но маг лишь красноречиво показал, что пора уезжать.
В тишине дома их шаги громыхали, но никто не вышел проводить. Вокруг царило неприятное спокойствие.
Эзра шел за Боном, старательно отгоняя плохое предчувствие. Хотя морозная ночь, казалось, приглашает в путь. Ни единой снежинки, ни холодного ветра, о зиме напоминал лишь хруст снега под сапогами.
Да и боль почти исчезла, саднили только ребра. Дорога могла бы стать приятной, если бы не спешка и резкие движения Бона. Он опасался любого шороха, а когда подошел к конюшне приготовил щит.
За дверью мирно сопели лошади. В деннике перестукивал копытами жеребец Бона, как будто ждал прихода хозяина. И уже на пороге маг развеял заклинание. Опасности не было.
Эзра молчал, осматриваясь. На присутствие людей ничего не намекало.
Но вот Бон хлопнул ладонью по колену и будто бы выругался. Он показал пальцами количество лошадей в конюшне и еще раз ругнулся.
— Ты хочешь сказать, не хватает лошади? — спросил Эзра. — Возможно, кто-то уехал раньше, чем планировал. Нет?
Маг нервно дернул головой.
— Ты точно знаешь, что лошадь должна стоять здесь, — понял ведьмак и со всем вниманием развернулся к жестикулирующему Бону. — Кто-то уехал из-за нас? Он убежал? Он хочет кого-то предупредить? Что?! Я понял, что ты его убьешь.
Боевик ткнул пальцем в Эзру и рубанул рукой, как мечом.
— Тебе очень нравится со мной болтать, но времени, увы, на это нет. Понял-понял, — пробормотал он, с трудом закидывая седло на свою кобылу.
С такими ноющими ребрами руки нормально и ни поднять. В общем, седлать лошадь пришлось вместе с Боном. Хорошо, что влезть в седло Эзра все же смог сам. Боевик и так взглядом обещал хороший пинок, а не помощь.
Дорога оказалась тихой. Снег глушил любые шаги и тем более перестук копыт. В домах не горели лампы, даже собаки не скулили. Благодать. Самое время спросить Бона о том, что все-таки случилось и куда они теперь так спешат. Но Эзре до колик не хотелось разбираться с камнями и бандитами. Кругом полно людей, которые только об этом думают. Начиная с Харт и заканчивая Олмером.
Но, как часто случалось в жизни ведьмака, никто не спрашивал, его просто каким-то образом втягивали в свои дела. Так и сейчас Бон придержал лошадь, чтобы вновь вынуть свой карандаш. Через секунду в варежку Эзры перекочевала новая бумажка.
«Ищем тропу, на которую сворачивала лошадь»
— Та, что была спрятана за валуном? — спросил Эзра с надеждой на короткое — «нет».
Он все еще мечтал подремать хотя бы в седле и не планировал высматривать ту дорогу. Так же как и не планировал связываться с расследованием. Даже когда Олмер перед отъездом попросил найти тропу, убеждая, что Бон не помнит нужного места.
Бандиты шуровали настолько уверенно, что, без сомнения, в этом деле замешана какая-то важная персона. А кому нужны проблемы с такими людьми? Точно не ведьмаку, надеющемуся дождаться на заставе цветения кадула.
Эзра рассчитывал прокатиться на лошадке и проветриться, а потом вернется к Нее, помирится. А если нет… Паршиво. Он, наверное, свихнется от скуки и отсутствия выпивки. Служить как-никак еще почти год.
Ведьмак ехал в задумчивости и пропустил момент, когда Бон остановил коня.
Боевик прислушивался и долго рассматривал что-то в стороне от тракта. Эзра ничего не видел, да и зверей вокруг он не чувствовал, но припоминая тех волков, которые напали на обоз тоже огляделся.
Рассеянный свет поднимающегося солнца позволил бы различить любого всадника. Но дорога оставалась пустой. Через редкий лес просматривались сугробы, взгляд не задерживался даже на валявшихся палках.
Тишь да снег. Правда, боевик все равно медленно крутил головой и хмурился. Наконец-то он спокойно выдохнул и тронулся с места, потихоньку наращивая темп.
Кто их может выслеживать? И зачем это жителям Поляны? Обычные люди не любят связываться с магами. Но Бон нервничал. Ведьмак полагал, что если их хотят выследить, а не убить, проблем у преследователей не должно быть.
В молчании прошел весь путь до нужного им камня. Эзра, чуть замешкался и все же нашел закрытую сугробом дорогу. Снега здесь намело не меньше, чем на основном тракте, но тропинка угадывалась. Она шла вверх по пологому склону за высокими сугробами, за которыми снизу никто бы не увидел человека даже верхом на коне.
Лошади иногда пробирались по снегу с трудом, но в целом дорога казалась сносной. При желании здесь бы прошли и сани, а, возможно, и телеги с широкими колесами. С такими, как в королевском обозе, понял вдруг ведьмак.
Только после обеда они увидели скертанские скалы, где не так давно дрались с волками. Но тропа бежала мимо этих мест. Она уходила дальше, огибала каждый камень и только в двух местах выползала к тракту. Придумали ее хитро, возможно, где-то даже специально перекатили глыбы.
Дорога уводила дальше. Они с боевиком несколько раз спешились, чтобы передохнули лошади. Эзра все больше мерз и не знал, какими зельями себя еще согреть. Он уже выпил три флакона разогревающего снадобья, но все равно потихоньку коченел. Бон же, напротив, как будто становился радостнее и бодрее, когда смотрел на синеющего ведьмака.
— А что если там, в конце пути, нас поджидают? Ты же этого боялся? У тебя есть план?
Бон пожал плечами и указал на главный тракт. Якобы говоря, что там им грозит бОльшая опасность. Он уже который раз тер правую ладонь и прощупывал варежку. А потом неожиданно попросил у Эзры выпить.
— Не поверишь, отняли, — ведьмак хлюпнул носом. — На заставе это дело под запретом и самогон вынули у меня из сумки.
Бон поднял брови и вдруг изобразил руками очень фигуристую женщину.
«Точно Харт», — решил ведьмак и кивнул, подтверждая, что именно она забрала выпивку.
Маг показал большой палец и снова изобразил уж слишком пышногрудую и крутобедрую девушку.
— Да ты ценитель тонких талий.
Бон показал зубы и жестом объяснил, что он просто боевик. Что с него взять?
