Они строят из себя правильных интеллигентов, но такими не являются, и это выглядит смешно. Смартфон уже разрывался от сообщений и звонков, я не выдержал, и принял очередной от сестры, которая, точно сейчас будет кричать.
— Роумен! Где ты?
— Почти дома.
— Что-то я не вижу твоё «почти».
— Гера, что произошло? Ты нервная.
— Будто бы ты не знаешь, мамочка снова за своё.
— Она пытается выдать тебя замуж?
— О, ещё как! Приезжай, я тебе всё расскажу.
— Встречай братца.
Рядом с изгородью стояла девушка, сложив руки на груди. Вот он, мой любимый, и самый дорогой человек, наверное, не будь её, я бы сошел с ума. Я вышел, направляясь к ней с улыбкой, расправив руки.
— Да ладно тебе, не злись. — Обнял её, получив толчок в торс.
— Засранец. У тебя совсем нет совести.
— Ну, знаешь, это у нас семейное.
Внутри меня ждал приятный аромат свежей выпечки, что означало неожиданную беседу. Я предполагаю, о чем они хотят поговорить, но до последнего надеюсь избежать ссоры.
— Они дома? — Я снял обувь.
— Дома.
В проходе возникли родители, которые ухмылялись. Мать упёрлась обеими руками о бока, а отец, как обычно, стоял как статуя. Несвойственные для них улыбки, но достаточно привычная гостеприимность даже в сторону родного сына. Непутёвого сына.
— Здравствуйте. — Как-то официально поприветствовал я. Лучше так, чем выслушивать то, что они воспитывали нас по-другому.
— Проходи, сынок.
Мать обняла меня за плечи, и провела в столовую, где был приготовлен пирог из овощей. Черт, серьёзно? Кто вообще делает пироги с овощами? Я такого не понимаю. Их «здоровое» питание меня убивает.
— Знаю, как ты его не любишь…
— Поэтому и приготовила. — Не дав договорить ей, я сел на стул.
— Роумен, говори с матерью прилежно.
— Прошу прощения.
Наш семейный круг был не таким уж и тёплым, как это стараются всем внушить родители. Да, многие думают, что раз при всех мы такие культурные, значит в семье у нас гармония. Как бы не так.
— Как твои дела? Успехи в школе?
— Всё прекрасно.
— Долги закрыл? — Отец взялся за старое.
— Почти.
— Плохо. — Его зелёные глаза недоброжелательно сверкнули.
— Совсем нет, осталось немного. А вы как? Как на работе?
— Как всегда.
Вот и поговорили. Мы долго ели молча, точнее, я давился этим гребанным пирогом, пока родители играли друг с другом в гляделки.
— Гера, а у тебя как дела обстоят? — Я улыбнулся.
— Без тебя скучно, но я справляюсь. — Она пожала плечами.
— Итак, скоро ты станешь чистокровным, каковы ощущения?
— Хочется всех убить и в то же время пожалеть, но убить больше.
— Роумен, тактичнее. — Заметила мать.
— Смешанные ощущения у меня, будто бы вы сами не знаете.
— Знаем, но каждый переживает их по-разному.
— Я вообще не переживаю, для меня это привычное состояние.
Гера опустила глаза, коснувшись под столом моей ноги в качестве поддержки. Мы всегда делали так, когда не могли взяться за руки.
— Не будем о плохом. Почему ты дома не ночуешь?
— Много работы, заданий. Не хочу будить вас ночными приходами.
— О, брось, всё хорошо. Мы хотим видеть тебя дома.
— Приятно. — Нет. Они лгут.
— Так… и как ты планируешь отмечать?
— Вернее, как вы, планируете? — Я сделал акцент на слове «вы». Да, нет смысла спрашивать меня, когда всё давно расписано по пунктам.
— Раз так, — мать отложила нож и вилку, — гостей будет много, и не всех ты помнишь.
— Тогда зачем они сдались на моём дне рождения?
— Не перебивай. — Грозно сказал отец.
— Так вот, мы устраиваем действительно масштабный праздник, всё-таки такое бывает раз в жизни, чистокровие должно отмечаться так, чтобы это запомнилось.
— Да, ты можешь пригласить кого хочешь, но ты обязан быть на празднике.
— Вот как… И до какого времени я должен оставаться дома?
— А кто тебе сказал, что это всё будет в доме? Мы уже забронировали помещение.
— Да, я не сомневался.
— Присутствовать ты должен пока все не уйдут. Ты должен как полагается принять всех, также провести.
— Вы мне сценарий по почте отправьте, или в печатном виде.
— Ты снова ёрничаешь. Тебе не надоело?
— Я хочу сказать, что мне надоело, но не хочу последствий.
— И правильно делаешь, что избегаешь этого разговора.
Мы перекинулись ещё парой фраз, и направились в мою комнату. Гера буквально бежала подальше от родителей, лишь бы не слышать никого. В моей комнате было всё так… по родному. Да уж, я скучаю за этими стенами.
— Я скучала.
Сестра прижалась ко мне, на что я ответил взаимностью. Мы прочувствовали всю силу энергии, когда стояли в обнимку, прижимаясь друг к другу настолько, насколько можно.
— Здесь чисто.
— Я лично убираю каждый уголок твоей комнаты, и знаешь, что? Это ужасно!
Девушка отошла от меня и плюхнулась на стул.
— Тогда зачем убираешься? — Я осмотрел полки.
— А кто ещё это сделает, не тронув твои вещи? Если бы родители убирались, или горничная, твои статуэтки, и диски стояли не так, как полагается.
— Это слишком мило для тебя, с чего бы?
— Просто скучаю, мне не с кем поговорить, некому пожаловаться.
— Я предлагал тебе переезжать, почему ты не хочешь?
— Не могу, ты прекрасно знаешь.
— Я никогда не пойму тебя.
— И не пытайся, это слишком тяжело.
Мы лежали на кровати, обсуждая этого страшного женишка, которого пытаются подсунуть Гере. Она до последнего отказывается, это единственная воля женщин Мантикор что касается женитьбы, они сами решают, и имеют право отказаться.
— Ладно, давай поговорим о Эолии.
— Откуда ты её знаешь?
— Не важно, просто знаю.
— Ты лукавишь.
