особенно от этого «пока». – Время ещё есть,– задумчиво продолжал отец. – Поживите с Анарой вместе, думаю, вы скоро надоедите друг другу, как обычно случается с людьми, но даже если этого не произойдёт, то человеческий век недолог, я потерплю. А после твоей смерти я уж как-нибудь позабочусь, чтобы ты родился как можно дальше от моего мира, Ангел.
– Мы с Анарой всегда будем вместе,– улыбнулся Гор,– тебе нас не разлучить.
Венн рассмеялся и обнял сына. Зря он не поверил.
– Отец, а почему ты сразу не отпустил нас с Анарой? – Антон в упор посмотрел на Создателя. – Зачем нужно было дважды пытаться меня убить?
В глазах Венна на миг взметнулась такая буря чувств, что его сыну стало не по себе, но то была лишь секундная слабость. Когда после недолгой паузы отец ответил, в его голосе прозвучала откровенная ирония.
– Я же не человек, малыш, не забывай этого. Веннам не свойственно отступать или искать компромиссов, мы всегда идём напролом. И кстати, отпустив вас, я совершил большую ошибку,– с горькой усмешкой добавил он.
– Я же честно тебя предупредил, что мы всегда будем вместе,– пожал плечами Антон.
– Я не об этом,– Венн небрежно махнул рукой,– ты обвёл меня вокруг пальца, сынок. Вместо того, чтобы счастливо прожить свой человеческий век с Анарой и затем навсегда уйти из моей жизни, ты стал Творцом и обрёл бессмертие.
– Не нужно было учить меня, если ты не хотел, чтобы я стал Творцом,– съязвил Антон.
– Не передёргивай факты,– зло отозвался отец,– я учил вовсе не тебя, а Сабина.
– Но ты же не мог не понимать, что он передаёт мне все полученные от тебя знания,– Антон удивлённо воззрился на отца.
– Да мне и в страшном сне не могло привидеться, что вы так и будете жить втроём, дружной семьёй,– голос Венна взвился под потолок. – Ты забрал себе судьбу моего преемника, а он продолжал с тобой нянчиться и только радовался твоим успехам, дурачок великовозрастный.
– Я ему тоже помогал,– возразил Антон,– мы всегда тянули друг друга. И что же ты сделал, когда понял, что я не собираюсь покидать этот мир в соответствии с твоими планами?
– Пришлось поломать голову,– Венн мечтательно закатил глаза, видимо, вспомнил что-то приятное. – Убить Творца – это не такое уж простое дело, знаешь ли, но мне удалось.
– Хочешь сказать, что Сабин меня прикончил в соответствии с твоим планом,– прокомментировал Антон неожиданное признание отца. – Но как ты его убедил пойти против меня? Он ведь меня любил.
– Наши чувства – это всего лишь отражение наших мыслей,– Венн наставительно поднял указательный палец вверх. – Чтобы мысли текли в нужном направлении, нужна всего лишь правильная информация, она и есть тот фундамент, на котором строится здание взаимоотношений. Стоит подкорректировать фундамент, и здание уже будет совсем другим.
Некоторое время Антон с недоумением пялился на отца, он никак не мог взять в толк, к чему сейчас были все эти философские рассуждения. Однако, когда до его сознания наконец дошёл скрытый смысл отцовских афоризмов, его буквально бросило в жар, даже лоб покрылся испариной.
– Что ты сделал с моим братом? – в ужасе прошептал он.
Венн полностью проигнорировал вопрос сына, снисходительная улыбка расплылась на его губах. Казалось, ему доставляло удовольствие потрясение, в которое ввергли его слова несчастного отпрыска.
– Помню, как этот безмозглый кретин прискакал ко мне, когда ты наконец стал Создателем,– Венн брезгливо поморщился. – Забрызгал меня всего слюнями, пока рассказывал о твоих успехах, словно это была его персональная заслуга. Такого унижения я никогда раньше не испытывал.
– Что ты с ним сделал?! – выделяя каждое слово, повторил Антон.
– А неплохо получилось, правда? – Венн весело рассмеялся. – Ладно, не буду тебя мучить, это уже дело прошлое. Я просто стёр его память и заменил её совсем другой историей.
В комнате наступила звенящая тишина. Антон с ужасом смотрел на своего отца, словно был не в силах поверить услышанному.
– Сабин ведь твой сын,– прошептал он наконец. – Как ты мог так с ним поступить?
– Увы, мой мальчик,– пожал плечами отец,– по-другому с вашим тандемом было никак не справиться. Пришлось внушить старшенькому, что ты и есть его главный враг, который коварством занял его место, отнял любимую женщину, а теперь и самого беднягу хочешь уничтожить.
Антон промолчал, ему сделалось тошно, когда он представил, каково было брату после этой живодёрской операции над его сознанием. И в то же время он почувствовал облегчение, теперь причина враждебности Сабина стала понятна и уже не вызывала обиды и недоумения. Антон был рад узнать, что брат развязал эту войну, продлившуюся почти шестьсот лет, не по своей воле.
– Только одного я не понимаю,– зло бросил отец,– почему этот балбес так и не стал Создателем. А ведь поначалу всё так хорошо складывалось, Сабин практически стал единоличным хозяином мира. Прекрасная карьера, не находишь? Но чем дальше, тем сильнее он деградировал, а умер вообще от старости, как простой смертный. Позорище.
– Неужели ты так и не понял, что уничтожил своего преемника собственными руками? – в голосе Антона откровенно прозвучало презрение к умственным способностям могущественного веннского мага. Тот резко вскинул голову и подозрительно прищурился, ожидая какого-то подвоха. – Вы, венны, слишком уж недооцениваете чувства,– продолжил свою обвинительную речь Антон. – Ты решил, что брат сразу начнёт меня ненавидеть, как только ты подбросишь ему повод, но всё получилось наоборот. Память говорила Сабину, что я мерзавец и причина всех его неудач, а чувства твердили, что он меня любит всем сердцем, что жизнь готов за меня отдать. Как ты думаешь, отец, к чему должно было привести такое раздвоение личности?
– Хочешь сказать, что я поставил своего сына на грань безумия? – возмутился Венн. – Но ведь он справился, сумасшедшим Сабина уж точно не назовёшь.
– Справился,– согласился Антон,– но какой ценой? – Отец молчал, его тяжёлый взгляд упёрся дерзкому обвинителю прямо в лоб, похоже, он раньше даже не задумывался о цене, которую пришлось заплатить старшему сыну за его изуверские эксперименты. Антон не стал держать театральную паузу и пояснил. – Со своей памятью Сабин не мог ничего поделать, да ему и в голову, наверное, не могло прийти, что его отец способен на такую подлость, зато чувства при желании можно было подавить. И брат запретил себе чувствовать просто чтобы спастись от безумия, он стал жить исключительно интеллектом и превратился в бесчувственного монстра.
– Излишняя эмоциональность всегда была слабой стороной Сабина,– Венн небрежно махнул рукой, как
