27
Грузовик останавливается, и я резко просыпаюсь. Оказывается, во сне я положила голову Фениксу на плечо, а он прикрыл меня вместо одеяла своей байкерской курткой. Вчера я согрелась в теплой кабине и сама не заметила, как заснула под мягкое покачивание грузовика – да и Феникс, похоже, тоже. Он сонно мне улыбается, пока я зеваю и потягиваюсь.
– C добрым утречком, сони! – весело говорит Митч, выключая двигатель. – Наш экипаж прибыл в Суиндон, просим пассажиров приготовиться к высадке!
Сонно моргая, я выглядываю из пассажирского окошка. Митч припарковал грузовик на стоянке: я вижу маленькое кафе, как на заправке, зону для пикников, туалет, но больше тут особо ничего нету. «Зато и камер нет», – думаю я и сразу же раздраженно трясу головой – надо же, какой я стала внимательной всего за несколько дней. Просто параноик какой-то.
До встречи с Дэмиеном и Охотниками мне случалось жаловаться родителям на то, что в уборной на заправке, видите ли, грязновато, а теперь для меня главным преимуществом любого места стало отсутствие камер, и я просто счастлива любому туалету, неважно, насколько он грязный и вонючий!
Мы выбираемся из кабины и разминаем затекшие ноги. Заходим в туалет, умываемся, и Феникс покупает нам в кафе по чашке чая и бутерброду с беконом. Митч отказывается с нами позавтракать, просит прощения и объясняет, что ему нужно уложиться в расписание, но Феникс настаивает на том, чтобы хоть купить ему кофе в дорогу.
– Берегите там себя, ребята, – говорит Митч, забираясь обратно в кабину грузовика.
Мы машем ему вслед, а потом садимся за стол для пикников и уплетаем бутерброды. Обычно я завтракаю чем-то другим, но сейчас это неважно – я жутко проголодалась.
Скачки адреналина, жизнь по принципу «бей или беги», ночная беготня по полям – все это берет свое, так что меня чуть не трясет от голода. Однако горячая еда быстро возвращает меня к жизни, а чашка крепкого чая успокаивает разболтанные нервы.
Когда мы доедаем завтрак, Феникс лезет в рюкзак за дорожной картой. Он склоняется над ней, чтобы спланировать наш дальнейший маршрут.
– Так, – вслух размышляет он, – до Хэйвенбери отсюда по проселочным дорогам как минимум миль тридцать пять. Спокойным шагом идти пару дней. В принципе можно поднапрячься и пройти за день, но если ты не привыкла к большим переходам, то миль через десять сотрешь ноги до волдырей.
– А может, снова поедем стопом? – предлагаю я.
Феникс неохотно мотает головой:
– Не факт, что нам снова так повезет. Не каждый же дальнобойщик наша Родственная Душа – он может оказаться и Наблюдателем, и еще кем похуже. Лучше будем полагаться на себя.
Пока он убирает карту, я замечаю в рюкзаке черный осколок обсидиана. Мы так рисковали, чтобы добыть его в Арундельском замке, что теперь мне хотелось бы знать, для чего он нужен.
– Скажи, а что такого особенного в этом камне? Чем он поможет нам против Танаса? – спрашиваю я.
Феникс передает мне осколок.
– Обсидиан его ослабляет, – объясняет он.
– Что, это как у Супермена с криптонитом? – полушутя спрашиваю я, взвешивая клинок в руке. Камень гладкий, на удивление легкий, а края его острые, как скальпель.
– Вроде того, только криптонит действует с небольшого расстояния, а обсидиан должен оказаться внутри Танаса. Ты, может быть, помнишь, в одном из ранних Отблесков мне удалось ранить его похожим оружием. Клинок ударился о его грудную клетку, часть откололась, да так и осталась у него в груди, когда он выдернул кинжал. Танас живет с этой раной из жизни в жизнь, от воплощения к воплощению.
Я рассматриваю осколок, зачарованная его стеклянным блеском.
– Думаешь, этим можно его убить? Убить его душу?
Феникс пожимает плечами:
– Я не знаю. Рана точно ослабит его в следующей жизни. Если бы у нас был изначальный клинок, возможно, он бы и убил Танаса – но тот кинжал затерялся во времени, так что придется обойтись тем, что имеем.
Он забирает у меня обсидиановый осколок и вешает его себе на пояс, чтобы можно было достать в любой момент.
– А что еще было в тайнике? – меня мучает любопытство.
Феникс вытаскивает из рюкзака кожаный мешочек и вытряхивает его содержимое на стол. Из мешочка выпадает небольшой синий амулет на золотой цепочке и свернутый кусок пергамента. Феникс хмурится, глядя на пергамент:
– Что-то я не помню, чтоб я его туда укладывал.
Он разворачивает послание и смотрит на него с еще большим удивлением.
– Что там написано? – спрашиваю я.
– Понятия не имею, – отвечает он, протягивая мне пергамент.
На нем красными чернилами выписана какая-то невообразимая смесь из иероглифов и букв. Я тоже ничего не могу разобрать.
– Может быть, это шифр? – предполагаю я.
– Хм, ну может быть, – он продолжает хмурится. – В любом случае, раз пергамент попал в тайник, это что-то важное. Может, Габриэль сможет расшифровать. Так что не потеряй его.
Я осторожно сворачиваю пергамент и прячу его поглубже в левый карман джинсов.
Феникс тем временем берет со стола амулет.
– А это тебе, – говорит он, надевая мне через голову тонкую цепочку.
Цепочка приятно холодит шею, круглый амулет из голубого камня легко ложится у сердца.
– Чудесное украшение, – я любуюсь блеском самоцвета. Он размером примерно с циферблат часов, небесно-голубой камень в форме кольца с большим отверстием посередине пронизывают золотые прожилки. Подвеску амулета украшает что-то похожее на древнеегипетские иероглифы: птица, глаз, крест с петлей наверху.
– Это не просто украшение, – отвечает Феникс. – Это талисман. Камень Защиты, который должен уберечь тебя от Танаса.
– Как?
– Он делает ярче Свет в твоей душе и отводит его колдовство, – объясняет Феникс. – Не знаю, что значат все символы вместе, но крест с петлей – это анх, египетский символ жизни. На амулете он означает божественную защиту.
Положив ладонь на драгоценный талисман, я чувствую под пальцами едва ощутимое биение, словно трепет крыльев бабочки. Я прячу амулет под блузку, и его тяжесть на груди кажется обнадеживающе знакомой.
– Спасибо, – благодарю я Феникса. – Я думаю, мне понадобится вся возможная защита.
– Вот и давай скорее пойдем в более безопасное место, – отвечает он. Я замечаю, что он морщится, надевая на плечи рюкзак.
– Надо бы сначала перебинтовать тебе спину, – предлагаю я.
Феникс машет рукой:
– Ничего, можно потом.
– Но тебе нужно менять повязки, чтобы ты скорее поправился, – настаиваю я.
– А нам нужно поскорее убраться отсюда, – возражает он и упрямо направляется к выходу со стоянки.
Я неохотно уступаю и тороплюсь следом за ним.
На выходе я выкидываю стаканчики и упаковку от бутербродов в мусорный бак. Кто-то выбросил туда же газету, и мне бросается в глаза заголовок:
КТО ДАЛ ИМ УЙТИ?
Подростки-террористы бродят по стране!
Я вылавливаю газету из мусорки и показываю Фениксу. На первой странице снимок перевернутого полицейского фургона, ниже ряд фотографий подозреваемых. Двое из них – мы с Фениксом.
Похоже, меня считают уже не заложником, а сообщницей террористов.
Что
