— Кто был заказчиком? — требовательно спросила мама.
— Я не скажу.
Мама вскочила, со злостью посмотрела на дядю и протянула с гневом:
— Что?!
— Инди, если я скажу, то ты пойдешь им мстить, а нам надо их схватить и судить.
— Саша…
— Можешь на меня не рычать, так захотела Элла. Думаешь, я не хочу того же что и ты?
Мама перевела на меня взгляд.
— Элла…
— Мама, я так решила и это не обсуждается! — отрезала я. — Если ты это сделаешь, то будешь не лучше их. Поверь, я больше кого хочу им отомстить, но так не правильно.
— Теперь меньше нужно было общаться со своим дядей, — раздраженно ответила мама, присев назад в кресло и сложив руки на груди.
— Я и так с ним мало общаюсь, — парировала я, — так же как и вижусь с бабушкой.
Находиться с ними двумя в одной комнате была трудно. Приходилось находиться в разных частях кабинета.
— Раз одного похитителя поймали, то Элла должна вернуть свою кровь, — произнесла бабушка.
— Пока мы этого сделать не можем. Наличие крови у подсудимого является главным доказательством. Вот после суда мы и сделаем переливания, и ты заберешь у Эллы свою часть крови.
— Постой, Саша, не легче ли будет, чтоб ты и я забрали у неё по части? — спросила бабушка. — Ведь если я верну свою часть, вам вмести будет находиться намного труднее. Твоей крови у неё больше, чём моей. И если её извлечь, она не сможет подавлять твою.
Все дело в том, что моей крови во мне очень мало, и она не способно подавлять силу другой, поэтому дядя с бабушкой сделали так, что когда одна из кровей активируется в присутствие своего хозяина, вторая старается её подавить. И хоть у меня меньше бабушкиной крови, но энергия у неё сильная.
— Но зато она сможет нормально общаться с тобой.
Бабушка грустно улыбнулась и ответила:
— Раз ты так хочешь.
По моим щекам опять потекли слёзы, и я их быстро стерла.
"Намного труднее" — это не то слово. Я и так редко виделась с дядей, а теперь буду ещё реже.
— А имя второго похитителя узнали? — спросил отец.
— Узнали, и даже узнали, где он сейчас находиться. Ринос, перед тем как отправиться к отцу, связался со вторым, но тот в помощи ему отказал.
— Имя и место его обитания ты нам тоже не скажешь?
— Нет, Инди, не скажу, — отрезал Саша. — Наберись терпения. Я отправил на его поимку свой лучший отряд. У них не было ещё не одно провала.
— Суд будет тайны? — спросил отец.
— Почти, — с неохотой ответил дядя. — Их обвинять в попытке убийства, но я клянусь, что добьюсь для них смертельного приговора.
— Значит, тут замешан кто-то из важных персон, — скриви губы, произнесла бабушка.
— И похитителя оба дроу, — развил мысль Кейлоб.
— Только не говори, что они ещё с одного мира?! — воскликнула мама.
— Довольно! — закричала я. — Я хочу разобраться во всем, а если вы их убьете, то никаких ответов я не получу!
Мама посмотрела на меня, глубоко вздохнула и сказала:
— Хорошо, Элла. Ты имеешь право получить ответы на свои вопросы.
Событие тринадцатое
Мама сказала, что заберет адептов с собой, и что мне нужно отдыхать. Но вернувшись домой, я отправилась не в свою комнату, а в рабочей кабинет. Мне хотелось занять голову какой-то работой, а не вариться в мыслях. Поэтому я решила поработать над двигаскопом, там как раз были несколько деталей, которые я хотела заменить, чтоб улучшить работу аппарата.
Не знаю, сколько прошло времени, когда в дверь постучали. Стянув в себя увеличительные очки, я открыла дверь, с удивлением увидела Лизу и спросила:
— Ты не отправилась с остальными?
— Я ведь не адепт их академии, — безразлично ответила она, пожимая плечами.
— Но мама ведь сказала, что возьмет тебя с остальными, — припомнила я.
— Я решила остаться с тобой, ведь именно ты обещала устроить мне веселую прогулку, — девушка улыбнулась и, потеснив меня, вошла внутрь.
— Извини, но у меня сейчас нету настроения веселиться, — ответила ей, — так что лучше я тебе к маме отправлю, или домой.
Но девушка меня не слушала, она восхищенно оглянулась и воскликнула:
— Ух ты! Как у тебя тут здорово! Хоть и бардак небольшой. — Затем глянула на меня через плечо и попросила: — Покажешь мне свои изобретения?
— Ну, пошли, покажу, — с неохотой ответила я, пожимая плечами.
Мы зашли в соседнюю комнату, и я показала ей двигаском, от которого она пришла в восторг.
— Ты просто поразительная! — воскликнула она, и лжи в её словах, к удивлению, я не чувствовала.
— А мне иномирянен говорил, что в вашем мире, подобное уже давно изобрели, — с легким раздражением в голосе пробормотала, пытаясь скрыть смущение: какому творцу не приятна похвала?
— И что? — со смешком возразила Лиза. — Ведь ты придумала его сама, и это удивительно! Мне всегда нравились творчески люди, умеющие создавать поразительные вещи. Особенно мне нравиться те, кто рисуют картины. Жаль, у меня таланта к этому нет.
— Умение танцевать это тоже поразительное качество, — уже возразила я.
Лиза в благодарность улыбнулась и, присмотревшись к двигаскопу, указала на золотистую эмблему пальцем.
— Это что?
— Это мой знак. На всех моих изобретения он присутствует
— Типа, знак качества, — сообразила она. — Почему птичка?
Эмблема была в виде золотого силуэта птички в профиль, поднявшей свои крылья вверх.
— Это малиновка, — уточнила. — А почему даже и не знаю. Я выбрала её ещё до того… — я резко осеклась и быстро сменила тему: — Двигаском ещё не завершен. Звука пока нет, только картинка.
— Уверена, ты что-нибудь придумаешь! — с энтузиазмом произнесла Лиза, улыбнувшись мне, и не улыбнуться в ответ я просто не смогла.
Мы пробыли в кабинете долго, рассматривая мои законченные изобретения и находящие ещё в разработке.
Дом, после ухода адептом, стал каким-то… пустым. Это стало особенно заметно, когда мы спустились в столовую ужинать, и на длинном столе было накрыто лишь на две персоны. Джонни мама тоже забрала с собой. Один из родственников хотел остаться со мной, но я возрази, так как хотела побыть одна. Но сейчас ощущала огромную благодарность Лизе, за то что она осталась со мной. Хотя, возможно, на это её все же подтолкнула мама, или кто-то ещё.
Почти все время Лиза о чём-то рассказывала: о смешных случаях из жизни, о своей первой и не слишком удачной любви, о родителях, о друзьях, о впечатлении от миров в которых побывала, о книгах и фильмах своего мира. Так же она промыла косточки дроу, который ей нравился, и пришла к выводу, что мужчины во всех мирах бабники, и вообще козлы. Эпопей ужина стало её предложение создаться всемирный женский клуб, под лозунгом: "Долой козлом! Хоте мы настоящих мужиков!". На этом я не выдержала и рассмеялась, а в голове у меня родилась идея.
— Знаешь, у меня есть одна знакомая в мире Эйнуэрния. Она художница.
— И ты хочешь меня с ней познакомить? — поняла девушка.
— Только картины у неё больно специфические, — добавила, пытаясь скрыть улыбку.
— Типа сюрреализма или постмодернизма? — уточнила Лиза, и оба эти слова были мне не знакомы. Все же в искусстве я мало что понимала.
— Она рисует мужчин, — все же сдержать улыбку не удалось, — обнаженных мужчин.
— О! — глаза у девушки загорелись, словно в них влили керосин и подожгли. — Я б даже сказала: О-го-го-го-го!
— Только, в её доме существует одно правило: все находящиеся в нём должны быть обнажены, — добавила я главный факт, из-за которого редко и появлялась в её доме. — Ты согласна на это?
— Я-то согласна, — тут же ответила девушка и удивленно спросила: — А зимой она тоже голышом бродит?
— Она живет на тропическом острове, так что там всегда жарко.
— Она типа нудистка?
— Кто?
— Это люди, которые все время ходят голышом.
— Ну, она не все время так ходит, но дома — да, — пояснила я.
— Ладно, пошли, — махнула девушка рукой и поднялась, — заценим её картины в стили "ню".
