выдавить из себя.
– А что – я? – съехидничала, игнорируя, как до сих пор бьёт дрожью собственные пальцы, которые я сжала в кулаки для маскировки этой своей слабости. – Я что ли сперва всякую хрень наговорила, а потом свалила, как подросток с трудностями переходного возраста?
И опять он рычал. И со словами так и не нашёлся, так как по итогу просто шагнул ко мне ближе.
– Очень показательно! А главное, как красноречиво, о великий мой господин! Ты просто мастер уговоров замуж выходить! Прям всю жизнь о таком мечтала! – съехидничала заново.
Что-то злиться я по-новой начала, вот да…
И сильно!
– Та-ак, – вклинился между нами Доминик. – Иди, выдохни, дружище, – похлопал по плечу своего дядю. – А то точно сейчас натворишь дел.
– Пусть выдохнет где-нибудь в Австралии! Желательно на годик-другой! – не сдалась и на этот раз.
Доминик обернулся, послав мне укоряющий взгляд, при этом полный насмешки, если такое вообще возможно сочетать.
– Помолчи, – и не ясно то ли попросил, то ли потребовал, уж слишком интонация похожа была и на то, и на другое. – Амин, я серьёзно, прогуляйся. Я сам провожу её в комнату. А то вы так никогда не поженитесь, – хмыкнул.
А ещё он мне вдруг показался таким потрясающе красивым в своей силе и вере. Захотелось и правда его послушаться. И вообще вечно слушать. Вот и Амин кивнул и ушёл. Снова.
– А теперь ты, – обернулся полностью ко мне. – Вот кто так ведёт переговоры? – возмутился уже искренне.
И так мне за него обидно стало. До слёз. Расстроился ведь из-за меня. Такой хороший Демон. А какая у него улыбка! Умопомрачительная!
– Блин, переборщил, – вздохнул, широко ухмыляясь. – Ладно, пошли, чудо влюблённое, – поманил за собой, первым направившись в соседний коридор.
А я что? Пошла. За ним – хоть на край света!
И даже моя тюремная камера в его присутствии стала казаться уютнее… Вроде. Или нет?
– Пришла в себя? – уточнил Доминик, прислонившись плечом к косяку двери.
С учётом, что начала кружиться голова, так и не скажешь.
– Да, кажется, – озадачилась на деле, схватившись за первое, что под руку попало.
Потом и вовсе уселась. На кровать. Ещё раз взглянула на Доминика. Настолько удивительным и умопомрачительным племянник песчаного альфы уже не казался. Обычным. Как все. Альфы.
– Это что такое было? – выдавила из себя, с прискорбием осознавая, что к головокружению опять прибавлялась тошнота.
Доминик отлепился от косяка и прошёл к прикроватной тумбочке, где стоял незамеченный мной ранее поднос с едой. Взял стакан с водой и подал его мне.
– Только не торопись. По чуть-чуть пей.
– Угу, – не стала спорить.
А вместе с прибавлением воды в моём организме и чувство тошноты убавилось.
– Так что это всё-таки такое было? – вернулась к прежнему вопросу.
– Я могу использовать очарование оборотней в расширенном ключе, даже на них самих. В зависимости от степени влияния, варьируется и долгосрочность воздействия.
– Хм… – призадумалась. – А ты знаешь, что я, оказывается, источаю особые феромоны, когда влюбляюсь в какого-нибудь волка? Так что ты поосторожнее, – хмыкнула.
Пустынный альфа вновь ухмыльнулся.
– Знаю. Но ты не влюблена в меня. А я лишь вызвал у тебя восторг и желание угодить мне. Не более. К тому же, я состою в паре. Так что… – развёл руками.
– На тебя не будет действовать, я поняла, – продолжила за него. – В отличие от твоего дяди, – добавила уже мрачно, сосредоточившись на стакане с недопитой водой.
На этот раз глотки были куда больше. Почти до дна осушила за раз.
– И что? На мою пару тоже действует мой дар, не вижу в этом проблемы, – пожал плечами оборотень, возвращаясь на прежнее место у двери.
– Я бы удивилась, скажи ты иначе, – усмехнулась криво.
– Совесть – это не про меня, тут ты права, – согласился он, усаживаясь прямо на пол, задумчиво наблюдая за мной. – Зачем из-за неё отказываться от желанного?
– Потому что это нечестно и неправильно? Потому что не по-настоящему? – отозвалась, но имела ввиду совсем не его.
– Кто сказал? – деланно удивился мужчина. – Он? Или ты так решила за вас двоих? Но разве это не эгоизм тогда, получается?
И снова я усмехнулась.
– Сколько твоему дяде лет?
– Четыреста два стукнуло на днях. Ты же присутствовала как раз на праздновании.
Это я и без того прекрасно знала. Да и не к тому вела.
– И что, за четыре сотни не нашлось ни одной девушки, в которую бы он влюбился по-настоящему? – вопросительно выгнула бровь. – Чтоб крышу сорвало. Да так, чтоб решился даже украсть её. Присвоить. Несмотря ни на что, – озвучила, но ответа дожидаться не стала. – А не нашлось, да. И правда. А почему? Да потому что это не он. Он не такой. Не его эта суть.
– А по-моему, ты утрируешь, – фыркнул пустынный альфа. – Он действительно никогда не искал любви. Но, может, потому что никогда и не встречал ту, кто была бы достойна его любви? И знаешь, моё очарование тоже влияет на поведение моей Луны, но чувства у неё – её. Впрочем, как я и сказал, даже если бы и было иначе, плевать. Она моя. И если ты любишь Амина, желаешь быть с ним, то будь. Какая разница, что вызвало его любовь, если всё равно любит и будет любить уже всегда? – поднялся на ноги в явном намерении уйти.
– А если это потом пройдёт у него? Если переборет, выработает иммунитет, или что-то такое? – выдвинула встречное предположение. – Если просто будет вынужден уехать куда-нибудь подальше от меня? И излечится? Я не готова занять место рядом с одной из тех вечно ждущих его девиц в том гареме… – призналась совсем тихо, по-новой уставившись в стакан.
Пустой стакан. Как и я сама пустая. Эмоции схлынули. Злость прошла. Очарование тоже. Ничего не осталось. Только дикое чувство безысходности. Дарующее эту самую пустоту.
– Обменяетесь метками и всё, феромоны или нет, уже не важно будет. Он твой с потрохами на всю оставшуюся жизнь. К тому же, парность и есть воздействие феромонов, если так подумать. Любая парность. Ты видишь, вдыхаешь запах и тебя озаряет. Тоже самое, что у вас, как по мне, – пожал плечами. – Всё зависит от того, под каким углом смотреть на ситуацию. А ты слишком паришься. Лучше давай я помогу тебе к свадьбе подготовиться? Я умею делать причёски! – заметил с гордостью.
– О! Это я наслышана, да, – улыбнулась невольно. – Говорят, очень виртуозно выходит, – добавила своеобразным комплиментом.
И да, сдалась.
Всё равно же заняться больше нечем.
– Отлично, тогда я за всем нужным для свадебного обряда,
