Проклятье! Ну почему даже сейчас я не могу её защитить?
Стоило этому вопросу коснуться моих мыслей, как сразу же захотелось возразить. Разве я не способен уберечь её? Разве так же беспомощен, как тогда? Она ещё жива, а это всё меняет. Теперь я понял, какой прощальный подарок мог бы ей сделать.
— Ты прав, мне недолго осталось. Меня уже заждались внизу. И думаю, незачем откладывать.
Я враз выпустил всю силу, какую успел накопить за эти дни. Пламя, слетев с моей руки, оттеснило Амуна, начало окружать двор кольцом и вскоре замкнулось куполом. Мы с Алисой остались внутри. Она отползла к центру, пытаясь укрыться от жара. И я поднял купол выше. Но человек всё равно не смог бы находиться под ним слишком долго.
— Ты ещё доверяешь мне? — спросил, присаживаясь рядом с ней на корточки. На её измазанном пеплом лице отразилась боль. Я ранил её, хотя и не хотел. Вечно причинял ей страдания.
Но несмотря на это она кивнула. Доверяла мне, демону, разрушившему её жизнь?
— Я не достоин тебя, — выдохнул, опуская голову. — Не достоин, но всё равно попрошу. Возьми меня за руку, — протянул ей открытую ладонь, в которую она без колебаний вложила свою.
Из-за купола донёсся яростный рык Амуна. Ещё какое-то время он не сможет пройти через моё пламя.
— А теперь, Алиса Леденёва, ответь мне на один вопрос. Согласна ли ты родить мне, высшему демону Реусу Асмодею, ребёнка?
Глава 15
Алиса Леденёва
Окружавший нас огонь опалял кожу жаром, выбивая испарину. Казалось, ещё чуть-чуть и я расплавлюсь. А мой мозг похоже уже начал.
— Скажи, что ты согласна родить мне ребёнка? — Дэй тряхнул меня за плечи, приводя в чувства. — Скажи это! Скажи, что согласна. Быстрее.
Толком ничего не понимая, я кивнула. Потом опомнившись, произнесла вслух:
— Я согласна. Я рожу тебе ребёнка.
Руки Дэя вспыхнули огнём. Языки пламени заплясали по моим плечам, облизывая грудь и сквозь одежду въедаясь в кожу. Болезненно-мучительный жар охватил меня на несколько мгновений, но почти сразу утих.
— Всё, — выдохнул Дэй, притягивая меня и обнимая. — Теперь всё.
— Что, всё?
— Теперь ты невеста демона, — выдохнул он и погладил по голове, как требующего утешения ребёнка. — Ни Амун, ни любой другой демон тебя больше не тронет. Даже я, — усмехнулся он. — Ведь я проиграл пари на сердце. Живи счастливо, Алиса Леденёва.
Вокруг него вспыхнуло яркое пламя, отчего-то не жгущее кожу, а когда оно погасло, на месте Дэя остался только пепел.
Пепел и больше ничего.
Огненный купол, защищавший нас от Амуна, тоже погас. Я сидела на коленях в центре обугленного двора и пыталась понять произошедшее. Амун рванулся ко мне и схватил за руку, но, вскричав от боли, отпрянул.
— Что⁈ — взвыл он. — Треклятый Дэй! Как посмел ты увести у меня невесту? — Но ответить на его вопрос было некому.
— Где он? — спросила я. Из-за охрипшего голоса мой вопрос было едва разобрать. — Где Дэй?
— В Преисподней! — взревел Амун. — Надеюсь, его отправят за это в Чистилище!
Я коснулась оставшегося от него ещё горячего пепла.
— Он мёртв?
— Если бы!.. Но для тебя да. Надо же, настолько ревнив. Бросил тебя в Междумирье, лишь бы не досталась мне. Поверь, здесь не лучше, чем в Преисподней.
— Никого он не бросил, — послышался голос Лары у меня за спиной. — Я отведу её обратно.
— Сквозь боль? — ухмыльнулся Амун.
— Сквозь боль.
По звуку шагов я слышала её приближение. И по тишине поняла, что она остановилась рядом со мной. Но у меня не было сил взглянуть на неё. Я продолжала смотреть на пепел.
— Идём, — позвала Лара. — Он просил забрать тебя после.
— Он с самого начала знал.
— Что умрёт, да. Это случилось бы рано или поздно.
— Нет, — покачала я головой. — Нет, я не позволю. — На глазах навернулись слёзы, но я не разрешила себе разрыдаться. Не сейчас. — Услышь меня, Реус Асмодей. Ты не смеешь бросить меня второй раз! Не смеешь! — закричала я на весь двор. — Ты задолжал мне желание, помнишь? Хочу, чтобы ты вернулся. Вернись ко мне сейчас же! Вот моё желание.
Воздух дрогнул, приподнимая с земли клубы пепла, и во дворе эхом раздался знакомый мне смех.
— А ты умеешь желать невозможного, — в голосе Дэя была насмешка и горечь.
— Обманщик, — прошептала я в ответ.
— Я просто демон. Прощай и не печалься обо мне, Алиса.
— Не печалиться? Как? — слёзы сорвались и потекли по щекам.
Лара, присев рядом со мной на корточки, потянулась, чтобы утешить, но замерла:
— Совсем забыла, что к тебе нельзя прикасаться. Дэй уже не вернётся, и слёзы тут не помогут. Пора уходить. Сейчас я схвачу тебя за руку, и даже если буду кричать, не пугайся. Я справлюсь.
— Какая самоотверженность, — процедил Амун с отвращением и исчез.
— Я не пойду, — возразила я, подползая к оставшемуся от Дэя пеплу, но Ларе оказалось плевать на мои возражения. Она, как и обещала, ухватила меня за предплечье и силой выдернула из Междумирья. Но отпустила, стоило нам оказаться в её квартире, и повалилась на пол. Рука, которой она держала меня за предплечье, оплыла, будто от сильного ожога.
— Это пройдёт, — сквозь слёзы успокаивала она то ли меня, то ли себя. — Но тебе со мной теперь жить нельзя.
— Я и так хотела съехать, — ответила на автомате. — Теперь он уже точно не вернётся, так ведь?
— Теперь точно.
Немного придя в себя, хотя всё ещё морщась от боли, Лара поднялась на ноги.
— И где он теперь? В аду? — спросила я.
— Вряд ли, — покачала Лара головой. — Ад — для людских душ. Нижний мир намного больше Ада. Но и мы сначала попадаем туда…
— Он в Аду, — выдохнула я в ужасе, а Лара усмехнулась.
— Послушай. Тот пепел — это лишь остатки человеческого тела. Но мы не люди. Нам не страшна ни смерть, ни Ад. По мне, твоё положение намного хуже. Дэй натворил столько, что ему в ближайшее время будет не до тоски или скуки. Можешь ли ты сказать подобное о себе?
Я качнула головой. Тоска уже овладела мной. Если бы не знала, что ад обязательно должен быть в Нижнем мире, то сказала бы, что тоже попала туда.
— У меня, похоже, будет свой инферно. Свой ад.
— Документы на его здание и фирму до сих пор на кухне, — сказала Лара, не обращая внимание на моё состояние. — Подпиши. Он хотел отдать их тебе. И постарайся завтра занять себя чем-нибудь, — она потянулась к висевшему на крючке плащу.
— Куда ты?
— Мне больше нельзя находиться с тобой рядом. Но и выгонять тебя посреди ночи я не собираюсь. Поэтому переночуй у меня.
Только сейчас я поняла, что в коридоре, куда мы переместились, было темно. Утро ещё не наступило.
— Мне очень жаль, — произнесла Лара, прежде чем оставить меня в одиночестве.
— А мне ещё больше, — прошептала я, когда за ней закрылась дверь.
Слёзы, до этого стекавшие по щекам, отчего-то засохли. Или замёрзли, как моя душа. И я приветствовала это онемение, потому что иначе могла бы сойти с ума от горя.
— Тоскую по тому, кто пытался меня убить… Разве не глупо?
Но нет, это не было глупо. Потому что он пожертвовал ради меня собой. Потому что всё изменилось.
— Он в Аду, — шептала я, как заколдованная. — Как я могу не сожалеть? Почему он не спросил, согласна ли я туда его отпустить?
Я не была согласна.
Мысли лихорадочно заметались в поисках хотя бы намёка на надежду, но ничего не приходило в голову. Тогда я заставила себя сдвинуться с места, пройти в зал, а оттуда на кухню. Открыла папку с документами и взяла лежавшую рядом ручку, так заботливо подготовленную Ларой. Я поставила свою подпись под каждым документом, закрыла папку и отправилась спать.
Удивительно, но после всего случившегося я уснула легко. Стоило прикрыть глаза, и меня затянуло в холодную темноту, по которой эхом разнёсся голос Михаэля: «Просто поверьте и не противьтесь. Делайте с землёй всё, что посчитаете нужным. Всё это уже написано».
Его слова прозвучали, когда я только заснула. Но я продолжала их слышать, даже распахнув утром глаза. Они будто засели в голове.
