Пока он говорил, я спешно закатывала рукава. На правой руке ничего не было, зато на левой проступили тонкие, едва заметные контуры будущих чешуек.
— И это все от… — Я покраснела, Сэлл расхохотался, так что посуда на столе зазвенела.
— Это итог первого слияния, Сашша. — Гаррет просто светился от радости. — И что ты так преобразилась, греет мою душу — это значит, что ты становишься счастливой со мной, моя родная. Да и меня тебе давненько не хотелось сравнить с дедушкой, верно? — Он лукаво подмигнул. Я улыбнулась.
— Верно.
— О Демиурги, как же мне не хочется рассказывать вам свои невеселые новости! — Сэлл покачал головой. — У вас сейчас совершенно другое должно быть на уме.
— Брось, Сэлл, дело есть дело. — Гаррет философски пожал плечами. — Что опять случилось?
— Еще два трупа. И опять странные, — ответил Сэлл.
— И что же в них странного? — спросила я, намазывая на хлеб мой любимый овощной паштет.
— Ты так и не посмотрела материалы, что мы тебе дали, ведь так? — спросил Сэлл. Я вспомнила тот единственный кристалл, на который меня хватило, и быстро отложила бутерброд — аппетит пропал бесследно. Виновато потупилась. — Только один, простите. Там так жутко пахло! — призналась я.
Гаррет покачал головой.
— Занимайся пока сектами, как ты их называешь, — мягко сказал он.
— Нет-нет, я посмотрю. Даже специально завтракать не буду, — решительно запротестовала я. — Видишь, еще два трупа, а вдруг я что-то замечу? Тем более с культами мне все более-менее понятно, через пару дней буду готова предложить план действий.
— Вот как? — изумленно приподнял брови Сэлл. — Быстра ты, однако!
— Ну, кое-какие мысли у меня появились еще во время моего визита к Безымянному, — смутилась я. — Так что осталось лишь проверить пару гипотез и уточнить технические моменты.
— Ну хорошо. — Сэлл положил на стол два новых кристалла. — Гаррет, мы все отсняли, не стали тебя дергать. Посмотришь — свяжись со мной. И свози девочку сам знаешь к кому, она еще слабовата для серьезных нагрузок. Малышка заслужила хороший отдых!
— Слушай, все хотел спросить, — повернулся ко мне Гаррет, рассматривая мою майндкарту, — у тебя так замечательно, почти гениально получается раскладывать все по полочкам! Что ж ты не продумала свою безопасность, когда сунулась в храм к Безымянному? — Он посмотрел на мое виноватое лицо и, сжалившись, улыбнулся. — Иди ко мне, моя несса…
— У меня всегда были сильные аналитические способности, — пожала я плечами, послушно давая себя обнять, — но предпосылок для такого военизированного подхода не было, а с интуицией у меня не очень, как, впрочем, и с всякими прочими… чувствами. — Я поежилась.
— Возможно, в этом и причина. — Дракон внимательно посмотрел ца меня. — Ты сказала, что разговор со священником напомнил тебе твои визиты к психологу, Сашша. Я правильно понимаю, что на Земле ты ходила к врачу, потому что тебе было настолько плохо, что ты не могла сама с этим справиться?
— Это было давно, стоит ли ворошить прошлое? Да и не было там ничего особенно интересного. На Земле вообще модно ходить по всяким психотерапевтам, — попыталась увильнуть от ответа я.
Но, видимо, у Гаррета с интуицией дело обстояло куда лучше, чем у меня.
— Я люблю тебя, так что мне интересно все, что тебя касается. А ворошить прошлое однозначно стоит, если его следы не дают нам жить в настоящем. — Гаррет легко подхватил меня на руки и отнес в спальню. — Я не собирался выспрашивать тебя о твоем земном муже, потому что тебе эта тема неприятна, я помню. Но, видимо, напрасно. Я много думал о том, что мешает тебе ответить на мои чувства, и пришел к выводу — это что-то надо искать в твоем прошлом. — Он заглянул мне в глаза и проникновенно попросил: — Доверься мне, моя несса, я помогу тебе! Я очень люблю тебя и, поверь, никогда, ни в чем не причиню вреда!
Да, мне бы такую интуицию! Я поколебалась немного, но в конце концов начала рассказывать. Мы сидели в кресле у окна. Гаррет так и не отпустил меня, усадив к себе на колени. Я не возражала — под защитой его надежных рук мне было не так жутко вспоминать обо всем, что случилось со мной много лет назад…
Я познакомилась с Алексом в институте, он был несколькими годами старше меня, — веселый, красивый, обаятельный, взрослый, очень галантный. Я всегда была не слишком эмоциональна, руководствуясь в первую очередь рассудком, но здесь мое благоразумие дало сбой. Я влюбилась в него, позабыв обо всем на свете, потеряв себя в прямом смысле этого слова. Я даже время это помнила смутно — жила в каком-то полубреду. Кажется, таскалась за ним, как собачонка, не могла думать ни о чем, кроме моего прекрасного возлюбленного. Часами медитировала на телефон, ожидая его звонка. Очень скоро в моей жизни ничего, кроме Алекса, не осталось. Я чудом выплывала на сессиях, поссорилась с дедом — единственным моим родным человеком. Все, что не имело отношения к Алексу, казалось мне неважным. Он был моим божеством, каждое его слово становилось для меня законом. Со стороны все выглядело, наверно, довольно обычным — дело молодое, любовь. Казалось, он тоже любил меня, особенно на первых порах — красиво ухаживал, дарил подарки, просто пылинки сдувал.
— Сколько лет тебе тогда было? — Гаррет пытливо заглянул мне в глаза. — Попробуй вспомнить точно, когда это случилось. Пожалуйста, Сашша, это очень важно.
— Это было осенью, я поступила на первый курс института. Сейчас мне тридцать восемь, тогда было семнадцать. Двадцать один год назад. А что?
— Рассказывай пока, потом скажу. — Гаррет нахмурился.
Мы быстро поженились и стали жить отдельно. И вот тогда все переменилось. Он стал совсем другим человеком, будто подменили. Мужем Алекс оказался деспотичным и каким-то изощренно жестоким. Секс на грани насилия, постоянное стремление меня сломать. Все начиналось исподволь, с мелочей: крошечное унижение, почти незаметный укол, тяжелая ссора. Он, казалось, чувствовал грань, до которой меня можно безнаказанно довести, и каждый раз заходил все дальше и дальше — все сильнее помыкал мной. Мои бессильные слезы, страх и боль забавляли его. Что странно, моя любовь к нему не ослабевала, но… она как-то стала приходить в противоречие с реальностью. Иногда мне чудилось, что он дрессировал меня, как собаку. В чем состояла конечная цель этих издевательств, я не понимала до сих пор. До побоев дело не доходило, но даже тогда я понимала, что это было всего лишь вопросом времени.
И я, что особенно удивительно, все не уходила от него, как бы больно мне ни было. Я жила в каком-то наркотическом дурмане. Дед пытался меня вразумить, но я сомнамбулически твердила, что у нас все хорошо. Потом дед умер, так что я совсем пропала. Примерно через два года совместной жизни, взглянув однажды в зеркало, я поняла, что этот брак выпил меня до дна. В жалком дрожащем существе не осталось ничего от живой смешливой девушки, которой я была совсем недавно. А еще через несколько недель я узнала, что беременна. Это отрезвило меня вернее всего. И я сбежала. Я не взяла почти ничего из своих вещей, я не сказала ни друзьям, ни на работе, куда еду, — я потеряла всех, лишь бы Алекс не мог меня найти. Потому что я точно знала — он будет меня искать.
